Александра Полстон - Санта–Барбара II. Книга 3

— Нет, не слышал, вы первая, кто мне о нем рассказал, но я могу предположить. Вчера ночью она проигралась и решила свести счеты с жизнью.

— Но разве можно из‑за этого умирать?

— Вот именно из‑за этого и можно умирать. Но знаете, я работаю здесь довольно давно и могу сказать вам одному очень интересную вещь.

— Ну, что ж, скажите, — Дэвид поднял свою чашечку и сделал глоток.

— Самоубийств на почве проигрыша или несчастной любви бывает довольно много, но я никогда не слышал того, чтобы человек расстался с жизнью из‑за того, что выиграл слишком большую сумму.

— Логично, — заметил Дэвид.

— Но мне немного не нравится то, как все начинают убиваться из‑за того, что распрощался с жизнью молодой человек или женщина. Все почему‑то сразу начинают убиваться, жалеть его. А вот если умрет старик, такой, как я, — мужчина криво улыбнулся, — то все считают это в порядке вещей, как будто мне и не нужно жить.

— Да вы еще совсем не старый, — попробовала успокоить собеседника Шейла.

— Если вы, миссис, доживете до моих лет, то вряд ли будете считать себя молодой.

Дэвид рассмеялся.

— Извините, если заставил вас немного огорчиться.

— Да нет, это я так, к слову заметил. Ведь всем молодым нужно помнить о том, что когда‑нибудь и они постареют.

За столом воцарилось молчание. Дэвид чувствовал себя немного неловко в присутствии этого немолодого официанта. От того, как будто исходило какое‑то поле, заставлявшее задуматься о жизни. А Дэвид никогда не любил думать о том, правильно ли он поступает в жизни. Конечно, такие мысли его навещали, и не раз, но он старался их гнать от себя подальше. Вот Шейла — другое дело, она всегда десять раз думала и лишь потом исполняла задуманное.

Наконец, мужчина вновь улыбнулся.

— Я не собираюсь вам надоедать, я, честно признаться, присел к вам, чтобы позаимствовать немного нашего везения, — пожилой мужчина пристально посмотрел на Шейлу.

— А вы разве верите, — изумилась женщина, — что везение может предаться вот так, по воздуху.

— Конечно, я чувствую везучих людей и вы, миссис, одна из них.

— С чего вы это взяли?

— Везение бывает разнос: одним оно приносит счастье, другим — огорчения.

— Если я и выиграла миллион, то это потому, что играла на чужие деньги и заведомо знала, что выигрыш достанется другому.

— Но ведь это все равно везение, — возразил пожилой мужчина, — и вы не можете этого отрицать.

— Но оно какое‑то странное, ненастоящее.

Тут к столику, за которым сидели Дэвид, Шейла и официант, подошел молодой кельнер.

— Извините, это вы миссис Лоран? — обратился он к Шейле.

— Да, — растерялась женщина, — кто‑нибудь меня спрашивает?

— Да, вас приглашают к телефону.

Шейла удивленно посмотрела на Дэвида. Тот пожал плечами.

— Наверное, Боб Саймак, он хочет уточнить, будем ли мы сегодня на яхте или нет.

— Ну, что ж, я скоро вернусь. Так мы поедем к нему или нет?

— Мы с тобой обо всем договорились, — не очень конкретно ответил Дэвид.

Шейла на всякий случай переспросила:

— Так мне сказать «да»?

— Если хочешь, скажи «да».

Шейла заспешила к телефону, а пожилой мужчина сразу же посерьезнел.

— Скажите, мистер Лоран, вы бы хотели всю жизнь выигрывать?

— Странный вопрос, это невозможно.

— Почему невозможно? Очень даже.

— Я понял бы, если бы такое предложение исходило от дьявола, и он бы мне предлагал продать мою бессмертную душу, — рассмеялся Дэвид.

— И что бы вы ему сказали?

— Я бы сказал «да».

— Хотите, я вам открою один маленький секрет? — пожилой мужчина опустил руку в карман пиджака и, держа в двух пальцах долларовую монету, показал ее Дэвиду. — Я как раз такой человек, я умею всегда выигрывать. Правда, не во всех играх, к сожалению, но одна удается мне исключительно.

— Такого не бывает, — улыбнулся Дэвид.

— Вот смотрите, я подброшу эту монету три раза — всякий раз выпадет «орел».

Дэвид не успел ничего сказать, как монета сверкнула в воздухе и упала на пластик стола.

Дэвид пригнулся, чтобы рассмотреть ее.

— «Орел», — растерянно проговорил он, — но это всего лишь один раз.

— Хорошо, подбросим второй.

Его собеседник ловко подхватил монету и, закрутив ее, ловко подбросил в воздух.

— Снова «орел», — повторил Дэвид, его это уже явно заинтересовало. — Подбросьте‑ка третий раз.

Вновь сверкнула монета и вновь перед Дэвидом она лежала тыльной стороной.

— Ну, что, убедились? Все три раза «орел».

— А если четвертый? — с недоверием спросил Дэвид.

— Можно и четвертый.

Официант подбросил монету и отвернулся.

— Я могу вам точно сказать — она лежит «орлом» вверх.

Дэвид потянулся к монете рукой, но официант тут же накрыл ее.

— Это волшебная монета, — проговорил он, — и я боюсь, она потеряет свою чудодейственную силу, если вы прикоснетесь к ней.

— Теперь я понял секрет вашей монеты, — рассмеялся Дэвид.

— Вы уверены, что поняли?

— А тут нечего и понимать. Если она все четыре раза упала одной и той же стороной, и вы уверяете меня, что если будете ее бросать хоть до заката, она все равно будет падать «орлом» вверх, значит, «решки» у этой монеты нет.

Официант убрал ладонь с монеты.

— Вы довольно быстро сообразили, — он перевернул монету на другую сторону.

— Я же говорил вам, — произнес Дэвид, — и оказался прав.

Пожилой мужчина улыбнулся.

— Давайте, мистер Лоран, сразу же перейдем к делу.

— Я слушаю вас.

— Я предлагаю вам эту вечно удачную монету в обмен на самый обыкновенный доллар.

— Я не понимаю смысла обмена, — задумался Дэвид.

— Но ведь я же говорил вам, мое желание — получить часть вашей удачи. Но если вы жалеете отдать за такую прекрасную удачливую монету один доллар, то я просто ее подарю вам, — и он подвинул монету к Дэвиду.

Тот взял ее в пальцы, повертел, пристально рассматривая.

— Совсем как настоящий. Я согласен, — он вытащил из кармана доллар и отдал его официанту.

Тот откланялся.

— Желаю удачи, — и заспешил к выходу.

Дэвид сидел и вертел в руках странную монету, у которой не было аверса, но было целых два реверса.

А в это время Шейла, стоя у стойки бара, разговаривала с Самуэлем Лагранжем. Разговор был каким‑то странным. Он давно уже должен был кончиться, потому что Шейла сразу же заверила своего собеседника, что она с мужем будет у него в гостях на яхте. Но тот продолжал ее расспрашивать о совершенно необязательных вещах, а потом почему‑то принялся извиняться за вчерашний вечер.

— Извините, миссис Лоран, — мне кажется, вчера вечером я вел себя недостаточно тактично.

— Ну, что вы, мистер Лагранж, вечер был прекрасным, и я надолго запомню его.

— Неужели мы будем называть друг друга «миссис», «мистер»? По–моему, куда лучше — Самуэль и Шейла, — на другом конце трубки раздался тихий смех.