Игорь Фёдоров - Отсчёт пошел!

Мимо прошел пастырь, они обменялись поклонами.

— Не опаздывайте на службу, дети мои, — улыбнулся пастырь.

— Наши сердца с Богом, святой отец, — сказал Андре, — мы идем за сердцами.

— Сердце обманывать не может, — согласился пастырь.

Поприветствовав остальных прихожан, он поднялся по ступеням и скрылся за дверью собора.

Лиса, не отрываясь, смотрела на постройку, губы ее шевелились, ладони нервно гладили друг друга.

— Что задумала? — обеспокоено поинтересовался Андре.

Уж он-то знал повадки сестры, и не всегда они ему нравились.

— Сколько времени понадобится пожарным, чтобы домчаться до площади?

— Даже не думай, — предостерег Андре.

— Ну сколько?

Андре бросил взгляд на воздушный шар-монгольфьер, висевший над городом, как огромный поплавок, и удерживаемый толстым канатом. В корзине находился дежурный, внимательно рассматривающий в подзорную трубу весь город на наличие преступления, волнения народных масс и пожара в частности.

— Минут пятнадцать, не меньше.

— А ночью?

— Я понял твой намек, — улыбнулся Андре, — а вот ночью они примчатся еще быстрее, потому что улицы будут свободными для проезда.

— Но ночью пожарные не увидят флажки.

— Ночью они увидят сигнальные огни, а иначе, какой смысл в ночном дежурстве.

Лиса покачала головой:

— Пятнадцать минут, это очень мало.

— Чтобы запятнать позором свою душу, этого очень много, — напомнил Андре.

— Сжечь греховодное место…

— Тише!

Лиса прошептала:

— …сжечь это место дело чести любого праведника!

— Да эти самые праведники к тебе в очередь выстроятся с факелами… Здравствуйте, — поклонился он знакомой паре.

— Вы идете? — последовал вопрос.

Нехорошо стоять на ступенях собора, будто что-то не пускает тебя внутрь.

— Следом за вами.

— Задерживаетесь.

Андре строго посмотрел на Лису:

— Если это место неправедное, Бог сам о нем позаботится.

— А если нет?

— А если нет, то я не хочу видеть, как тебя будут закидывать камнями.

Он взял ее за руку.

— На нас уже косо смотрят. Пошли.

— Братья и сестры!

Голос пастора, благодаря изумительной акустике собора, проникал каждому прихожанину в уши, достигал глубины души и оставлял след в сердце. Но только не Лисы. Забыв, что женщине следует быть кроткой и смиренной, она задумчиво разглядывала цветные витражи со сценами из Святой Книги, пребывая где угодно, только не на службе. Мысль, что она может что-то сделать для несчастных уродцев и не менее несчастных зверей, мешала ей сосредоточиться. Она будто поняла цель своего рождения на этой Земле.

Если дерево будет сухим, то стоит только поджечь эти тряпки со звездами, хоть они очень красивые. Таких немного домой захватить, получились бы неплохие занавески.

— … ибо Господь завещал…

Дальше. Обежать весь цирк вокруг с факелом в руке, даже половину, прежде, чем заметит дежурный и подаст сигнал пожарным. Но даже половина цирка, это большое расстояние, а ночью огонь виден хорошо.

— …и это случится, когда иссякнут силы слонов, а черепаха устанет нести на себе Землю, погрязшую в грехах. И тогда всех нас ждет…

Охранники… Они поставят охранников! Никто не оставит большое сооружение с реквизитом и оборудованием в таком городе, как нашем. Проклятье!

Ее толкнули в бок. Лиса вздрогнула и посмотрела на старшего из братьев. Тот строго и удивленно смотрел на нее, вопросительно подняв брови. Не зная, что она пропустила, Лиса быстро осенила себя знамением. Брат хмуро покачал головой и вернулся к проповеди.

Ох! Андре строг с ней, но остальные братья еще строже и поблажек не дают. И тем не менее…

Остается только убрать охранников, но как можно более милосердно. Дубинкой по голове будет в самый раз, дома всегда найдется что-нибудь подходящее. Быстро пробежать хотя бы часть цирка с факелом, сесть в повозку (если Андре согласится на это), и на всех порах мчаться домой. Поздним вечером будет фейерверк, и один затерявшийся тлеющий заряд в укромном месте может стать причиной пожара. Это же так просто! Хоть и неожиданно.

— Аминь! — провозгласил пастор.

Что случилось с ней за сегодняшнее утро? Почему она так хочет уничтожить этот цирк? Заглушить радостный вой озверевшей толпы, считающую себя в праве издеваться над тем, кто не может ответить. Прекратить издевательство над животными, на короткий срок выпущенных из клетки, чтобы умереть или тут же вернуться в свою тюрьму, в случае сомнительной победы. Так было всегда, этот мир существовал с самого его рождения, со всеми пороками. Ничего нового ей не открылось, как озарение, как истина. Но уродцы тоже должны улыбаться каждому новому дню, а звери жить на воле. Я права? — спросила себя Лиса.

— Аминь! — повторило множество голосов.

Так пусть же сгорит это дьявольское логово дотла, а ветер унесет его пепел в Великую Пустоту.

— Аминь! — улыбнулась Лиса.

Осталось только уговорить Андре. Этого непримиримого, всегда возражающего ей Андре.

А теперь, когда планы на ночь составлены, а проповедь закончена, можно послушать орган.

Они вышли из собора и расстались с братьями.

— Когда за лошадью придете?

— Погуляем немного, — ответил Андре.

— Посмотрим, как цирк строят, — добавила Лиса.

— Поздно придете, нас не будите.

Как только братья с семьями скрылись из вида, Лиса отвела Андре в сторону и поделилась планом очищения мира от скверны.

— Это лучше чем смотреть на черепаху, — пошутил Андре, — нет, идея, конечно хорошая, но здравый смысл ты привлечь забыла.

— Говори, — недовольно предложила Лиса.

— Как подойти к охраннику?

— Я отвлеку его.

— Если их трое?

Лиса задумалась. Андре довольно улыбнулся и продолжил:

— Если в цирке будут люди? Уборщики, помощники, те же уродцы — всех будем жечь?

— Ну…

— Если попадемся, что тогда?

Стуча сапогами, мимо прошел полицейский караул, ведя в кандалах очередного преступника. Лиса приняла вид смиренной женщины, но как только полицейские отошли, набросилась на брата:

— Ну тогда сам что-нибудь придумай, раз такой умный! У нас только одна ночь.

— Ночью я буду спать.

— А совесть позволит? — презрительно сузила Лиса глаза, — А как перед Богом предстанешь?

И тут за ее спиной раздался голос:

— Простите, тут кто-то собирается помирать?

За спором они не заметили, как к ним подошел органист собственной персоной.

— Извините, что вмешиваюсь, — продолжил музыкант, широко улыбаясь, явно собирающийся предложить очередную шутку, — но на этой неделе у нас скидки — каждому третьему покойнику отпевание бесплатно.

Он искренно рассмеялся, Андре его поддержал. Лиса удрученно вздохнула.

Заметив ее неодобрительную реакцию и немного смутившись, органист продолжил: