Александра Полстон - Санта–Барбара II. Книга 3

Шейла пожала плечами.

— А тебе не все равно?

— С кем ты разговаривала? — не меняя тона, повторил мужчина.

— Со своей подругой, — Шейла подняла трубку, но в ней уже слышались короткие гудки.

Подруга, заслышав спор, поспешила прервать разговор.

— Ну, и что сказала твоя подруга?

— Она не успела ничего сказать, как ворвался ты, и мне пришлось отложить трубку.

— Но ты же сказала, что ты разговаривала с ней. Как ты могла с ней разговаривать, если ваш разговор не состоялся? — язвительно спросил Дэвид.

— Я хотела с ней поговорить, а тут ворвался ты. Если хочешь, можешь перезвонить — проверить, — Шейла протянула телефонную трубку Дэвиду, — Звони, проверяй, пусть все знают, какой ты ревнивый.

Дэвид отступил на шаг назад.

— Звони же, — настаивала Шейла, — или ты боишься показаться дураком?

— Ах, дураком, — вскричал Дэвид, выхватил телефонную трубку из рук жены и запустил ею в стену.

Осколки пластмассы разлетелись по комнате. Шейла вскрикнула и закрыла лицо руками.

— Я не понимаю, что с тобой? Чем ты недоволен? Или я уже не могу поговорить с подругой? Ты меня в чем‑то подозреваешь? — она, раздвинув пальцы, посмотрела на разгневанного мужа.

Тот резко опустил руку в нагрудный карман рубашки и извлек оттуда плотную картонную карточку.

— Что это такое? Ты можешь мне ответить? — он сунул карточку под нос Шейле.

Та отпрянула.

— Читай, — настаивал Дэвид.

— Самуэль Лагранж, — прочитала Шейла, — Ну, и что? Он дал мне свою визитную карточку на прощание. По–моему, все пристойные люди так поступают.

— На прощание? — язвительно переспросил Дэвид, — а почему она хранилась в твоем бумажнике в потайном отделении, и что за телефон дописан на ней ручкой? Наверное, это его личный телефон, который он не дает даже деловым партнерам.

— Так ты залез ко мне в бумажник? Открыл даже потайное отделение? — Шейла отняла руки от лица, ее глаза горели презрением.

— А ты, Шейла, прятала это от меня целых три месяца. И я уверен, что ты с ним встречалась. Да, ты, наверное, и звонила сейчас именно ему.

— Дэвид, я давно забыла об этой карточке. Я положила ее в бумажник тогда и забыла о ней. Неужели ты мне не веришь?

— Я не могу тебе верить! Твои глаза врут — кричал Дэвид, расхаживая по гостиной, — вот сейчас, тут же, при мне, порви эту карточку и выбрось. Хотя нет, это не поможет. Ты знаешь его телефон уже наизусть. Ведь тебе не понадобилась карточка, когда ты набирала номер.

— Я собиралась разговаривать с подругой. Я набрала ее номер.

— Я не верю тебе! — чуть ли не впадая в истерику, кричал Дэвид.

— А я тоже тебе не верю. Где ты пропадаешь? Не думаю, чтобы ты занимался работой! — Шейла прижалась к стене, словно ожидала, что Дэвид ударит ее, — к тому же хочешь, я тебе скажу…

— Что? Что ты можешь мне сказать?

— Ты встречаешься с Сильвией Фицджеральд, вас видели в Сан Луис Обиспо.

— У меня с ней чисто деловые отношения, — вспылил Дэвид.

— С такой женщиной не может быть деловых отношений.

— Да она сделала мне заказ, и ты это прекрасно знаешь.

— Это всего лишь повод, — кричала Шейла, — и ты прикрываешься им, чтобы встречаться с ней.

— Можешь считать, как хочешь. Я знаю, чем я занимаюсь и для чего я это делаю. Но зачем ты звонишь этому Лагранжу? Я даже не представляю. Я уверен, ты с ним встречаешься и делаешь это для того, чтобы унизить меня. И может быть, ты с ним уже переспала. Или же хочешь переспать.

— Я? — возмутилась Шейла. — Ты мерзавец!

Она выскочила из гостиной и забежала на кухню. На глазах у нее были слезы, руки дрожали. Чтобы успокоиться, Шейла принялась мыть посуду.

Через несколько минут в кухню влетел Дэвид.

— Мне кажется, мы не закончили разговор.

— Я сказала все, что о тебе думаю.

— Ты что? Сильвия? Сильвия просто заказчик, у меня с ней совершенно деловые отношения…

— А мне плевать, какие у вас отношения. Пускай они будут хоть самыми деловыми. Мне на это уже наплевать.

— Ты меня подозреваешь? — Дэвид прижался спиной к холодному кафелю.

— Я тебя? Ни в чем не подозреваю. Это ты меня подозреваешь. Это ты начал рыться в моем бумажнике.

Вытащил эту чертову визитку и попрекаешь меня ею.

— Успокойся, Шейла, я тебя ни в чем не упрекаю. Это получилось само собой. Эта ссора из ничего.

— Ты считаешь из ничего, Дэвид? Нет, ты меня подозреваешь, твоя ревность не имеет границ. Ведь я же не спрашиваю тебя, где ты пропадаешь ночами.

— Я работаю, и ты это прекрасно понимаешь.

— А раньше ты не работал по ночам, и у нас все с тобой было прекрасно.

— Раньше? Ты еще вспомни, что было двадцать лет назад или десять. Мы тогда были совсем другими людьми.

— Нет, я была такой же, как и сейчас. А вот ты изменился до неузнаваемости. Изменился, как только появились эти чертовы деньги.

— Что значит появились? Я эти деньги выиграл.

— А мне все равно, выиграл ты эти деньги или украл, нашел… Это не имеет никакого значения. Просто они тебя испортили. Ты стал упрекать меня, что я живу за твой счет. Дэвид, ты понимаешь, как это унизительно чувствовать, что я тебе чем‑то обязана.

— Успокойся, Шейла. Может, я когда‑нибудь сгоряча и сказал что‑либо подобное, но это в запале.

— А в запале человек всегда говорит то, что он думает. К тому же, Дэвид, ты начал пить.

— Ну, и что?

— Как это, ну и что? — Шейла с грохотом бросила в мойку тарелку.

— Осторожно, ты разобьешь посуду, — заметил Дэвид.

— А ты же разбил телефон.

— Да, черт с ним, с этим телефоном. Что ты прицепилась. Я разбил телефон, я работаю, я куда‑то уезжаю. И, в конце концов, это мое личное дело.

— По–твоему, я должна смотреть на все это сквозь пальцы и ничего тебе не говорить? Я что, не имею права тебе высказать то, что думаю?

Дэвид насупился. Ему хотелось подскочить к Шейле и ударить, однако он сдержал себя. Но Шейла разошлась.

— Из‑за этих твоих упреков я была вынуждена пойти на работу, хотя ты знаешь, что творится у меня в фирме. Прекрасно знаешь. Я тебе обо всем рассказываю. И меня мое положение унижает, вернее даже не положение меня унижает. Меня унижаешь ты, Дэвид. И делаешь ты это специально, я это вижу.

— Извини, Шейла, я не хотел тебя унижать.

— Ты всегда говоришь, что не хотел, но все равно продолжаешь по–своему. Ты уже забыл, когда в последний раз советовался со мной. А ведь раньше мы обо всем договаривались, жили общими интересами. У нас все было хорошо. А сейчас, когда у тебя появились деньги, ты постоянно, каждый день упрекаешь меня то в том, то в этом. То я купила не то, то что‑то сделала не так. Понимаешь, Дэвид, это уже становится невыносимым.

— Ты хочешь сказать, что нам надо расстаться? — бесцветным голосом произнес Дэвид.

— Пока еще нет, но если так будет продолжаться и дальше, то нам, наверняка, придется расстаться. И расстаться навсегда.