Игорь Савельев - Как тебе такое, Iron Mask? [litres]

Вот тут уж точно можно смеяться, что Алекс и сделал:

– Вы серьезно?.. Я, конечно, в курсе, что фамилия «создателя фильма» была под запретом на телевидении и в официальных газетах, но уж теперь-то, после всех событий, вам, наверное, разрешат хотя бы произносить ее вслух?..

На самом деле в этом умолчании было что-то сакральное. Алекс крайне редко разговаривал с отцом на подобные темы, но однажды, когда речь все-таки как-то зашла, с недоумением заметил, что отец сам, даже в частной беседе, уклоняется от того, чтобы называть эту фамилию, как будто перед ним стоит невидимый барьер.

– Со мной вы можете говорить откровенно. – Следователь подался вперед и даже сдвинул клавиатуру, тем самым изображая новый уровень доверия – это не для протокола.

Fucked up. Этот Poindexter [21] Задрот (англ.) . даже не замечает, насколько все это пóшло.

– Возможно… Я понимал… Что это не для меня, не для нас, а для другой семьи.

Алекс сам не знал, зачем вдруг завел об этом речь.

– Вы говорите про собственность? – Следователь вернул клавиатуру, и Алекс матюгнул себя за эту слабость, глупость. Ну, такой день. Трудно быть максимально собранным все время.

Зачем-то Алекс начал еще и оправдываться, хотя что сказал, то сказал:

– Вы неправильно поняли. Мне было обидно не то, что это не для меня, а то, что я ничего этого не знал. Если все это вообще не фейк, конечно.

– То есть вы не знали о домах в Испании и во Франции?

– Вы можете мне не верить, это ваше право, но нет, не знал. И все-таки, зачем мы об этом говорим? Это уже никому не нужно.

– Вы обсуждали это с отцом?

– Нет.

– Давайте посмотрим фототаблицы.

Господи, что там еще. Уже не смешно даже.

Но это оказались всего лишь (опять) принтскрины с того же видео – распечатанные на бумаге и, анекдот, скрепленные следственными подписями-печатями кадры. На которых крупно видны копии документов, бегло показанных в фильме. Какие-то выписки из иностранных реестров с черными полосками – вычеркнутыми строчками. Какие-то копии копий копий. Да распечатано к тому же с видеозаписи плохого качества. Не могли в интернете в HD-варианте скачать. Строчки плыли. Такой колхоз.

– Эти фильмы у вас сейчас официальный источник, да? – Алекс щелкнул ногтем по фиолетовой печати, вернул пачку бумаг. – Быстро же вы переобулись. На лету.

– Вам знакомы эти адреса?

– Вы давно здесь работаете? Ну уж, наверное, найте – судить теперь будут вас. А не меня.

Непонятно, зачем Алекс его пугал. Просто сдавали нервы.

– Вам знакомы эти адреса?

– Нет.

– Вы когда-нибудь бывали в Гренобле?

– Нет.

Идиотический пинг-понг.

– Почему Гренобль? – как бы рассуждал следователь вслух, показывая бумажку, на которой расплывался кривовато снятый документ о собственности на шале. – Это маленький французский город…

– М-м, почитали «Википедию»?

– Да, почитал. Альпы. Горные лыжи… А ваш отец катается на горных лыжах?

– Мой отец уже ни на чем не катается.

– Я пытаюсь выяснить места, адреса и так далее, – пояснил следователь раздраженно. Возможно, сарказм Алекса ломал ему всю игру, но было непонятно, в чем заключается эта игра. – Особенно меня интересуют маленькие города, в которых вы с ним бывали. Может быть, припомните? Может быть, какие-то неочевидные места, которые бы ему нравились и он приезжал туда несколько раз?

Алекс морщил лоб. Допрос перестал быть совсем уж бессмысленным – это да, но куда все вдруг пошло, понять пока не удавалось.

– Неочевидные? Что это значит?

– Ну, в смысле не Нью-Йорк, не Париж…

Алекс честно пытался что-то вспоминать, в основном потому, что сам был заинтригован. Он, конечно, знал главное правило – всегда отвечать на их вопросы односложно и не сообщать никаких подробностей. Но с этой точки зрения ему было примерно наплевать.

– Ну хорошо. Мы подключим Интерпол, – резюмировал следователь, когда Алекс почти ничего не выдал.

Маме очень понравилось в Ломбардии. Она тогда даже что-то такое сказала… Алекс напрягался, морщил лоб. Это очень важно. Внезапное обретение, а может быть, и ключ. К чему-то. Не имеющему, впрочем, отношения ни к допросу, ни к тому, что случилось.

– К чему вы подключите Интерпол?

– К проверке этих адресов, городов.

– Проверке на предмет чего? Что-то я, извините, ничего уже не соображаю…

– Еще кофе?

– Вы меня так спрашиваете обо всем этом, как будто существует вариант, что мой отец может где-то скрываться. – Алекс тщательно подбирал слова.

– Мы ничего не исключаем.

– Но вы же знаете, что он застрелился.

– Но вы же уклонились от опознания.

Какой-то бесконечный смысловой тупик.

Алекс начал психовать.

– Нет, если надо, давайте прямо сейчас поедем в морг! Плевать. Я опознаю и сделаю все, что нужно. Вызывайте машину, поехали!

Следователь подался вперед и понизил голос:

– Это могут быть муляжи любой степени реалистичности. Вы недооцениваете возможности этих людей.

Его поза, его глаза, нездоровый свет – галогеновый, доисторический; то, что он говорит; Алексу стало плохо. Впервые.

Допрос на этом закончился. Не то чтобы его пришлось прекратить, просто спрашивать, похоже, было толком не о чем. Уже давно.

– Не уезжайте из Москвы. Я намерен еще раз с вами встретиться, когда мы получим все заключения, но пока точное время и дату назвать не могу, – говорил следователь. – Если у вас на руках национальный паспорт, то заграничный я бы пока оставил у себя.

– Зачем?

– Процессуально вы не обязаны, но это моя просьба.

– В таком случае моя просьба – чтобы мои документы оставались со мной. – Алекс поднялся.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился следователь.

Он все-таки явно не понимал, что со всем этим делать.

Вдруг изловчился и пожал Алексу на прощание руку, что окончательно убедило, что спать в камере не придется.

А где придется?

Сжимая в руках повестку или пропуск, что это, – бумажку, чтобы выйти из здания, Алекс пошел по коридору, дошел только до автомата с кофе, принялся искать в карманах российскую мелочь. Потом сел на скамейку рядом. Понадобится много усилий, чтобы подняться.

ALEX: хорошая новость я буду ночевать не в камере

ALEX: плохая новость я не знаю где буду ночевать

ALEX: так что возможно я бы предпочел камеру главное одиночную

THEO: сейчас я забронирую тебе отель

ALEX: спасибо тео да я сам сейчас все сделаю

ALEX: только посижу соберусь с мыслями

THEO: что они от тебя хотят?

ALEX: не знаю не понимаю

ALEX: спрашивают как я отношусь к тому что мой отец провозгласил себя верховным комиссаром верховным существом или как то так

ALEX: как к этому можно относиться?

ALEX: типа он наполеон а я должен чувствовать себя наполеоном вторым так что ли?