Ренита Де Сильва - Под небом Индии

Вернуться в Англию Мэри не могла. Всеми отвергнутую, без мужа и с ребенком (скорее всего темнокожим) ее в лучшем случае будут избегать, а в худшем она станет объектом для насмешек… Да и как она найдет работу?

Здесь, в Индии, Мэри хотя бы могла рассчитывать на то, что, будучи англичанкой, сможет работать гувернанткой. На борту корабля она услышала, что богатые индусы нанимают для своих детей белых гувернанток, чтобы те научили их безупречному английскому.

Несколько недель, последовавших за сломившим ее уходом Чарльза, Мэри с тревогой думала о том, как обеспечить ребенка, но, по крайней мере, ее больше не терзало чувство вины, которое она испытывала в браке. Опекуны отвергли ее, но даже понимая, что будет скучать по своей семье всю оставшуюся жизнь, Мэри ощущала странное облегчение от того, что нарушила правила. Теперь она могла делать то, что хотела, не заботясь о мнении других и о том, осудит ли ее общество, ведь оно, включая ее близких, уже осудило Мэри, сочтя ее недостойной. Ниже падать было просто некуда. И это, как ни странно, давало ей чувство свободы.

Она наконец поняла, что именно об этом говорили ее родители. Именно это они имели в виду, призывая Мэри жить по-своему.

Как и им, ей не на кого было опереться. У нее не было ни семьи, ни богатства. Будущее ее ребенка и ее собственное будущее зависело лишь от нее самой. Мэри было страшно, но в то же время она чувствовала себя свободной.

Ее родители отвергли требования общества и прожили свою короткую жизнь по-своему .

И того же они хотели для своей дочери. Это было единственным , чего они для нее хотели – возможность поступать так, как считала нужным она сама, а не общество.

Теперь, мама и папа, я вас понимаю. Правда.

Мэри

Убежище. 1937 год

Приют «Дом на озере» был очень красивым убежищем. Он располагался прямо на берегу озера, на острове, в центре которого стоял роскошный дворец; казалось, его возвели прямо на воде.

В первый день Мэри забрела в большой пышный сад; он окружал приют, состоявший из двух жилых зданий, для англичанок и индусок, и маленькой библиотеки с черепичной крышей, расположенной на равном удалении от обоих строений.

Садовник, пожилой индус, напомнивший Мэри Хана – старика, который уже не мог заботиться о саде, но которого у Пегги Бригам не хватало духу уволить, – безуспешно пытался выдернуть из земли огромный сорняк.

– Позвольте вам помочь, – сказала Мэри, опускаясь рядом с ним на корточки.

Садовник покраснел:

– Не нужно, мемсахиб.

Однако Мэри не обратила внимания на его слова, и вместе им удалось справиться с сорняком, хотя, вытаскивая его, они едва не упали спиной на влажную, только что политую землю.

Мэри рассмеялась и сама удивилась этому. Казалось, она смеялась от души впервые с тех пор, как вышла замуж за Чарльза.

Мэри стала помогать садовнику, Билалу.

Поначалу он принимал ее помощь неохотно.

– Вы не должны выполнять эту работу, мемсахиб, – говорил старик.

– Монахини рады, что я вам помогаю.

– Вы бегло говорите на нашем языке, – заметил садовник, когда они выкапывали сорняки на участке, который Билал решил засадить ананасами.

– Я выросла неподалеку. У нас был садовник по имени Хан…

Мэри почувствовала облегчение, получив возможность поделиться с кем-то воспоминаниями о своих родителях. Билал был тактичен и не задавал вопросов, но слушал ее рассказ очень внимательно.

Сажая растения и ухаживая за ними, Мэри нашла утешение, которого никак не могла обрести, молясь в школьной часовне. Ее труд был очень легким, и тем не менее растения благодарили Мэри прекрасными цветами и вкусными плодами. Работая в саду, она беспокоилась о ребенке – о том, правильно ли поступает, оставляя его себе, о том, делает ли это ради него или ради самой себя, – однако о разрыве с Чарльзом и о семье в Англии Мэри совсем не думала. Запуская руки в богатую, душистую, плодородную почву, она успокаивала и очищала свой разум.

Так Мэри и трудилась, вдыхая свежий красный аромат земли и буйной растительности. Цветы качались на ветру, пчелы кружились над сочными фруктами. В воздухе распространялся пьянящий аромат спелых гуайяв и забродивших плодов хлебного дерева. А посреди сверкающего озера стоял великолепный дворец. Дворец Ситы. За все это время Мэри так и не связалась со своей подругой, а теперь у нее не было духу это сделать. Хотя, возможно, именно из-за близости к Озерному дворцу она задумывалась о Сите чаще, чем когда-либо с тех пор, как увидела ее на слоне, царственно взирающей на своих подданных. Сильно ли она изменилась? Как бы она, даже в детстве с такой страстью отстаивавшая права девочек, оценила поступки Мэри?

Было жаль, что королевская семья жила в таком прекрасном здании, как Озерный дворец, всего пару месяцев в году. По вечерам в воде отражались его мерцающие огоньки. Он словно говорил, что ждет своих хозяев.

«В домиках вокруг круглый год живет полсотни слуг, – рассказывал Билал Мэри. – Они присматривают за дворцом, следят за тем, чтобы в комнатах всегда было чисто, – на случай визита королевской семьи».

Каждое утро лодочник привозил детей слуг – болтающих, хихикающих, пускающих камешки по воде. Над озером раздавался радостный шум, в водной глубине скользили рыбы, а по поверхности расходилась веселая рябь. На детях была опрятная форма. Намазанные маслом волосы девочек были уложены в аккуратные косы. Высыпав из причалившей лодки, дети, толкаясь и дразня друг друга, направлялись в школу.

Вечером они возвращались, все так же весело шумя, ворча по поводу домашних заданий или сплетничая о случившемся за день. Косы девочек к тому времени уже расплетались, форма сбивалась набок, а банты развязывались.

В сердцах живших в приюте будущих матерей детский смех отзывался болью и обвинением, ведь им не позволено было оставить детей у себя: если бы они решились на это, их ожидали бы лишь остракизм да насмешки, а их отпрысков называли бы «ошибками» или еще похуже. Впрочем, у них еще был шанс насладиться материнством в будущем, вступив в законный брак.

Кроме работы в саду, Мэри приносили утешение часы, проведенные в маленькой библиотеке. Обычно там больше никого не было: остальные женщины, жившие в приюте, читать не любили.

Когда в саду становилось слишком жарко, Мэри читала у окна, за которым виднелись деревья и озеро. Чтение, как всегда, выручало ее в тяжелую минуту, унося в далекие края. Перечитав все книги в библиотеке, она взялась за ту, которую подарил ей Винай и с которой она не могла или не хотела расстаться, а затем – за книги отца.