Рю Мураками - Хиты эпохи Сёва [litres]

Яно втянул носом пороховой дым, взглянул на кровавые брызги, разлетевшиеся по мостовой куски кости и мозгового вещества, прошептал: «На старт, внимание, марш!» – и бросился бежать со всех ног.

Когда Яно с пистолетом в руке вбежал в квартиру Нобуэ, на языке у него крутилась любимая песня «Холм над бухтой», которой в детские года научила его старшая сестра. Друзья, обнаружив, что Яно до сих пор сжимает рукоятку «ТТ», тут же озабоченно поинтересовались, не засек ли его кто-нибудь.

– Ла-ла-ла, не бойтесь! Ла-ла-ла-ла-ла! – отвечал Яно, не переставая напевать любимый мотив и широко улыбаясь. – Ла-ла-ла, я хотел спрятать его в сумку, ла-ла-ла, но не смог разжать пальцы, ла-ла-ла, и тогда я снял рубашку и обмотал руку, ла-ла-ла, так что все круто, ла-ла-ла-ла-ла!

Он так вцепился в пистолет, что рука от запястья до кончиков пальцев побелела как мел. Губы Яно кривились в улыбке, но волосы стояли дыбом, а на виске билась жилка. Веки и ноздри у него дергались, будто от тика, и если хорошенько прислушаться, можно было различить, как посреди его рулад стучат зубы. Нобуэ схватил Яно за руку, а Сугияма постарался отогнуть указательный палец, чтобы освободить спусковой крючок.

– Смотри, что делаешь! – прикрикнул на него Нобуэ, вздернув бровь. – Если эта хреновина стрельнет, моему ковру будут кранты! И что тогда? Я только что купил его в «Токю хэндс» на тот случай, если заведу бабу. Девкам больше нравятся ковры, чем татами.

Пытаясь оторвать руку Яно от пистолета, Сугияма аж раскраснелся, но того, видно, заклинило надолго.

– Фух, я сдаюсь, – наконец не выдержал Сугияма. – Вы только посмотрите, вцепился мертвой хваткой, будто дохлый карась или еще кто. И рука белая и холодная как лед.

Исихара наклонился к Яно, чтобы разглядеть получше.

– Да уж, безнадега, – заявил он со смехом, больше похожим на бренчанье расстроенного пианино под пальцами гениального, но съехавшего с катушек музыканта, чем на звуки, издаваемые голосовыми связками.

Нобуэ и остальные с удивлением уставились на него, будто только что осознав, насколько странный у них приятель. Помимо дурацкого смеха, от которого закладывало уши, Исихара стал ритмично напевать фальцетом: «Хей-хей-хей-хей!», подпрыгивая в такт мелодии.

– Вы гляньте, – сказал он наконец. – Кажется, палец-то придется отпилить, как вы думаете? А? А? А? А? Отпилить! Отпилить! Отпилить! – Исихара продолжал подскакивать, точно маленький ребенок, который просит маму приготовить для пикника рисовые колобки вместо сэндвичей. – Хотя дело это не простое, – добавил он. – Видели фильмы про якудза? А? Тут не годится ни мясной нож, ни даже армейский швейцарский. Ага! Нужна пила.

Узнав у Нобуэ, где тот хранит свои инструменты, Исихара принес складную ножовку для обрезания садовых деревьев. Осмотрев ее ощетинившиеся зубья, Исихара было снова захохотал, но сразу же оборвал смех на самой высокой ноте и часто-часто заморгал. Надо заметить, что глаза у Исихары были совершенно особые, не такие, как у нормальных представителей человеческого племени – или любых земноводных, рептилий и птиц, и даже ископаемых чудовищ и инопланетян из фантастических фильмов. Когда он моргал, веки издавали ясно слышимый звук наподобие щелчка – во всяком случае, звукоподражание «щелк» описывает его лучше всего. Не мягкий щелчок осторожно закрываемой двери, а скорее хруст трескающегося стекла. «Хей-хей-хей-хей!» – снова запел Исихара, продолжая прыгать по комнате, хлопать глазами и хохотать, точно расстроенное пианино под пальцами гениального, но съехавшего с катушек музыканта.

– Я добыл пилу, я добыл пилу, я добыл пилу! – блажил Исихара. – И пусть Яно-рин не якудза, палец ему отхвачу! Йа! Йа! Хей-хей-хей! Ведь я прав, правильно? А напишите-ка на кандзи [19] Японский способ написания китайских иероглифов. слово «правильно» – раз, два, три, четыре, пять штрихов – и как это читается? Тадасии, вот как! Ведь я по фамилии Тадасии, Исихара Тадасии, правильно? Точно! Йа-йа-йа-йа! Я ведь прав? Держите-ка его покрепче, а я уж рубану, как Кикори-но-Ёсаку [20] Дровосек Ёсаку, персонаж одной из первых компьютерных игр. : ки-и-и, к-о-о, ри-и-и, но-о-о! И Яно без пальца!

И хотя Исихара распевал всю эту чепуху скорее для себя, вскоре его энергия передалась остальным друзьям. Первым к нему присоединился Нобуэ, который тоже стал прыгать и смеяться.

– Именно, именно, именно так! Исихара-кун совершенно прав! – заорал он, а тут и все остальные принялись скакать по комнате, да так, что пол затрещал.

– Отпилить ему палец! Отпилить! Отпилить! – С этими словами Нобуэ и Сугияма схватили в охапку Яно, который упорно продолжал петь про холм над бухтой, хотя в таком шуме его все равно никто не слышал.

Исихара, размахивая пилой, издал переходящий почти в ультразвук вопль: «Хай-лю-лю-лю-лю-лю!» – и тут Яно, видимо, подключился к некоему источнику сверхсилы. Проще говоря, он пришел в себя и разжал пальцы.

«Токарев» с грохотом упал на пол.

– Вот блин, – выдохнул Исихара. – Все веселье обломал.

– Когда говорят о пистолете Токарева, невольно вспоминается Советский Союз, однако… – Указательный палец Яно был мертвенно бледен и так раздулся, словно его несколько дней вымачивали в морской воде, но его хозяин сохранял завидное хладнокровие.

Все обрадовались, что их друг снова пришел в себя, – кроме Исихары, который, не выпуская ножовки из рук, продолжал бубнить себе под нос и демонстративно не обращал внимания на Яно.

– Уверен, – продолжал Яно, – вам известно, если вы читаете газеты и смотрите новости, что на самом деле эта модель называется «Тип пятьдесят четыре» [21] Китайский пистолет марки «Type 54» повторяет устройство пистолета Токарева «ТТ» образца 1933 года. и производится в Китае…

Яно умолял друзей оставить ему пистолет, но Нобуэ и остальные убедили его, что от оружия нужно избавиться. Было решено закинуть «ТТ» в один из строительных контейнеров для мусора, великое множество которых стояло у стройплощадок рядом с городком Фучу. И поехать туда надо всем вместе, чтобы не дать Яно потихоньку присвоить пистолет.

– Это самая распространенная модель на японском черном рынке, хотя я, понятное дело, держал его в руках в первый раз, – продолжал рассказывать Яно.

Хоть он и согласился с решением выкинуть «Токарев», но продолжал тянуть время. Сначала измазал одну сторону пистолета чернилами и попытался получить оттиск на листе бумаги, чтобы сохранить его на память, как иногда поступают рыбаки, изловившие редкий или интересный экземпляр. Затем полностью разобрал «ТТ» и заменил некоторые рабочие детали частями из моделей, тщательно замотав ставший совершенно бесполезным пистолет скотчем. В свое время Яно посмотрел столько фильмов и прочитал столько романов, где оружию отводилась едва ли не главная роль, что справился с этой работой безо всяких проблем.