Юрий Берков - Записки атеиста

Александр пожал плечами.

— Новеньких всегда бьют, — пояснил директор. — Традиция у них такая, «пропиской» называется.

— Но это же варварство!

— Согласен, но мы не можем ничего сделать. Единственно, что удалось, так это договориться с заводилами, чтобы били не сильно. До первой крови.

— Куда же смотрят воспитатели?

— Воспитателям за всеми не усмотреть. Пойдёт воспитанник в туалет, там ему и двинут по носу. Или ночью «тёмную» устроят. А если он пожалуется, так ему же хуже будет. Тогда всерьёз изобьют. Тут свои порядки.

— Дикость какая-то! — возмутилась Юля. — И это в наше-то время!

— Это было во все времена и, видимо, будет, — с сожалением произнёс директор. — Эти дети видели столько несправедливости и жестокости! Их самих били родители, били сверстники. А теперь они бьют других. Детская психология.

— Забери меня отсюда, сестрёнка, — попросил Александр. — Я не хочу здесь жить.

— Да, да, Сашенька. Мы уже договорились с директором. Тебя отпустят на неделю.

— Только на неделю?

— Это пока. Там дальше видно будет.

— Поживёшь здесь несколько дней, а потом опять отпустим, — пообещал директор.

— Ну, хорошо, договорились… Дежурный!

Вошёл дежурный, стоявший за дверью.

— Отведите воспитанника в гардероб, пусть переоденется.

— Слушаюсь, гражданин директор.

Саша ушёл. Директор встал и протянул Юле руку.

— До свидания, — улыбнулась Юля. — Приятно было познакомится.

— Мне тоже.

Она вышла на крыльцо и стала ждать Сашу. Его не было минут тридцать.

«Чего это он так долго копается?» — недоумевала девушка, прохаживаясь вдоль крыльца.

Наконец появился Александр. Юля взглянула на него и не узнала. Нос распух, глаза заплаканы, на лице синяк. Из кармана пиджака торчит окровавленный носовой платок, на лацканах следы крови.

— Тебя избили?! — ужаснулась Юля. — Я сейчас же пойду к директору!

— Не надо… Хуже будет. Тогда мне вообще здесь не жить. Уже не так больно. Пойдём отсюда, — всхлипывая, произнёс Александр.

Юля стала очищать его пиджак, потом дала чистый носовой платок и они вышли за ворота особняка. Дежурный по КПП, взглянув на новенького, ехидно ухмыльнулся.

— Уже «прописали»? Ха, ха! Поррядок!

Найск. Общежитие мединститута.

В понедельник утром Юля, позавтракав, как всегда, отправилась в институт. Александр проводил её до дверей института и вернулся обратно, чтобы посмотреть телепередачу.

Походя к номеру, он увидел в коридоре коренастого мужчину лет 30-ти.

— А ты что здесь делаешь, шкет? Кто такой? Откуда у тебя ключи?

— Я здесь живу.

— Как это? В женском общежитии? И у кого же?

— У Юли Пахомовой. А вы кто такой?

— Я комендант этого общежития. И давно ты здесь живёшь?

— Со вчерашнего дня.

— А кто тебе разрешил? Ты что, её родственник?

— Нет.

— А кто же ты ей?

— Просто знакомый.

— Так, так. «Просто знакомый!» Великолепно! И сколько же тебе лет, «просто знакомый»?

— Шестнадцать.

— Всего-то?

— А где же твои родители? Где ты живёшь?

— У меня нет родителей. Я детдомовский.

— Так, так… Это надо же до чего дошла эта Пахомова! Уже детдомовских стала водить! Несовершеннолетних юнцов! А с виду такая порядочная. А если я тебя сейчас в милицию сдам?

— За что?

— А за то, что ты из детдома сбежал и шляешься здесь. Может, ты стащить чего-нибудь хочешь?

— Я не сбежал, меня отпустили.

— Ха! Так я тебе и поверил. И ключи ты наверняка спёр у неё, а теперь собираешься обчистить номер. Знаем мы детдомовских! А ну-ка пошли со мной.

И комендант ухватил Сашу за ухо.

— Пустите! Вы не имеете права!

— Это мы как-нибудь без тебя решим, имеем мы право или не имеем!

— Я Юле пожалуюсь!

— Твоя Юля, кажется, уже достукалась! Это ей так не пройдёт! Совращать малолетних вздумала! Взрослых кобелей ей не хватает!

— Пустите! Дурак вы! Юля мне как сестра! Она усыновить меня хочет!

— Там разберутся, усыновить, удочерить или уматерить!

На шум вышла соседка с ребёнком на руках.

— Как вам не стыдно! Что вы себе позволяете?! Сейчас же отпустите Сашу!

— А ты кто такая чтоб защищать его? Он пытался залезть в чужой номер. Он вор!

— Да он только что проводил Юлю в институт и вернулся обратно!

— Значит, ты подтверждаешь, что он тут незаконно живёт?

— Юля вчера взяла его из детского дома на неделю. Она хлопочет за него, хочет оформить опекунство.

— А зачем это ей надо? — подозрительно спросил комендант. — Ей самой ещё опекун нужен, а она опекунство оформляет. Видали!

— Уж не вы ли в «опекуны» к ней метите?

— У неё и без меня «опекунов» хватает. Белобрысый-то её где? Бросил, небось? А она ведь замуж за него собиралась! Видать, хороша птичка.

— А вам-то что за дело?

— Как это? Я отвечаю за всё, что творится в общежитии. Это моя обязанность. Бардака я здесь не потерплю!

— А у вас тут и так бардак! — накинулась на коменданта другая подошедшая студентка. — У меня как старый холодильник забрали, так уже две недели без холодильника живу! У соседей посудомойка испортилась, и кран на кухне течёт. Конец мая, а у нас ещё окна снаружи не вымыли, и половина лампочек в номерах перегорела, а вам и дела нет! Вы бы лучше за собой следили! Женщин как перчатки меняете, а всё о нашей морали заботитесь!

— Ну, ну, потише! Чего расшумелись?!

Вокруг них уже собралась порядочная толпа жильцов.

— Мы вот коллективное заявление на вас напишем, что вы тут бардак устроили, тогда посмотрим, как вы будете выглядеть!

— Да заберите вы этого сопляка! — с раздражением произнёс комендант. — Нужен он мне очень! Попугать хотел… Но если он что-нибудь тут стащит — пеняйте на себя. Я предупреждал!

— Иди, иди, моралист паршивый, пока мы тебя не проучили! — галдели женщины.

Комендант выпустил Сашино ухо и спешно ретировался. Александр зашёл в номер и разрыдался. Сердце его разрывалось от обиды и несправедливости.

Успокоившись немного, он решил пойти прогуляться по городу. Одному сидеть в общежитии было тошно.

Выйдя на улицу, паренёк побрёл куда глаза глядят. Сперва он бродил по шумным городским кварталам, чувствуя себя одиноким и никому не нужным, потом ноги сами привели его на окраину, к старому городскому кладбищу. В голову ему пришла мысль, что, возможно, здесь похоронены его отец и мать. И парень углубился в тенистые прохладные аллеи.

Кладбище выглядело пустынным и заросшим. Не имея ни малейшего представления где находятся могилы его родителей и как они выглядят, Саша долго бродил среди надгробий, читал надписи на обелисках, вглядывался в старые фотографии, в барельефы на камне, но не находил своих родных. Он совсем уже было отчаялся, когда услышал сзади голос.

— Мальчик, ты кого здесь ищешь?