Татьяна Василевская - Если бы

В конце весны Вован предложил Вере поработать вместе. Нужно было спроектировать концертный зал для одного из приморских городков.

— Поехали, Ковальская. Дай хоть отдохнуть от тебя своим. Они тебя конечно терпят, даже привыкли, наверное, немного, но нельзя же бесконечно злоупотреблять человеческой добротой. Устрой людям праздник.

Вера всегда мечтала создать что-то вроде зала или театра, что-то связанное с творчеством, с развлечениями, с искусством, с тем, что дарит людям радость и удовольствие. Что бы те кто будут приходить сюда, не только смотрели спектакль или слушали музыку, но и чувствовали атмосферу самого здания. Что бы возникало желание вернуться, потому, что здесь комфортно и отдыхает душа.

За завтраком, когда они по традиции обсуждали предстоящие планы, Вера сообщила своим мужчинам о сделанном ей предложении. Все мужчины отреагировали по разному. Сеня выслушал с интересом, он был творческой натурой. По складу гуманитарий. Алеша был рад, что мама так воодушевлена. Сергей сидел улыбаясь, но улыбка была несколько неестественной. Новость была замечательная, кроме маленького пустячка, если Вера согласится, ей нужно будет уехать на полтора —два месяца.

— А что, ты уедешь в другой город? — спросил Алеша немного встревоженно. Вера едва сдержала улыбку, заметив как его отец примерно с таким же выражением на лице удивления и испуга как у сынишки, подался вперед в ожидании ее ответа.

— Если я соглашусь, то да, мне нужно будет уехать на месяц или два.

Алеша немного расстроенно посмотрел на мать. Его папа посмотрел не менее расстроено. Только Сеня, которому уже все таки было 14, сидел с невозмутимым видом. Он придерживался мнения, что самое главное, что бы маме было хорошо. И, в отличие от Алеши, он уже не так нуждался в постоянной опеке матери.

— А ты хочешь поехать? — снова задал вопрос младший сын. Он с самого маленького возраста был необыкновенно серьезным и рассудительным.

Вера немного помолчала. Что ей сказать? Да она хочет поехать. Но и не хочет оставлять их. И не хочет, что бы они грустили и переживали.

— Я хочу. — сказала она. — Но, если вас это расстраивает, я откажусь.

Младший Кречетов и старший переглянулись и одновременно улыбнувшись Вере почти одновременно запротестовали:

— Да нет, если ты хочешь, то конечно поезжай, а мы будем скучать и ждать тебя. И гордится, что у нас такая мама и т. д.

Улыбка Кречетова старшего, правда была кривенькой и не натуральной. Но он был мужчина и умел держать себя в руках, конечно, если только его жена не рожала или ей не грозила какая-нибудь другая опасность.

Вечером Вера подошла к Сергею, лежавшему на кровати с рабочими бумагами, которые он просматривал перед сном. Сев рядом она провела рукой по жестким темно-русым волосам.

— Сереж. Скажи честно, ты не хочешь, что бы я уезжала?

Сергей отложил документы в сторону и притянул ее к себе.

— Я хочу, что бы ты была счастлива. — сказал он и поцеловал ее. — Конечно я не хочу, что бы ты уезжала. Но еще больше я не хочу, что бы ты потом жалела, что не поехала, не осуществила свою мечту. Мы тут справимся, ты не волнуйся за нас. Будем ждать тебя. Зато представляешь как мы все обрадуемся, когда ты вернешься. — глаза у него были грустные-грустные. И Вера любила его в эту минуту так сильно, как никогда раньше, хотя это и было почти невозможно. Ей хотелось сказать, я остаюсь, но Сергей прав, она потом будет жалеть. Как всегда мы жалеем о том, что не сбылось, о том, чего не сделали.

Через два дня Вера улетела.

Сергей, Сеня и Алеша проводили ее в аэропорт. Пока ждали рейса все, наперебой, говорили ни о чем. Каждый боялся замолчать, что бы не повисла пауза, и тогда уже невозможно будет скрыть расстроенный взгляд, грусть и нежелание расставаться. Приехал Вован. Наскоро поздоровавшись с мужчинами, заявил Вере, что они сейчас из-за нее опоздают, и, подхватив ее чемодан, пошел к стойке регистрации. Уже пройдя контроль, Вера оглянулась. Ее маленький преданный отряд смотрел ей в след, махая на прощание. Сеня смотрел спокойно и понимающе, Алеша чуть-чуть расстроенно, а Сергей улыбался во весь рот такой ненатуральной радостной улыбкой, что Вера еле удержалась, что бы не кинуться назад к ним, к своим родным и любимым и таким дорогим. Она послала им воздушный поцелуй. Вован схватил ее за руку и потащил за собой.

— Пошли, Ковальская. Ты всего-то на полтора месяца уезжаешь. Ничего с ними не случится. Ну подумаешь, забудут они тебя за это время. Ну ничего, вернешься, объяснишь кто такая, можешь фотографии семейные показать, глядишь, вспомнят, может даже обрадуются. — тяжело отдуваясь, говорил Вован, быстро несясь по длинному коридору, держа вещи Веры и свои в одной руке, а ладошку Веры, еле успвающей за ним, в другой.

Веру очаровал небольшой старинный городок на берегу моря. Еще не наступила летняя изнуряющая жара. Воздух был наполнен запахом моря, ароматами цветущих деревьев и кустарников. Тихие, узкие улочки, невысокие старые особняки, все это создавало удивительную атмосферу уюта и очарования маленького провинциального города. Спокойная размеренная жизнь, где не нужно никуда бежать сломя голову. Где время течет плавно, не торопясь, давая насладиться каждым мгновением.

Дойдя до небольшой гостиницы, и нырнув в приятную прохладу внутри нее, Вован с недовольным видом оглянулся и ворчливым голосом сказал:

— Куда ты меня притащила? Зачем вообще ты уговорила меня поехать с тобой? А я, как всегда, поддался, наивный простак. Ладно, Ковальская, иди заказывай номера. Мне двухэтажный люкс с личной массажисткой и видом на море. Запомнила? А я пойду пивка попью.

— Ты только не торопись, а то, боюсь, массажистка не успеет достроить второй этаж в твоем люксе. — посоветовала Вера.

На следующий день они осмотрели площадку, отведенную под будущее строительство. Закончив обход, и, сделав пометки в рабочем блокноте, Вован подошел к Вере.

— Предлагаю назвать наш проект «Гений и бездарность». — обняв подругу за плечи, сказал он ухмыляясь. — Ну, что, Ковальская, пошли работать. Готова внимать моей мудрости?

— Для этого и живу, Телянин. — улыбнулась Вера.

Вера уехала. Просыпаясь по утрам и не увидев жены рядом, Сергей вспоминал, что она улетела вместе с Вованом, в другой город. Спускаясь со второго этажа, он уже знал, что ее нет, но каждый раз, все равно, бросал взгляд в сторону кухни, где она готовила по утрам завтрак для них всех. Даже кофе по утрам был теперь не таким вкусным. А разговоры за столом, не такие веселые. Сергей сажал мальчиков в машину и отвозил в школу. Сам ехал на работу. Там было еще сносно. Целый день он был занят и даже забывал, что жены нет. Но вечером, вернувшись домой и окинув взглядом гостиную и находящуюся за ней кухню, не увидев идущей навстречу ему улыбающейся Веры, он каждый раз ощущал, как сердце сжимает тоска. Это было глупо, конечно. Ему уже за сорок, а он как мальчишка. Иногда смотрели с Сеней и Алешей телевизор, сидя на большом уютном диване в гостиной. Или просто разговаривали, обсуждали, что произошло за день, как дела в школе. С преувеличенно радостным видом рассказывали о разговорах с мамой по телефону. Дети тоже скучали. Но это не была та тоска когда хочется бросить все, вскочить в самолет и лететь к ней. Он бы, наверное, так и сделал, но работа не позволяла. Сейчас он никак не мог уехать. Да и Вера поехала не развлекаться, а работать. И Сергей терпел. Вечером, поднимаясь к себе в спальню, он иногда открывал дверь в небольшую гардеробную и зарывшись в одну из ее вещей вдыхал запах, родной и знакомый до боли. «Прямо извращенец-фетишист» — поддразнивал он себя. Даже дом, его любимый дом, уже не казался таким уютным. В нем стало пусто и тоскливо.