Игорь Безрук - Лехнаволокские истории [СИ]

— А, Мишаня, здравствуй, здравствуй, — приблизившись, горячо пожал он руку Суворову. — Здравствуйте, — поздоровался и с Женькой.

— Михалыч, — не стал тянуть резину Суворов, — я тут это… Ребята у нас появились, строители. В беду попали. Надо бы помочь. Мужики толковые, работы не боятся. Может, у тебя найдется что для них?

— Чьи ж такие будете? — Михалыч окинул Женьку цепким взглядом. — Откуда?

В мешковатом пиджаке, низкорослый, плохо выбритый, Женька выглядел, как беспризорник, но старался держаться молодцом.

— Мы с Украины, — он довольно сумбурно изложил нехитрую историю появления его бригады в здешних краях. Михалыч тем не менее выслушал его внимательно. Подумав, спросил:

— Сколько, говоришь, вас там? Пятеро?

— Да, — заторопился Женька, боясь что-нибудь упустить. — Можем по дереву, по жести, по бетону, с каменными работами дело имели.

— Что ж, пойдемте, посмотрим. Работы, сами видите, хватает. Где ж остановились-то? Есть крыша?

— У Пашкина они стоят, со мной вместе, — ответил за Женьку Суворов.

— И то ладно.

Они вышли из дома.

— Как тебе место, бригадир? Нравится?

— Хорошее место, — от души похвалил Женька. — Участок большой и озеро под боком. Рыбачить можно!

— Порыбачим еще, где наша не пропадала! — заулыбался, довольный, Михалыч, и Женька, наконец, смог вздохнуть с облегчением.

Минут через сорок Суворов вернулся домой.

— Вот, ребята, — сказал он Резнику и Малому, — появилась работа. Договорились с армянином: надо прокопать вдоль забора его дачи отвод. Женька потом обо всем подробнее скажет. Теперь не пропадете. Армянин свое слово держит и платит сразу же, как сделано дело.

— А где сам Женька? — спросил Малой.

— У Ирмы остался, она его по дороге перехватила.

Малой с Виктором прибодрились: удача все-таки не оставляла их. Кто знает, может, именно армянин и станет для них той спасительной ниточкой, на которую так все надеялись последние дни.

Малой стал переодеваться.

— Пошел к Юрке. Узнаю, когда приходить.

— Подожди уж, пойдем вместе. — Виктор собрался с ним. — Нарежу березовых веников: париться, так как положено.

Раньше в Карелии поверье было: если бань немного, значит, живут люди ладно: друг к другу в баню ходят. Юрка не обособился, пускал в свою баньку всякого, кто пожелает. Узнав, что Виктор с Николаем на именины собрались, натопил им, пока не стемнело. В назначенное время отправились они к нему с мылом, мочалками, полотенцами и вениками.

Банька для роста Виктора в метр девяносто была низковатой — он едва не упирался макушкой в потолок, где уж тут было обливаться из таза. Печь, как оказалось, располагалась внутри, дрова в топку нужно было подкладывать тут же. От этого в воздухе пахло гарью, дышалось трудно, паренье превращалась в пытку.

Помыться толком они тоже не смогли, так как мылиться пришлось, не покидая бани. Пар быстро насыщался мылом и начинал разъедать глаза и ноздри. К тому же пол в бане оказался земляным и, обливаясь, они просто месили грязь и пачкали ноги. Но уже одно то, что они ощутили, наконец, горячую воду, скрадывало все недостатки этой неприхотливой русской баньки.

Виктор и Николай быстро обмылись и стали просто париться, не подкладывая больше дров, а только время от времени обрызгивая водой раскаленные окатыши.

В предбаннике, куда время от времени выскакивали, чтобы поостыть и глотнуть свежего прохладного воздуха, они только жалели, что нет кваса или ледяной колодезной воды, утолившей бы их жажду.

Из бани вышли, как заново родившиеся. Такой легкости, такого блаженного опустошения они не испытывали, наверное, целую вечность.

А парное молоко, которое Юрка предложил им после, показалось и вовсе неземным.

После встречи с армянином Женька ходил гоголем. Проходя мимо дома Ирмы, он остановился и как бы между прочим сказал Суворову:

— Ну, ты, пожалуй, иди, а я к Ирме загляну.

— Да, да, — понимающе произнес Суворов. — Я пошел, обрадую ребят насчет работы.

Двери в доме Ирмы никогда не запирались. С тех пор, как от своей тетки из Финляндии она получила письмо, в котором та звала её к себе, Ирма в ожидании официального вызова и оформления необходимых документов продала всю мебель, часть ненужной одежды и утвари. И хотя уже пошел второй месяц, как ей пришла официальная бумага и почти все деньги оказались проедены, Ирма не теряла надежды и верила, что к осени (в крайнем случае, к началу зимы) они с Галкой переберутся за границу и станут настоящими «суоми», ведь даже по паспорту Ирма являлась натуральной финкой. Об этом она рассказала Женьке в первый же вечер знакомства. В доказательство предъявила серпасто-молоткастый, который она даже не собиралась обменивать: «Зачем, если я и так уезжаю».

В доме, однако, никого не оказалось. Но Женька уходить не стал: раз дверь не на замке, значит, Ирма где-то неподалеку.

Он упал на одну из оставшихся металлических кроватей и вскоре уснул.

Разбудила его сама Ирма:

— Жень, а Жень, молока не хочешь?

Женька кончиками пальцев продрал слипшиеся глаза и сладко потянулся.

Он сразу почувствовал, что понравился Ирме. Может, потому, что был моложе её на десять лет и в сравнении с алкашами Лехнаволока не настолько испит и дряхл.

Казался он ей и человеком серьезным. Одно слово «бригадир» вызывало у неё почтение. Да и в постели он буквально истязал её, изматывая, как давно уже не изматывал никто.

— Я б и от тебя не отказался, — потянул он её к себе, но Ирма мягко отстранилась:

— Погоди маленько, вдруг Галка вернется, или Нюрка зайдет.

— А что Нюрка, — поймал он её ускользающую руку, — Можем и Нюрку. Да я вас обеих до головокружения доведу, — уверенный в своих силах, бахвалился Женька.

— Не сомневаюсь, — игриво ответила Ирма, — но подождал бы хоть до вечера.

— Ладно, — поднялся тогда с кровати Женька, — давай молока.

Ирма налила еще теплого парного молока в кружку и протянула Женьке. Он выпил на одном дыхании.

Тут в дом ввалились подруги Ирмы: Нюрка Редькина и Люська Крякина.

— А, молодой любовничек объявился. Чё прячешь, подружка? — накинулась на неё Люська.

Женька под куцым пиджаком выпятил впалую грудь.

— Можно и потише, бабоньки. Чего зря глотку драть?

— Хорош, кобель, — привыкшая говорить всё, что думает, проронила Люська, без стыда в упор рассматривая Женьку. — Может, поделишься, подружка, у меня ведь тоже давно мужика не было.

— Да они ж приходили знакомиться. Вон Нюрка была, где тебя носило?

— Да знакомились, — не удержалась, чтобы не съязвить, Нюрка. — Мой ухажер быстро пятками засверкал.

Но Люська пропустила Нюркины слова мимо ушей, подступила ближе к Женьке:

— И что ж там все такие, как ты? — спросила. — Говорят, вас там целая бригада приехала?