Ренита Де Сильва - Под небом Индии

– Да. Но Сита…

– Довольно, ма. Ты разделишь восточное крыло с моей женой?

– Нет.

– Что ж, тогда…

Джайдип был непреклонен, и королеве-матери, несмотря на непрекращавшиеся жалобы, пришлось переехать.

Сита победила.

И все же, когда муж пришел в ее покои, расположенные в восточном крыле, она увидела, что в нем что-то изменилось. Казалось, он вел себя сдержанно и испытывал колебания.

Сита задумалась, не привиделось ли ей.

Но его глаза… Теперь их выражение было не так уж легко прочесть. Раньше, когда Джайдип смотрел на нее, его взгляд выражал лишь любовь, однако теперь в нем было кое-что еще – сомнения и неуверенность.

Несмотря на то что Сита выселила королеву-мать из восточного крыла, а возможно, именно поэтому, свекровь теперь не давала ей покоя.

Сита была в библиотеке, когда услышала ее голос:

– А, вот ты где. Читаешь.

То, что королева-мать вторглась в ее святилище, показалось Сите кощунством. А в том, как свекровь произнесла слово «читаешь», послышалось обвинение. А еще – насмешка и презрение.

– Когда я была королевой, у меня не было времени…

– Но теперь королева не вы, а я .

– Пока что, – фыркнула свекровь. – Однако твоя утроба все еще пуста. Если Правин подарит королевству наследника, а Джайдип нет…

Еще раз фыркнув, королева-мать вышла. Ее слова повисли в воздухе.

Сита до боли прикусила язык, вновь вспомнив о том, что власть, которой она так наслаждалась, эфемерна и зависит от определенных условий.

Принц Правин, брат-близнец ее мужа, женился на принцессе, девушке, которую королева-мать хотела видеть женой своего старшего сына вместо Ситы.

Жена Правина, Лата, была очень мила и чем-то напоминала Сите Мэри, поэтому вместо того, чтобы невзлюбить ее, молодая королева прониклась к ней симпатией.

Когда Правин женился на Лате, Сита волновалась за эту наивную девушку. Однако с удивлением обнаружила, что ее раздражительный деверь относится к жене с невероятной нежностью и заботой. От саркастичности и конфликтности, которые принц носил подобно броне, в присутствии Латы не оставалось и следа. А жена его за это просто обожала. Перед свекровью же Лата испытывала благоговение и, в еще большей мере, страх.

– Просто невероятно, как тебе удается давать ей отпор, – часто говорила Лата Сите, становясь свидетельницей их ссор.

– Ты тоже с легкостью можешь это делать. Она способна лишь на пустые угрозы.

Слова Ситы заставили Лату сжаться.

– Я… Она… Я рада, что она живет с тобой.

Сита надеялась, что королева-мать переедет вместе со своим любимым сыном, Правином, в просторный дворец, расположенный у подножия холмов, служивших естественной границей королевства, который Джайдип подарил своему брату-близнецу по случаю его женитьбы.

Молодой королеве даже удалось уговорить Джайдипа предложить это матери:

– Думаю, жизнь у холмов положительно скажется на ее здоровье. В последнее время она часто болеет…

Впрочем, эти болезни были лишь еще одной уловкой королевы-матери, пущенной в ход, чтобы завоевать расположение старшего сына.

Поразмыслив, Джайдип, как обычно, согласился с Ситой.

– Воздух у подножия холмов пойдет тебе на пользу, ма, – мягко сказал он.

– Ты хочешь от меня избавиться?! – закричала в ответ королева-мать. – Я переехала сюда сразу же после свадьбы и никуда не уеду. Это мой дом! Я и так перебралась в убогие комнатенки в задней части дворца…

После вторжения королевы-матери Сита никак не могла сосредоточиться на чтении. От слов свекрови у нее на языке остался железный привкус поражения.

Несмотря на то что теперь Сита могла читать так долго и часто, как ей того хотелось, книги больше не доставляли ей такого удовольствия, как в детстве, и не успокаивали, как раньше.

Выйдя из заполненной книгами комнаты, которая привела Ситу в такой восторг, когда она впервые ее увидела – в судьбоносный день встречи с обоими принцами и гепардами, – молодая королева ускорила шаг. Несмотря на свою причудливую притягательность, этот дворец так и не стал для нее домом. В присутствии постоянно донимавшей ее королевы-матери Сита просто не могла расслабиться.

Молодая королева почти бежала по лабиринту коридоров. Ей хотелось вырваться на свободу, вдохнуть свежего воздуха. Она мчалась по обширным садам мимо клумб с экзотическими цветами, мимо деревьев и прыгавших с ветки на ветку любопытных обезьян, пока не оказалась у вольеров с гепардами.

«Однажды у меня будет собственный зверинец», – пообещала она себе когда-то, увидев тот, что был у Мэри. Теперь у Ситы был зверинец, причем превосходный.

Она оглядела дворец, вырисовывавшийся темным силуэтом на фоне заходящего солнца, и зеленые склоны, тянувшиеся до самого озера.

Она добилась всего, чего хотела. Она победила, а королева-мать и принц Правин проиграли. Но почему же тогда она ощущала горький вкус поражения?

Королева взглянула на животных, диких и прекрасных. Их скрытая сила чувствовалась даже сейчас, когда они были в клетке.

«Я как вы», – подумала она уже не в первый раз.

У нее была власть. Перед ней преклонялись – родители, подданные, собственный любящий муж. Она обладала всеми богатствами, какие только могла пожелать. И все же дворец казался ей позолоченной клеткой. Сита была здесь пленницей, пленницей долга и чужих ожиданий.

Мэри

Молоко и мед. 1936 год

– Мисс Бригам, я так рад, что вы смогли прийти. – Провожая Мэри в дом, доктор Кумар ласково улыбался. – Это моя жена, Бринда.

Полная женщина покраснела и повторила слова мужа:

– Рада, что вы смогли прийти.

– А это, – произнес врач, указывая на высокого смуглого англичанина, – доктор Чарльз Сомс. Он практикует в главном городе региона, но остановился на несколько недель у нас в городке, в коттедже через несколько домов от нашего. Он недавно болел, и свежий воздух пойдет ему на пользу. Не так ли, доктор Сомс?

– Я провел здесь всего несколько дней, но мне уже лучше, – улыбнулся тот.

На столе у Кумаров царило настоящее изобилие – сэндвичи с огурцами и яйцами, картофельные бонды [28] Блюдо индийской кухни, напоминающее крокеты. и луковые бхаджи, рисовый пудинг и всевозможные пироги, кхир, ладду и бурфи, чай и кофе, свежий сок лайма и ласси [29] Индийский напиток, приготовляемый из йогурта, фруктов, соли, сахара, специй и льда. из манго.

Однако именно благодаря неожиданному присутствию доктора Сомса Мэри почувствовала себя за этим столом как дома – впервые с тех пор, как приехала в Индию. Его обходительность, то, с каким вниманием он наклонял голову, когда слушал своих собеседников, напомнило ей об Англии, о мужчинах, ухаживавших за ней и ее кузинами во время их поездок в карете по городу или когда девушки отправлялись в гости. После долгих дней, во время которых Мэри пыталась вписаться в жизнь этой знакомой ей, но все же чужой страны, возможность вежливо побеседовать с кем-то, кто давал именно такие ответы, которых она ожидала, стала для девушки облегчением. Ощущение было такое, как будто она надела удобные туфли, после того как целый день ходила в тесной обуви.