Игорь Безрук - Лехнаволокские истории [СИ]
- Название:Лехнаволокские истории [СИ]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Безрук - Лехнаволокские истории [СИ] краткое содержание
Лехнаволокские истории [СИ] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Ирина уже захмелела, хлебнув натощак.
— Ты, Гриша, тоже хороший, — произнесла виновато.
— И ты очень даже ничего, — придвинулся к ней поближе Гринька, положил руку ей на колено, слегка сжал. Ирина пугливо отвела ногу в сторону.
— Не надо, Гриша, не надо…
— Не надо? Не надо! — стал раззадоривать себя Гринька. — А что надо? Что? Светлой любви тебе хочется? Счастья бесконечного? Да что ты понимаешь в этом, дура! Счастье — как звезда, упавшая с неба: заметил, а через мгновение и след ее простыл, снова мрак и темнота, как будто и не было ничего. Только одна надежда — увидеть снова эту звезду… Усекаешь?
Ирина испуганно смотрела на Гриньку, совсем не понимая, о чем он говорит.
— И я вот не понимаю — зачем ты все эти письма пишешь? Ради удовольствия?
Ирина еще больше испугалась, съежилась, хмель будто выветрился весь.
— О чем ты говоришь, Гришенька? — спросила робко.
— Да вот об этом, об этом! — схватил он ее за руку и потащил за собой в спальню, где швырнул на кровать. — Об этом говорю, Иришечка! — перевернул шкатулку и высыпал на комод все письма (некоторые слетели прямо на пол). Гринька стал вскрывать их и зачитывать:
— «Единственная моя, как я счастлив, что дождался от тебя весточки. Если б ты знала, как тяжело здесь, в неволе, не получать ни от кого писем…» «Дорогая Ира! Спешу сообщить тебе…» «Милая… Прости, что я так называю тебя, хотя пишу впервые. Мне так хочется сказать кому-нибудь «милая», так сильно хочется, что ты поймешь меня, простишь и не станешь держать обиды…»
— Зачем ты писала им, змея, зачем? Давала надежду… Позабавиться хотелось, поиграть? Да нельзя с нами так играть, пойми, дура! — внезапно сбросил он все конверты с комода. — Мы там, в неволе, как загнанные волки, как истекающие слюной шакалы!..
Гринька вышел из себя. Ирина как упала на кровать, так и лежала, плача навзрыд, смахивая слезы с лица углом подушки.
— Я не знала… Не думала… Хотела, как лучше… — лепетала сквозь слезы.
— Не думала?! А если бы мы все вместе приехали сюда? Одновременно? А? Знаешь, что мы бы с тобой сделали? Нет? Не догадываешься! Так я тебе сейчас покажу, — подступил к ней Гринька, расстегивая на ходу брюки. — Сейчас ты всё, милая, узнаешь, всё…
— Нет! — закричала Ирина, вырываясь из его цепких рук. — Не надо! Прошу вас! Прошу…
Гринька ушел от Ирины только через час, полностью насытившись, с прежней уверенностью, что все бабы стервы и суки продажные и нет им прощения на этом свете…
…Когда из города вернулась бабушка, она застала растрепанную, взлохмаченную, помятую внучку свернувшейся калачиком на кровати — всю в слезах, в отчаянии упершуюся лбом в стену.
29
Вечером, когда теплица была полностью закончена, Михалыч, щедро рассчитавшись за работу, сказал Женьке, что в другом месте — километрах в пятидесяти отсюда, — на строительстве другой его дачи — человеку понадобится помощник. Дел на неделю, не больше. Там есть жилье, еда, инструмент, — в общем, все необходимое. Естественно, по желанию. Оплата все такая же — по договоренности.
— Пошли туда кого-нибудь, бригадир.
Женька тут же назвал Резника. По-другому и не выходило: в их компании он был как бы не свой, пришлый, со стороны.
После отъезда армянина, Женька выдавал зарплату. Теплица потянула порядочно: каждому перепало по шестьсот с лишним рублей (почти пятьдесят баксов!) — их первый внушительный заработок. Хрустящие свежие купюры Резник не знал, куда и девать: брать с собой на работу бессмысленно: если они и дальше так будут работать, сбережения начнут возрастать; в доме хранить боязно: а вдруг по пьяне Пашкин или еще кто начнет рыться в вещах, когда они уйдут на работу? Единственный вариант: запихнуть в карман какой-нибудь куртки или брюк и плотно заложить сверху другой одеждой, что он и сделал, когда его приятели разбрелись кто куда.
Итак, вопрос с отъездом решен. Бесспорно, ехать нужно было Виктору. Как всегда бывает, даже свое постоянное болото кажется милее чужой и неизвестной лагуны. Каким-то нежеланным и мрачным пятном казалась ему эта Косалма. И хотя здесь, в Лехнаволоке, было не ахти какое счастье, терять все, что вокруг накопилось, ему не сильно хотелось. Ну а неутихающие пьянки, — он к ним привык, и его они не задевали. А там? Что там его ждет? Это волновало.
Резник стал собирать свои вещи. Собирать, собственно, было нечего. Они, как говорится, и чемоданы-то не раскладывали. Их одежда до сих пор лежала в сумках, ожидая мгновенного переезда. Распаковываться, уложить каждую вещь на свою полку — свитер, майку, полотенце, трусы, рубашку на плечики, — у них и в мыслях не возникало. Как же, — им завтра в лес, всё это временное, пусть даже и не одну неделю длящееся.
Резнику пришлось собрать еще одну сумку. В неё вошли роба, рабочие ботинки — кирзовые с медными заклепками на боках, — купленные для него перед отъездом матерью. Он их так и не доставал, не считал, что они достойны этой работы. Они ждали своего часа, завернутые в полиэтилен на дне сумки.
Бражко успокаивал Резника:
— Не переживай, цэ ж ненадовго: армян же сказав — дня на три-четыре.
— Да я особо не переживаю, — кисло улыбнулся ему Резник, чтобы хоть как-то рассеять свое колебание. Хотя колебаться тут нечего: им давали работу, за неё платили, он ехал зарабатывать для бригады, а значит, и для себя — не за этим ли его сюда занесло?
Он пожалел лишь о том, что утром отдал пятнадцать рублей на хлеб, в то время как дорога каждая копейка: пять буханок хлеба, из которых ему не достанется ни крошки, так как он уезжает. Он мог бы их отложить или купить на них себе пива, которого он не пробовал уже больше двух недель, но утром оказалось, что отчего-то деньги остались только у него — у остальных они рассеялись в пьянках и посиделках. Он же копил не только на обратную дорогу. К тому же Елена…
Едва стемнело, старые песни наполнили скромное жилье Пашкина: обмывали первый крупный заработок. Смех душил Резника: сама непосредственность витала в воздухе. Как он мог быть таким меркантильным, почему не мог также беззаботно радоваться редкой удаче?
30
После того, как на него перестали обращать внимание, Виктор смог незаметно улизнуть. Нужно было хоть как-то предупредить о своем отъезде Елену, чтобы не показаться неблагодарным.
Минут через десять — очень торопился — уже был возле ее дома. Негромко постучал в окно. Во дворе залаяла собака. Елена выглянула из-за занавески, Виктор махнул ей рукой. Она тут же вышла из дома и придержала за цепь пса.
— Проходи.
Резник переступил порог, разулся, прошел в комнату.
Посреди комнаты за столом сидел сын Елены, Антон, и цветными карандашами что-то рисовал в альбоме. Виктор не ожидал его застать, но Антона незнакомый мужчина не смутил. Увидев его, он сказал «Здравствуйте» и продолжил свое занятие. Виктору, однако, стало неловко. Выручила Елена.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: