Татьяна Василевская - Если бы

Алеша поднял вверх счастливое лицо:

— А папы еще нет. — сказал он. — Вот он обрадуется. Мы по тебе скучали.

— И я по вам. Очень —очень. — целуя мальчишек говорила Вера.

Сергей вошел в дверь, читая на ходу какое-то письмо, которое он вытащил из ящика, когда открывал ворота, что бы заехать во двор.

— Папа! Папа! — Алеша бросился к нему, подскакивая как маленький козленок. — Мама приехала!

Сергей оглядел гостиную с недоверчивой, но становящейся все шире и шире улыбкой. Вытирая большим махровым полотенцем волосы, по лестнице спускалась Вера. Отшвырнув портфель в одну сторону, а дурацкую рекламу, которой оказалось вынутое им письмо, в другую, он пулей взлетел по ступенькам вверх и подхватил Веру на руки.

— Ты не представляешь как я соскучился! — сказал он сжимая ее с такой силой, что Вера испугалась, что он ее задушит или сломает ребра.

Они смеясь смотрели друг на друга и было так хорошо, что Вера удивлялась, как она вообще решилась так надолго уехать, и как она выдержала так долго вдали от них.

После ужина, еле дождавшись, пока дети улягутся спать, почти бегом они бросились на второй этаж, срывая на ходу друг с друга одежду, как когда-то в юности, когда Сергей приехал в Москву на пол дня с далекого севера.

Потом они лежали и смотрели друг на друга долго-долго. Вспоминая, радуясь. Наслаждаясь тем что они снова вместе. Вера чувствовала себя той молоденькой девчонкой, какой она была в те далекие-далекие времена.

— Сережа. — Вера провела кончиками пальцев по его губам.

— Я должен рассказать тебе про себя ужасную вещь. — улыбаясь и ловя губами ее пальцы сказал он.

— Какую же?

— Я ужасный эгоист. — сказал Сергей.

Вера засмеялась.

— Подумаешь, ужасная вещь. Ты думаешь, почему нам так хорошо вместе. Потому, что я тоже ужасная эгоистка.

Он поцеловал ее.

— Не уезжай больше. Я не могу без тебя.

— Я больше не уеду. — пообещала Вера. — Я тоже не могу без вас.

В конце лета Вере предложили заняться подготовкой выставки работ молодых дарований, студентов —выпускников архитектурного института.

По традиции, за завтраком она сообщила свою новость семье. Она чуть не расхохоталась, увидев как Алеша испуганно раскрыл рот, а ее любимый муж опять нацепил свою кривенькую фальшивую улыбку, изображая бодрый оптимизм и радость от услышанного. Устыдившись собственной жестокости, Вера поспешила сообщить, что выставка будет проходить в Москве. И снова чуть не расхохоталась, когда тут же Алеша не закрывая рта расплылся счастливой и довольной улыбкой, а Сергей засиял самой искренней и счастливой. Плевать ему, конечно, на молодых дарований всех вместе взятых, сияет он от того, что жена остается в Москве. А уж заниматься она может хоть выращиванием кактусов, хоть изучением кишечной палочки под микроскопом. Он готов точно так же сиять, лишь бы она была здесь, с ним.

Выставка должна была открыться в сентябре. Времени оставалось не очень много и Вера с головой погрузилась в работу. Ей нравились молодые, действительно талантливые ребята, которые с воодушевлением смотрели в будущее и строили грандиозные планы, чем они будут заниматься после института. С ними было весело и легко работать. Иногда Вера брала с собой кого-нибудь из сыновей. Сеня ходил по залу с интересом изучая экспонаты сделанные руками молодых, не на много старше него ребят. Рассматривал макеты необычных зданий, какие-то фантастические конструкции из трубочек и деталей разной формы. Алеша подходил к осмотру скорее не с эстетической, а с технической стороны. Он был увлечен физикой, электроникой и всем, что с этим связано, мечтая пойти по стопам отца. Он по долгу изучал сложные конструкции созданные студентами и даже несколько раз давал советы по усовершенствованию и указывал на допущенные ошибки.

— Вера Николаевна, ваш младший сын, прямо профессор. — смеялись студенты. — Подрастет, скажет в науке новое слово. Талантище.

— Да, он у нас такой. С пеленок. Весь в папу. Я даже уже не пытаюсь вникать, что они там обсуждают, все равно ничего не понимаю. — улыбалась Вера.

Подготовка подходила к концу. Почти все экспонаты заняли свои места. Оставалось всего несколько дней работы.

Освободившись пораньше, Сергей решил заехать за Верой. Можно было сходить куда-нибудь. Поужинать вдвоем. Они в последнее время редко куда-то выбирались.

Сергей вошел в зал. Вдоль одной из стен был сооружен помост, собранный из железных труб и досок, выполнявший роль строительных лесов. Некоторые из экспонатов крепились высоко на стене или были подвешены к потолку и парили в воздухе над находящимися в зале людьми. Вера стояла наверху рядом с молодым высоким парнем, они что-то оживленно обсуждали. Вера обернулась и, заметив Сергея, помахала рукой.

— Мы скоро закончим! — крикнула она. — Походи, пока, посмотри.

Он помахал ей в ответ. Прошелся по залу. Покрутил замысловатые конструкции. Вернувшись назад, Сергей уселся на деревянные ящики, составленные у стены. За время его экскурсии Вера с парнем переместились на другой конец помоста. На Вере была белая просторная туника с широкими рукавами и узкие джинсы. Стоя там наверху, она казалась совсем юной, не старше своего собеседника. Почти такой же как когда они только встретились. Сергей залюбовался ей, изящной и стройной.

Вера заметила, что одна из конструкций, напоминающая то ли космический корабль, то ли что-то типа телевизионной вышки, повешена криво. Она подвела своего спутника к тому месту откуда это было заметно и показала рукой. Он закивал, мол да, исправим.

То ли помост собирали лишь бы побыстрее собрать. То ли, что-то разболталось и развинтилось в процессе использования, но Вера почувствовала, как доски под ногами начинают куда-то накреняться, послышался треск и хруст. Конструкция зашаталась. Чувствуя, что теряет равновесие Вера хотела ухватится за железную трубу, идущую как ограждение вдоль всего помоста, но труба ускользнула из ее рук куда-то вниз и, в попытке не упасть вслед за ней Вера взмахнула руками, и широкие белые рукава туники взметнулись вверх, а потом опустились вниз как крылья птицы.

Снизу казалось как будто балерина, танцующая на помосте, делает па, и ее руки взмывают вверх а потом опять опускаются. Вся конструкция наклонилась и начала рушиться. Вера успела почувствовать, что летит куда-то вниз и в этот краткий миг она услышала страшный нечеловеческий крик. Крик вырвавшийся из груди ее мужа.

Когда помост начал заваливаться и послышался звон и грохот, падающих на каменный пол металлических труб и досок, Сергей замер, парализованный ужасом непоправимости происходящего. Как в замедленной съемке он видел как Вера потянулась к ограждению, а потом взмахнула руками, и после этого маленькая фигурка в белом рухнула вниз вместе с трубами и досками, и все вокруг грохотало и звенело. И в этот страшный шум, перекрывая его, ворвался его собственный крик, вопль вырвавшийся из его груди бессознательно. Крик смертельно раненого животного, вобравший в себя боль, ужас, безысходность. Взметнулось облако пыли и все замерло. Сергей бросился к обломкам валяющимся на полу, как безумный отшвыривая на ходу доски и трубы. В этот момент он вообще ничего не соображал. Он действовал инстинктивно. Подняв с пола бесчувственное тело Веры он с каким-то звериным воем прижал ее к груди. Белая туника покрылась серым налетом пыли. Один рукав порвался и сквозь разорванную ткань проглядывало беззащитная нежная кожа плеча. На когда-то белой ткани виднелись две ярко красные капельки крови. Увидев их Сергей зарыдал, впервые, наверное с раннего-раннего детства. Он мотал головой, ревел как дикий зверь, всхлипывал и целовал лоб, волосы Веры, качая ее на руках как ребенка. Когда приехала скорая он вел себя как человек полностью лишившийся рассудка. Не позволял врачам забрать ее из его рук. Ничего не понимая и не слыша, не обращая внимания ни на кого он прижимал к себе неподвижную маленькую фигурку. На этот раз ему все же вкололи успокоительное. Кое как забрали у него Веру и перенесли в машину скорой помощи. Но и оглушенный мощными лекарствами, Сергей рвался в скорую, отталкивая врачей.