Эльмина Отсман - Спорю с судьбой

Хотелось верить его словам, простить его. Но я не могла так сразу перечеркнуть обиду. Хотя, может, он и правду говорит, может, оно так и было и он ни в чем не виноват. Я прислушивалась сама к себе очень внимательно, старалась уловить, не просыпается ли в сердце былая вера, но ничего не слышала. В сердце было пусто.

— Прошлого уже не вернешь, — я старалась говорить как можно мягче, но все равно слова звучали натянуто, как скучное назидание. Я сама себе была противна.

— Ты пойми, — горячо настаивал Александр. — Прошлого нет, есть одно настоящее. Понимаешь, настоящее, — он говорил с нажимом, как будто старался убедить не только себя, но и меня, что все поправимо, все еще можно вернуть.

Мы не могли долго говорить. Я еле успела вскочить в вагон.

— Я напишу тебе. На-пи-шу! — донеслось до меня через стук колес.

Письмо тогда пришло, действительно уже через несколько дней. Они стали приходить регулярно, полные нежности и преданности, как в начале нашей любви. Я же отвечала спокойно, обстоятельно, описывая свои ежедневные, будничные дни, и ничем не выражала своих чувств.

В одном из писем он пригласил меня в гости в Килинги-Нымме. Я согласилась приехать. Тем более что время свободное было — уборка кончилась и деньги выпали неожиданные. На районной выставке, где я демонстрировала работу комбайна, меня наградили Дипломом первой степени и выдали премию 300 рублей.

Часть денег потратила на радиоприемник. Не могла удержаться. Давно мечтала иметь в доме радио, и все не получалось. А тут неожиданная премия, и я, наконец, решилась сделать покупку. Тем более я теперь была владелицей большой новой квартиры.

Когда мне вручили ордер, я в первый момент даже растерялась. Привыкшая жить у чужих людей, снимать угол или койку, я не знала, что делать в двух больших комнатах.

Это был первый дом, построенный в Вильянди после войны. Квартиры в нем распределяли между лучшими людьми города. Когда меня вызвали получать ордер, первая реакция была — отказаться. Разве я уже заслужила такое звание? И потом — что мне там делать, даже поставить в квартиру нечего. Никакой мебели у меня в то время не было.

Первый раз в жизни зашла в мебельный магазин. Купила самый дешевый круглый стол, четыре простых стула и железную кровать. Расставила все это по комнатам, затопила плиту, чтобы холод выгнать и хотя бы теплом создать уют. Села поближе к огню и невесело задумалась.

Может ли человек найти свое счастье в работе? Оглядываясь на прошлый год, на свои успехи, я могла уверенно сказать — может. Но будет ли это счастье полным? Много радости приносила мне работа, и все равно не могла избавиться от чувства одиночества. Хотелось, чтобы рядом был верный, надежный друг, с которым можно поделить и радости, и горе пополам. Вспоминала Александра. «Можно ли довериться ему? — думала я. — Возможно, то письмо, действительно, было всего лишь досадным недоразумением, и он по-прежнему любит меня». Но я никак не могла перешагнуть через ту обиду, забыть то горькое разочарование, которое пережила.

Эти мысли не оставляли меня и тогда, когда, откликнувшись на его приглашение, поехала в Килинги-Нымме. Поезд медленно тащился по одноколейке. За окном мелькали знакомые места. Вот проехали и мимо Миндочкиного хутора. Впервые я ехала по этой дороге не к ней, а к другому человеку. Не менее дорогому, чем сестричка. В мечтах своих я видела свою будущую жизнь только рядом с ним, но мой несносный характер не позволял мне идти на компромисс. Я все ждала, когда мое сердце и ум будут в полном ладу.

Поезд подходил к станции в полной темноте. Сколько раз приходилось приезжать в незнакомое место, но, пожалуй, так сильно я волновалась впервые. На перроне было холодно и зябко. Дул сильный ветер, раскачивая фонари на столбе. Их неровный свет фантастически высвечивал темные деревья, угол вокзала, фигуры людей. Я стояла у вагона в нерешительности, не зная, в какую сторону идти. «Может быть, взять обратный билет и уехать?» Я так и не успела принять решение. В нескольких шагах от себя увидела Александра.

От его глаз, устремленных на меня, полных любви и нежности, сразу стало тепло. В порывах холодного осеннего ветра мне вдруг почудился запах весны.

На следующий день с утра он показывал мне свой городок. Маленькие одноэтажные аккуратные домики, костел в центре, городская ратуша. Типичный эстонский городок, где каждая улица упирается в лес, так что не надо долго идти, чтобы оказаться за городской чертой.

Тихо шептались вековые ели, птичьего гомона уже не было слышно, вода в небольшой речушке, как будто уставшая за лето, отяжелела — еле-еле журчала. Мы тихо, взявшись за руки, брели по осеннему лесу. Молчали, да и не нужны нам были слова.

Новый, 1952 год мы встречали уже вместе в Вильянди. Народу собралось много — все мои родные, товарищи из МТС. Эти предпраздничные новогодние хлопоты всегда приятны, а тут мне было хорошо, как никогда.

Поставила небольшую елку, купила игрушки, нарядила ее, повесила конфеты. Радовалась этой елке, как маленький ребенок.

Угощения мне помогала готовить Мария Пурга, жена нашего бригадира. Для меня все было вновь: и праздничный стол, и гости.

— Какая ты сегодня красивая, Эльмина, — сказала мне Мария. — Как невеста.

Я сделала вид, что не слышу ее слов. Ведь в тот день действительно должна была решиться моя судьба. Мария как в воду глядела. Я пригласила на встречу Нового года Александра и очень волновалась — приедет ли? Если да, тогда я действительно стану невестой.

Мы все приготовили, накрыли стол. Зажгли все лампы. Квартира сразу стала праздничной, торжественной.

Пока еще не пришли гости и у нас оставалось свободное время, присели отдохнуть. Мария подсела ко мне, обняла за плечи и снова спросила:

— Что с тобой? Ты сегодня какая-то особенная. Уж сколько тебя знаю и никогда не могла предположить, что ты можешь быть такой веселой, такой… — она как бы подбирала слова, — такой женственной.

Вдруг она вскочила, схватила меня за плечи, встряхнула:

— Уж не влюбилась ли наша Элля?

Я почувствовала, что краснею. Мария заметила мое смущение и радостно закричала:

— Влюбилась, влюбилась! Ах ты, какая скрытница! Кто же этот счастливчик?

На мое счастье, я смогла уйти от ответа — раздался стук в дверь, пришли первые гости.

Воспользовавшись этим, я сорвалась с места и выбежала в коридор.

Гости приходили один за другим, и каждый стук обрывал у меня сердце — не Александр ли? Наконец пришел и он. Когда мы вошли вместе с ним в комнату, все смолкли. Для них этот гость был неожиданностью. Только Мария лукаво улыбалась, и когда мы остались одни, шепнула громко:

— Поздравляю! Хорошего женишка выбрала.

— Почему же женишка? Это мой друг.