Геннадий Дмитриев - Графоман

Ответ Вы сами знаете — нет, реальности будут разными, и где правда, определить будет непросто, потому, что и первый и второй писатели просто не могли отразить реальность, каждый из них строил свой мир, такой, каким он его видел, мир, в котором хотел бы жить (разумеется, после победы тех, кому он сочувствует). И зависит это от их мировоззрения и миропонимания, и гений не тот, кто лучше владеет мастерством писателя, а тот, кто, несомненно, мастерством этим владея, видит дальше и шире, кто понимает больше, чьи произведения спустя сотни и тысячи лет будут актуальны.

Каждый сочинитель создает свой мир, наверное, многие из нас хотели бы жить в мире, выдуманном Грином, но живём мы в мире, придуманном Солженицыным, и вовсе не потому, что Солженицын писал правду, отражая реальный мир, а Грин придумывал несуществующие города, порты и людей их населяющих, а в том, что Солженицыну мы верим, а Грину — нет.

— Да, но ведь, и Грин не представлял свой мир идеальным, — возразите Вы мне, — вспомните, например, «Золотую цепь», «Блистающий мир», «Дорогу никуда», и у Грина справедливость не всегда торжествует.

Конечно, всё это так, но герои Грина чисты, ими движут прекрасные чувства, а героями Солженицына движет ложь, подлость и страх. И люди куда охотнее верят тому, что мир наш зиждется на страхе, подлости и лжи, чем бескорыстным, прекрасным душевным порывам героев Грина. Будущее определяют не политики, а писатели и поэты, именно они формируют в душах и умах людей концепцию будущего мира, они определяют мировоззрение, а то, что у нынешнего поколения в головах и в душах, то и реализуется в новом поколении. Изменить мир можно только изменив себя, невозможно построить для людей рай, если люди эти хотят жить в аду. И не то, чтобы хотят, они просто убеждены, что другого им не дано, и иной жизни быть не может, и тогда даже рай они способны превратить в ад, а если Вы их спросите: «Что же вы натворили?», они недоуменно ответят: «А причем здесь мы? Такова жизнь, такова система, и бороться с ней невозможно». При этом им и голову не придет, что мир таков, каким они его создали, и система, с которой, по их мнению, бороться бесполезно — это они сами. И чтобы ни строили политики, всё обернется прахом, пока в головах людей не созреет иная концепция жизни, а вложить её в головы людям могут писатели и поэты.

Но мы несколько отвлеклись от темы, в гении мы не метим, мы с Вами просто строим небольшой, совсем маленький мирок придуманного нами городка, что из этого получится — посмотрим, ибо не всегда начиная дело мы знаем точно, чем всё это закончится. Есть такое эффектное выражение: «Кусок жизни, брошенный на бумагу», ну, до бумаги, думаю, дело не дойдет, максимум, на что может рассчитывать сочинитель этой истории, так это на экран компьютера. Так вот, к нашему сочинению это выражение никакого отношения не имеет, всё, что Вы прочтете, если у Вас хватит терпения дочитать до конца, является не более, чем вымыслом сочинителя. А теперь вернёмся лет на сто назад.

Известный русский писатель, Федор Иванович Скамейкин, в 1908 году посетил небольшой приморский городок Понтополь, где написал целую серию рассказов о рыбаках, что на своих парусных суденышках уходили далеко в море ловить белугу.

— Что? Белугу? В Черном море?

Да-да, именно белугу, это сейчас, современные рыболовные сейнеры героически ловят кильку, а тогда, лет сто назад, рыбаки ловили белугу, об этом и Куприн писал, он, вероятно, был знаком с Федором Скамейкиным, но нам о их встречах ничего не известно. Известно только то, что Федор Скамейкин, находясь в Понтополе, проживал в небольшой уютной гостинице в самом центре города. Здесь, в центре, недалеко от этой гостиницы, что сохранилась с тех времен, есть обыкновенная канава, не засыпанная гравием и не тронутая асфальтом. А дело всё в том, что с канавой этой связана одна передающаяся из поколения в поколение легенда.

Говорят, что гениальный писатель прошлого века, Федор Иванович Скамейкин, имел неудержимое пристрастие к спиртным напиткам, граничащее с алкоголизмом, и порой напивался до такой степени, что не всегда мог добраться до места своего проживания и засыпал прямо на улице, где придется. Так вот, легенда гласит, что ночь с 12 на 13 августа 1908 года, не добравшись до гостиницы после крепкой попойки, великий русский писатель Федор Скамейкин провел именно в этой канаве. Любители истории города и почитатели таланта великого писателя канаву эту тщательно оберегали, но вот грянула беда. Городские власти, утвердив новый проект по благоустройству города, решили засыпать канаву гравием и заасфальтировать.

Разумеется, любители истории тут же обратились в городской совет к известному меценату, народному депутату Мефодию Кирилову с требованием противостоять реализации этого чудовищного проекта. Мефодий Кирилов был поставлен в довольно непростое положение, с одной стороны, он сам был инициатором этого проекта, а с другой — никак не мог допустить, чтобы его имидж мецената и покровителя литературы скатился в эту самую канаву и был залит асфальтом. И тогда он придумал гениальный ход, он предложил канаву эту выложить особой керамической плиткой, а над ней установить памятный знак, говорящей жителям города и туристам о том, что именно в этой канаве, в ночь с 12 на 13 августа 1908 года спал великий русский писатель, Федор Иванович Скамейкин. Мефодию Кирилову удалось убедить городскую комиссию по благоустройству, что подобный памятный знак неизменно будет способствовать наплыву туристов со всего мира, люди сломя голову помчатся в Понтополь, о существовании которого они никогда прежде не слыхали, только для того, чтобы хоть краешком глаза взглянуть на ту самую канаву, в которой спал знаменитый русский писатель.

Мнения литераторов города разделились, одни бурными восторгами приветствовали данный проект, иные яростно ему сопротивлялись, считая, что подобный памятный знак позорит имя великого писателя и никак не может быть реализован, а прочие, и их было большинство, к проекту этому отнеслись совершенно безразлично.

Василий Петрович Гаврилов, проживая в сельской местности, вдалеке от городской суеты, регулярно следил за событиями в мире и в родном городе по интернету, просматривая сайт новостей города Понтополя, он неожиданно наткнулся на сообщение об установке памятного знака на месте известной канавы. Надо сказать, что Василий Петрович был искренним поклонником таланта великого русского писателя Федора Скамейкина и считал, что подобный способ увековечить имя писателя приведет к обратному эффекту, к дискредитации, возведя его болезненную страсть к алкоголю в ранг поклонения. Тем более, что достоверно известно не было, имела ли эта история место в действительности, либо являлась выдумкой падких на сенсации журналистов. В пользу того, что история эта была выдумкой, говорило и предположение некоторых исследователей, утверждавших, — гостиницы в 1908 году на этом месте не было, а построили ее уже в 1921 году на месте разрушенного в ходе гражданской войны торгового дома купца Аникеева.