Александра Полстон - Санта–Барбара II. Книга 1

Увидев, что полбутылки розового вина еще остались недопитыми, Локридж поспешно наполнил бокал. Нельзя же пропадать продукту. Тем более, если за это не придется платить самому — так, по крайней мере, он надеялся.

Осушив посуду большими глотками, он с некоторой долей иронии сказал:

— Китай — огромная страна, моя дорогая.

— Я знаю, — улыбнулась она. — Когда‑то в школе, на уроках географии мы это проходили. Я, конечно, много забыла с тех пор, но если меня спросят, могу безошибочно ответить, что Китай находится в Южной Америке.

Мейсон Кэпвелл признается в убийстве Марка Маккормика. Тело убитого — лучшая улика. Сантана не может устоять. Лайонелл Локридж и его бывшая жена отменяют планы летнего отдыха. Полиция остается в дураках.

— Ну, что? Будете надевать на меня наручники? — спокойно спросил Мейсон, протягивая руки к инспектору Кастильо. — Давайте, я же не сопротивляюсь…

Круз хмуро посмотрел на стоявшего рядом с Мейсоном СиСи Кэпвелла.

Тот мрачно опустил голову.

— Нет. Думаю, что этого не стоит делать, — ответил Кастильо. — Полагаю, что смогу надежно гарантировать вашу доставку в полицейский участок.

СиСи вздохнул с некоторым облегчением. Хоть этого позора удалось избежать.

— Садитесь в машину, мистер Кэпвелл, — сказал Круз, открывая дверцу полицейского автомобиля.

— Ну что ж, не хотите в наручниках — поедем так, — спокойно согласился Мейсон.

Он опустился на заднее сидение машины и, когда Круз уже намеревался закрыть за ним дверь, воскликнул:

— Подождите! Подождите!.. Я еще не сделал одно очень важное дело.

Круз и СиСи недоуменно переглянулись. Мейсон полез во внутренний карман пиджака и, достав оттуда почти опустошенную бутылку виски, с сожалением посмотрел на донышко, едва покрытое тонким слоем светло–коричневой жидкости, затем опрокинул остатки себе в горло и, размахнувшись насколько позволяли габариты машины, вышвырнул бутылку в сад перед домом Кэпвеллов.

СиСи брезгливо поморщился.

— Ну что ты делаешь, Мейсон? — укоризненно сказал он.

— Отец… — снисходительно ответил тот. — При аресте в полиции все равно забирают личные вещи… Неужели тебе хотелось бы, чтобы такая ценная вещь несколько лет хранилась потом в бесполезном полицейском архиве?

Круз, наконец, захлопнул за ним дверь и, спустя несколько секунд, машина тронулась с места.

СиСи проводил автомобиль обеспокоенным взглядом.

Всю дорогу до полицейского участка Мейсон сидел хмуро насупившись.

Внешний вид Круза Кастильо немногим отличался от того, как выглядел им задержанный.

Оба отвернувшись смотрели в окно, но каждый из них думал о своем. Из головы у Круза не выходила дурацкая история с исчезновением Иден Кэпвелл л, а так же семейные передряги с Сантаной. Его совершенно не радовало то, что Иден пытается самостоятельно проводить какие‑то непонятные расследования, лезет в его внутренние разборки с окружным прокурором. При всем при этом, рискуя, как оказалось, собственной жизнью.

Разумеется, Иден самостоятельная и вполне разумная женщина. Однако, поступать так безрассудно может только человек, незнакомый с тем, что такое уголовный мир.

Там, где дело касается мало–мальски больших денег — а переброска в США нелегальных иммигрантов из Мексики приносила неплохие барыши организаторам этого преступного бизнеса — люди готовы на все, лишь бы добиться желанной цели. Они убирают с дороги даже случайных свидетелей. А если дело касается слежки и пойманных за этим занятием агентов, то тут и речи быть не может о благоприятном для жизни исходе.

Обычно, в таких случаях — разговор короткий. Одно нажатие курка и… Полицейским потом приходится приниматься за расследование с самого начала. Учитывая, что Иден была в одной компании с отпетыми типами, вообще удивительно, что она осталась жива.

Правда, окружной прокурор представил одного из тех, кто был в микроавтобусе вместе с Иден, как тайного агента иммиграционной службы США. Тем не менее, это не меняло существа дела. Иден рисковала жизнью и рисковала совершенно неоправданно.

Во–первых, Круз, без всякой посторонней помощи, мог бы справиться с этим делом. Он уже сел на хвост этих ребят и оставалось лишь вопросом времени их полное разоблачение и взятие с поличным.

Во–вторых, ему действительно не нравилось то, что Иден, полная дилетантка в этих делах, смогла буквально за несколько часов добраться до этой шайки.

«Ну что ж, ей повезло, — думал Круз. — Повезло в этот раз. А что было бы в другой ситуации, в другой обстановке — еще не известно…»

Хорошо, что оказалось именно так, а не иначе. А если бы пограничный патруль случайно не напоролся на этот злосчастный микроавтобус? А если бы там оказались ребята покруче, которые принялись бы отстреливаться? А если бы… Этих «если бы» было столько, что у Круза голова пошла кругом.

Стараясь отогнать неприятные мысли, Круз оглянулся.

Мейсон сидел у окна с полузакрытыми глазами, у него был вид сомнамбулы. Очевидно сказалось нервное напряжение и нарядное количество выпитого.

Круз отвернулся и с мрачным видом снова подумал о своих взаимоотношениях с Иден, Сантаной и окружным прокурором.

Поведение Тиммонса вызывало у Кастильо временами бешеную ярость. Когда Кастильо видел его самодовольную ухмыляющуюся рожу, он частенько испытывал желание пускать в ход кулаки.

Как это нередко бывало в школе. Когда они мерялись силами на заднем дворе. Тогда победителем, почти всегда, выходил Кастильо. Он был физически крепче а ловчее противника, а тот отличался лишь агрессивностью и желанием сделать что‑нибудь исподтишка. Вражда Круза и Кейта имела давний характер и объяснялась она не только взаимной личной неприязнью, Тиммонс всегда демонстрировал свое подчеркнуто неуважительное отношение к национальным меньшинствам. Он с пренебрежением отзывался о «чиканос», «ниггерах» и «узкоглазых», как будто они были людьми второго сорта. Правда, потом, в старших классах, очевидно уже задумавшись о будущей карьере, он несколько поутих и больше не афишировал этих своих чувств. Да и при выборах на должность окружного прокурора ему пришлось постоянно утверждать о своем неизменном дружелюбии по отношению ко всем жителям Америка. Будь то они белые, черные или желтые.

Но Кастильо знал истинное лицо окружного прокурора и не испытывал по отношению к нему никаких иллюзий. Круз никогда не завидовал высокому общественному положению Тиммонса, досадуя, однако, временами, что на такой важной должности находится человек никчемный и самовлюбленный.

Должность окружного прокурора требовала от человека, ее занимающего, целиком посвятить себя нуждам общества и интересам людей.