Геннадий Дмитриев - Девочка и кошка

В облаках возник просвет, сквозь который проявился кусочек синевы, и стало видно многоярусное нагромождение кучевых облаков, ежеминутно меняющих свои очертания, и стремительно летящие, тёмно-синие до черноты облака нижнего яруса, постоянно меняли форму и размер просвета, то затягивая его полностью, то вновь открывая пространство синевы. Шторм выдыхался, устав от бешеного ветра и проливного дождя, остатки его уползали на юго-восток, на западе появилось солнце. Песчаная коса в этом месте была около двухсот метров шириной, и волны ослабевшего шторма уже не достигали яхты.

Грозящая опасность миновала, не было более необходимости подчиняться Ивану Семёновичу; к Вадиму и его друзьям вернулась былая уверенность, и чувство превосходства над тем, кто по долгу службы обязан был спасать их от разгулявшейся стихии.

— Как будем выбираться отсюда, кэп? — спросил Вадим, осматривая безлюдную, дикую местность.

— Я подал сигнал бедствия, его приняли, когда шторм утихнет на столько, что шлюпка сможет причалить к берегу, нас заберут отсюда. С яхтой сложнее, прежде чем снимать её с этой косы, нужно устранить течь.

— Вот-вот. Да, дайте же, кто-нибудь сигарету, чёрт возьми! — крикнул Вадим.

— В каюте, в тумбочке блок сигарет, он, должно быть, не пострадал от воды, — ответила Татьяна, и пошла в каюту.

— Так вот, кэп, — продолжал Вадим, — как думаете, во сколько обойдется ремонт, и сколько надо бабок, чтобы стащить эту посудину в море? Надеюсь, Вы понимаете, что всё это Ваши проблемы, и ремонт тоже за Ваш счет?

— Разве я не говорил тебе, что нужно вернуться в бухту? Переждать шторм? Это ты, Вадим, ты и твои друзья виноваты в том, что произошло! Хочешь ремонтировать яхту? Я обеспечу и ремонт, и спуск на воду, но ни копейки не заплачу! Ты виноват — ты и плати!

— А кто докажет, что виноват Вадим? — к разговору подключился Игорь. — Я, как юрист, могу заверить Вас, если Вадим подаст на суд, то выиграет это дело, и тогда Вам придется оплатить не только стоимость ремонта, но и судебные издержки, и моральный ущерб.

— Но есть же свидетели!

— Какие свидетели, простите? Витя, ты слышал, как капитан настаивал на продолжении рейса, а Вадим говорил, что надо возвращаться?

— Естественно! — ответил Виктор.

— Вот, видите, капитан, и я подтвержу то же самое. Да и Татьяна подтвердит, правда Татьяна?

Татьяна в это время поднялась в рубку, держа в руке пачку сигарет, предыдущего разговора она не слышала, но с готовностью согласилась подтвердить, сама ещё не зная что.

— Хватит ломать комедию! — Борис ударил по столу кулаком. — Я свидетель! Я всё слышал и видел, и Вам не удастся обвинить Ивана Семёновича! Хоть остатки совести у вас сохранились? Да, он же вам всем жизнь спас!

— Такого понятия, как совесть, в юриспруденции не существует. Что Вы видели? Что Вы можете подтвердить? Трое свидетелей против одного. Суд примет решение в пользу Вадима, так, что платить придётся.

— Вот мразь! — Борис сжал кулак, и ударил по колену.

— Оскорблениями Вы ничего не добьётесь. Ведь Вы же интеллигентный человек, Борис, к чему такие слова?

— Но у меня нет таких денег! — крикнул Иван Семёнович.

— Продайте квартиру.

— Молокососы! — голос Ивана Семёновича дрожал от возмущения. — Буду говорить с твоим отцом, с тобой нам не о чем разговаривать.

К вечеру ветер утих, облака ушли, очистив вымытое дождями небо, а наутро и растревоженное ветром море успокоилось и затихло. Волны больше не набрасывались в ярости на косу, ощетинившись белыми гребнями, а тихо набегали на песок, и, оставив на нём мокрые следы, клочья белой пены да коричневые нити водорослей, так же тихо уходили обратно. Капитан сообщил, что спасательное судно уже направилось к Песчаной косе, и не позднее полудня, прибудет, чтобы забрать их в Приморск. По аварийному трапу, напоминающему верёвочную лестницу, все путешественники спустились на песок, прихватив с собой вещи, и стали ждать судно. Вскоре оно появилось на горизонте, и, подойдя к косе настолько близко, насколько позволяла глубина, стало на якорь. Спустили шлюпку, и она, управляемая двумя матросами, достигла косы, ткнувшись носом в песок. Один матрос выпрыгнул на берег, и подтянул шлюпку, используя набежавшую волну.

Матросы осмотрели яхту, переговорили с капитаном, по-деловому, без суеты разместили всех спасённых в шлюпке, и, столкнув её в воду, запрыгнули и сами. Усевшись на кормовое сидение, один из матросов запустил двигатель, и направил шлюпку к ожидавшему их судну. Шлюпка причалила к трапу, опущенному с правого борта, и когда все пассажиры яхты и её капитан поднялись на борт, шлюпку подняли, и судно направилось в Приморск.

Судно шло слегка раскачиваясь на пологой волне, делая не менее двадцати миль в час, и Борис прикинул, что, пожалуй, к утру, они окажутся в Приморске. Он стоял у борта, и смотрел, как Песчаная коса таяла в синеватой мгле, и вскоре она вовсе исчезла из виду. Он думал о том, что приключение, начавшееся так необычно, оканчивается так мерзко и гадко. И эта девушка с улыбкой Джоконды, показавшаяся ему с первого взгляда очаровательной незнакомкой, сошедшей со страниц Грина или Блока, оказалась практичной юной хищницей, цепляющейся за любую возможность как можно лучше устроиться в жизни. Унижение человека, который благодаря своему опыту и самообладанию, спас их всех от верной гибели, она восприняла, как нечто естественное, оправданное превосходством господ над рабами. И сама ещё не принадлежа к этой элите, она готова принять как должное всё, что бы эта элита ни сотворила в отношении людей, стоящих гораздо больше, но оказавшихся по своему положению ниже, беднее. Заметив некоторую натянутость в поведении Ирины, когда сознание её не было затуманено алкоголем, Борис надеялся, что она не сможет переступить ту черту, которая отделяет честного человека от подлеца. Но она переступила её, с нежностью прижавшись к Виктору, и улыбнувшись улыбкой Джоконды, когда тот давал «свидетельские показания» против капитана.

По прибытии в Приморск Вадим взял билеты на круизный теплоход, который вечером следующего дня отправлялся в десятидневное плавание. Иван Семёнович ушёл в порт решать проблемы с ремонтом и снятием с косы повреждённой яхты. К полудню он возвратился, и по спокойному выражению его лица Борис понял — дела обстоят не так уж плохо, он рассказал, что встретил старых друзей, с которыми когда-то довелось плавать. Вадиму он доложил, что после своего возвращения из круиза, тот найдет яхту у причала вместе с его заявлением об уходе.

— И во сколько Вам это обойдется, кэп, можно поинтересоваться? — ехидно спросил Вадим.

— Да будет тебе известно, так, на всякий случай запомни, что есть ещё на свете люди, для которых не всё измеряется деньгами, и слова: дружба, честь и достоинство — ещё кое-что значат.