Ренита Де Сильва - Под небом Индии

На Прию вновь нахлынула печаль, и прежде чем женщина успела полностью поглотить это ощущение, она сказала:

– Да, я поеду с тобой.

Мэри

Безвыходное положение. 1936 год

Было воскресное утро.

Чарльз читал газету и уплетал омлет. Мэри ела совершенно без аппетита.

– Чарльз…

– Да, дорогая?

Он рассеянно ей улыбнулся, по-прежнему не отрывая глаз от газеты.

Прости, Чарльз.

– Я…

Чарльз перестал жевать. Теперь он смотрел прямо на Мэри, и улыбка на его лице сменилась выражением тревоги.

Когда мы поженились, я поклялась, что всегда буду заботиться о тебе. Тогда я не понимала, что, выходя за тебя без любви и нося в себе ребенка от другого мужчины, обрекаю тебя на жизнь, лишенную счастья. Меня волновало лишь собственное спасение. О тебе я вообще не думала.

– Что-то с ребенком?

Я не видела от тебя ничего, кроме доброты. Ты не заслуживаешь такого удара. Мне так жаль …

– Мэри?

Теперь тревога уже отчетливо слышалась в его голосе.

Чарльз протянул к ней руку.

– Не надо, Чарльз. Я этого больше не вынесу.

– Мэри? Да что случилось, дорогая? Тебе нехорошо?

Выражение его лица было озабоченным. Не доев завтрак, Чарльз положил газету рядом с тарелкой.

Я прерываю его обычное, счастливое воскресное утро с беременной женой, чтобы разрушить его жизнь.

В ушах у Мэри стучала кровь. Ее щеки покраснели от стыда, а ужасное, полное вины сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Она могла бы солгать. Сказать, что больна. И продолжить привычную жизнь.

– Прости меня, Чарльз. Я больше так не могу.

– О чем ты, Мэри? Дорогая, что-то с ребенком? – спросил он вновь, пристально глядя на нее.

Его голос был таким заботливым.

Она сама поставила себя в это безвыходное положение. Никто не заставлял ее делать то, что она сделала с Винаем. Наоборот, ей советовали не делать этого. Никто не заставлял Мэри усугублять свою ошибку, вовлекать в происходящее другого мужчину, обманывать его и выходить за него замуж.

Теперь ей придется все исправлять самой. Хоть это и означало, что Чарльз будет сломлен.

Мэри ощущала слабость во всем теле. Она открыла рот, но из него не вырвалось ни звука.

Чарльз вновь потянулся к ней – любящий мужчина, которого она обманом сделала своим мужем.

Мэри отпрянула. Лицо Чарльза вытянулось, его глаза наполнились болью.

Боль, которую я ему вот-вот причиню, будет еще хуже.

Мэри закрыла глаза.

Трусиха! Взгляни на него, взгляни в лицо тому, что ты натворила; всему, что ты натворила.

Смотри ему в глаза, когда будешь разбивать его сердце.

– Этот ребенок, Чарльз…

– Ребенок?

На лице Чарльза отчетливо читался ужас.

Она не может так с ним поступить.

Но должна.

– Этот ребенок… Он не твой.

Непонимание. Ошеломление.

Смотри на него. Встреться с ним взглядом, предательница!

Наконец Чарльз понял смысл ее слов и его лицо словно разбилось на тысячу осколков.

– Ч-что ты… Ты не можешь быть…

В его дрожащем голосе слышалось все, что он чувствовал, – досада, удивление, замешательство, паника, боль.

– Прости меня, Чарльз.

Обида. Опустошенность. Чарльз открыл рот, и из него вырвалось лишь одно, произнесенное все тем же слабым, дрожащим голосом слово:

– Нет.

Мне было горько узнать, что Винай скрывал от меня то, что он женат, горько узнать, что мои тетя и дядя скрывали от меня мое прошлое. Однако то, как я сейчас поступаю с Чарльзом, от которого не видела ничего, кроме добра, гораздо хуже.

Чарльз отодвинул тарелку и схватился за голову.

Через секунду, показавшуюся ему вечностью, он провел рукой по глазам и растерянно посмотрел ей в лицо.

В его глазах читалась агония, которая затем сменилась пламенным гневом.

Мэри понимала, кем он ее считает. Лгуньей. Такой же, как его отец.

Чарльз был честен с ней, открыл ей свою душу, а она… У нее было столько возможностей ответить ему тем же, однако она предпочла скрыть от него правду.

Мэри обвела его вокруг пальца, преследуя собственные интересы. Чтобы выйти сухой из воды после того, что наделала. Она вообще не думала о Чарльзе. Отказывалась даже рассматривать вероятность того, что он узнает правду. Не хотела размышлять о том, что она может с ним сделать.

Чарльз выглядел совершенно разбитым. Его глаза заволокло болью и яростью.

– Ты была с кем-то еще, – сдавленно произнес Чарльз. – Кто он? Ты его любишь?

Агония в его голосе была просто невыносимой.

– Нет, – удалось солгать Мэри.

– Разве я могу тебе верить? Разве я могу верить хоть одному твоему слову? Если бы ты была честна со мной… А сейчас ты со мной честна? Посмотри на меня.

Встретившись с измученными глазами мужа, Мэри почувствовала, что из ее собственных глаз текут горькие слезы.

Я все еще лгу ему.

– Возможно ли, что этот ребенок – мой?

Надежда в его голосе заставила Мэри содрогнуться.

Ей хотелось сказать «да». Даже сейчас инстинктивное желание защитить себя было очень сильным. Однако лживые слова застряли у нее в горле.

– Так я и думал. – Чарльз выглядел сломленным. – Зачем же ты сказала мне об этом сейчас?

– Я не могла привести ребенка в мир, построенный на лжи.

– И все же ты мне солгала. Ты солгала мне, Мэри. Я так тебя люблю, а ты осознанно меня обманула. Как же я мог в тебе ошибиться? – Чарльз судорожно вздохнул. – Тебе хватило духу заставить меня поверить, будто ребенок другого мужчины мой. Как ты могла? Кто этот человек? Я заслуживаю того, чтобы знать правду.

– Он… Я…

– Скажи мне.

– Я…

Чарльз вскочил на ноги, проследовал в их спальню и стал вытаскивать вещи Мэри из гардероба и швырять их на пол.

– Нет, Чарльз, прошу тебя! – стала умолять его вошедшая за ним в спальню Мэри.

Она никогда еще не видела его в таком бешенстве. В него словно вселился бес.

Не обращая на нее внимания, Чарльз метнулся обратно в столовую. Выдвинул стул и тяжело рухнул на него.

– Каким же я был дураком! – тоскливо воскликнул он, вновь схватившись руками за голову.

Затем Чарли поднял исполненные болью глаза и решительно посмотрел на застывшую в дверном проеме Мэри.

– Уходи, – сказал он.

– Прости, – сумела произнести она. – Я не хотела…

– Уходи! – проревел он, с силой ударив кулаком по столу. – Видеть тебя не могу.

– Я…

– Ты не лучше моего отца.

– Чарльз, я…

– Не смей! – Его глаза метали молнии. – Я долго ждал встречи с женщиной, которая была бы настолько честна, насколько это вообще возможно. Я видел, как страдала моя мать…

– В браке я была верна тебе.

– Ты солгала мне. Я искал женщину, которая разделит со мной жизнь, которая будет любить меня. А не ту, которая меня предаст. Я рассказал тебе, кто я. Рассказал обо всем. И попросил ничего от меня не скрывать. Если бы ты мне сказала…