Александра Полстон - Санта–Барбара II. Книга 1

Августа, мрачно насупившись, возобновила трапезу. Однако, похоже, весь ее энтузиазм, по поводу крупных креветок уже прошел, а, возможно, причиной этому была довольно непрезентабельная картина морского путешествия, описанная красноречивым Лайонеллом Локриджем.

— Ну, так что? — спросил ее бывший супруг. — Именно таким прелестям ты собираешься посвятить весь свой летний отпуск?

Августа сделала вид, что пропустила весь этот весьма живописный рассказ мимо ушей. Правда, кислое выражение не сходило с ее лица.

— Просто мои родители знакомы с капитаном этого судна, — сказала она спустя несколько мгновений, — и ездят каждый год. И вообще, это никакой не грузовой пароход, если хочешь знать! Нормальное судно, правда, довольно давно построенное, но от этого прелесть путешествия на нем не уменьшается.

Локридж снова брезгливо поморщился.

— О чем ты говоришь, Августа? Это же обыкновенная старая калоша. К тому же, насколько я знаю, он всегда отправляется в путешествие без пассажиров. Тебе придется общаться только со своими милейшими родителями. Они могут поднять тебе настроение получше любого шоумена с Бродвея. Представляю себе эту картину. Августа наслаждается разговором со старушкой Минкс… Августа тут же съехидничала:

— Я смотрю, ты просто без ума от моих родителей. Наверно, в этом городе нет ни одного человека, который бы так любил их.

Лайонелл съязвил в ответ:

— Во всем мире нет человека, который бы так любил твоих родителей, как я. Ты должна гордиться своим близким знакомством со мной.

Августа отмахнулась от Локриджа как от назойливой мухи,

— Прекрати, Лайонелл. Твои шутки начинают уже надоедать мне.

Он удивленно вскинул брови.

— Неужели? Я всегда думал, что являюсь для тебя образцом красноречия и остроумия.

Сполна насладившись остротой собственного ума, он снова рассмеялся.

Правда, Августа совершенно равнодушно отреагировала на его плоское, по ее мнению, замечание.

— Ладно, вернемся к теме нашего разговора, — сказала она. — Я собираюсь пробыть на этом судне всего лишь пять недель. Это не такой уж большой срок, чтобы меня могло тошнить от собственных родителей.

Лайонелл иронически проронил:

— Да. Все запасы тошноты закончатся у тебя еще в океане. Так что, к моменту возвращения из этого изумительного, сверхъестественного экстраординарного, ультра приятного и наисладчайшего из всех путешествий, ты будешь выглядеть на все семнадцать — твой организм израсходует все запасы калорий и подкожного жира. Представляю себе, как за тобой будут увиваться юные поклонники. Мне придется спрятать тебя на своей яхте, чтобы они не могли целыми вечерами напролет толкаться у нашего дома.

Вот тут настал черед Августы. Она не могла упустить такого удобного случая, едко уколоть бывшего мужа.

— Дома, которого нет, — с искренним ехидством сказала она.

Локридж едва заметно побледнел, однако не подал виду, что уязвлен замечанием бывшей жены. С деланным равнодушием он махнул рукой.

— Скоро я верну себе дом и состояние, и все остальное.

Наигранный оптимизм Лайонелла ничуть не обрадовал Августу. Правда, настроение ее немного поднялось.

Произошло это из‑за того, что она стала свидетельницей падения настроения Лайонелла.

— Без моей помощи у тебя ничего не получится, — с наглой уверенностью заявила Августа. — Так что, давай перестанем пикироваться и поговорим более спокойно.

Локридж не без облегчения вздохнул. Августа всегда славилась своей едкостью и тем, что никогда не лезла в карман за крепким словцом. Когда все эти ее прелестные качества полностью проявляла себя в общении с другими и Лайонелл наблюдал за этим со стороны, это доставляло ему немалое удовольствие. В Санта–Барбаре никто не мог сравниться с Августой по этой части.

Однако, когда это все было обращено против него самого, Лайонелл мгновенно скисал. Со всем своим красноречием и остроумием он в споре с Августой был абсолютным ничтожеством. То есть он ощущал себя ничтожеством. Просто потому, что ему трудно было найти столь же оскорбительные слова и выражения, которые Августа выпаливала не задумываясь.

Лайонелл всегда пытался сформулировать свои мысли поярче, покрасивее и поцветистее.

А Августа совершенно не нуждалась в этом. Ее лексикон был наполнен самыми разнообразными — от наиболее вульгарных, до весьма возвышенных — слов и выражений, которые всегда с одинаковой точностью попадали в уязвимое место противника и наносили наиболее глубокие и чувствительные раны. Так едва не случилось и на этот раз. Лайонелл благодарил Бога за то, что Августа, очевидно, сама не испытывала сегодня вечером склонности к словесной схватке.

Поэтому, когда она предложила перемирие, он с готовностью принял ее условия. — Так о чем мы говорили?

Августа, с явно повысившимся аппетитом, снова принялась за креветки. Она окунала их в тонкий испанский соус и, с наслаждением разжевывая, проглатывала. Наконец, спустя несколько мгновений, она сказала:

— А чем ты, Лайонелл, собираешься заниматься этим летом? Останешься здесь и будешь болтаться на своей яхте? Или, может быть, куда‑нибудь поедешь?

Нельзя сказать, чтобы этот вопрос застал врасплох Локриджа. Однако, ему пришлось на некоторое время задуматься.

— Ну… — он как‑то неопределенно пожал плечами. — Вообще‑то, я не собирался остаться здесь. Я тоже еду…

Локриджу просто не хотелось выдавать свои секреты. Но в разговоре с Августой это было совершенно бесполезно. Она всегда могла вытянуть из собеседника именно то, что желала услышать.

— Правда? Как приятно услышать, — улыбнулась она. — После столь тяжких трудов, предпринятых тобой в последнее время, ты, наконец‑то, отдохнешь.

Лайонелл промолчал надеясь, что этот вопрос повиснет в воздухе сам собой и он сможет как‑нибудь увернуться от ответа.

Вообще, это было довольно странно. Особенно, если учесть, что Лайонелл прожил с Августой не один год и досконально знал все ее привычки и наклонности характера.

Вцепившись в него когтями любопытства, она запускала их все глубже и глубже, словно летучая мышь–вампир, которая впивается в ногу незадачливого животного и сосет кровь у него до тех пор, пока не насытится.

Лайонелл сейчас оказался в положении такого животного с той только разницей, что он видел впившегося в него вампира, однако, не мог и пальцем пошевелить, чтобы избавиться от назойливого кровососа.

— Итак, Лайонелл, — надменно сказала Августа, — Что‑то я не слышу от тебя вразумительного ответа. Ты собрался путешествовать на своей яхте?

Он криво улыбнулся.

— Ну… Я… Да. Но не совсем…

Она продолжала вгрызаться в него.

— Какой же экзотический остров ты собираешься посетить на этот раз? Насколько я помню, ты уже побывал на паре островков, километров в пятнадцати от Санта–Барбары. Надеюсь тебе там понравилось?