Мортен А Стрёкснес - Времена моря, или Как мы ловили вот такенную акулу с вот такусенькой надувной лодки

Косатки охотятся коллективно, проявляя недюжинную изобретательность. Так, поднырнув под косяк сельди, они пускают воздушные пузыри или, став в воде вертикально, хвостом создают мощные направленные потоки, которые дезориентируют сельдь, превращая ее в беспомощную добычу. Удалось заснять на видео, как косатки вместе поднимают мощную волну, которая смывает со льдины тюленей.

В Стейгене Хуго хранит несколько зубов косатки. Зажав такой зуб в кулаке, не хочешь его выпускать. Гладкий, будто отполированная морем ракушка, он лежит в руке приятной тяжестью. После того как косатки поработают над косяком селедки, в воде остаются плавать лишь селедочные головы, рассказывает Хуго. Каждая будто срезана бритвой, – как косатки это делают, уму непостижимо.

У взрослой косатки практически нет естественных врагов. Правда, Хуго вычитал, что косатка побаивается соседства с гриндой.

– Гринда не прочь полакомиться малышами косатки или кашалота. Поэтому, как только поблизости объявляются самцы гринды, косатка уходит.

На норвежском крайнем севере косатку еще называют “стиртвалом” ( staurkval ), предположительно, за сходство огромного спинного плавника со скандинавским островерхим скирдом [110] Ср. литовское stìrtа (стог сена), латышское stir̃tа (кровлеобразная сушильня для ярового хлеба в поле). – Прим. переводчика. . Так выглядит плавник издали, когда косатка на высокой скорости идет прямо на вас. Если вы заметили приближение такого скирда, находясь в небольшой лодке, лучше покрепче уцепиться за что-нибудь. Случалось, что косатки опрокидывали суденышки. Хуго рассказывает, что несколько лет назад косатки буквально наскакивали на шестиметровую пластмассовую лодку возле Скровы, почти на том же месте, где мы сейчас.

Чем объяснить такую агрессивность? Хуго говорит, что стрессы и дискомфорт доводят животных до бешенства. Взять тех же американцев: кто им виноват, что у них в океанариумах Seaworld косатки становятся агрессивными и мстительными? – спрашивает Хуго. Косатка – крупный хищник, рожденный скитаться по вольным просторам. А ее ловят и сажают в здоровенную лохань. А потом еще дрессируют, заставляя выделывать всякие штуки на платных представлениях, где попса с грохотом мечется среди голых кафельных стен. В награду же – бочка селедки (если выполнят все, что пожелает тренер / надсмотрщик). По ночам косаток запирают в тесный загончик, где с трудом можно повернуться, и поливают им спины водой, чтоб не пересохли. Высокий спинной плавник уже не стоит торчком как на воле, но поникает, точно увядшая пеларгония. Претерпев такие муки (тут я вам не открою тайну мирозданья), это умное существо исполняется жаждой мщения и убивает, если представляется случай (и он представлялся не раз).

В 2011 году группа активистов подала в суд на Seaworld в Сан-Диего, потребовав признать, что у китов тоже есть права. Суд отклонил иск. Успешнее решилось дело самки орангутана из аргентинского зоопарка в 2014 году. Суд вынужден был рассмотреть по существу вопрос о том, является ли двадцативосьмилетняя самка орангутана Сандра “предметом” либо “личностью”, то есть определить способ обращения с ней. Исковое заявление было составлено таким образом и в таких юридических рамках, что суд не мог применить к Сандре определение “животное”. Самка орангутана, очевидно, не являлась “предметом”. При этом не являлась она и “личностью”. Как сообщила аргентинская газета La Nación , суд признал Сандру “личностью, не являющейся человеком”. Не будучи человеком, Сандра, тем не менее, была наделена разумом и чувствами. Улучшение условий существования Сандры, очевидно, должно было сделать ее счастливей, – постановил суд. Тем самым орангутан был наделен базовыми правами.

Радость от встречи с косатками благотворно влияет на микроклимат в нашей компании, и Вест-фьорд с новой силой зовет нас на поиски приключений, впечатлений и пищи для воображения. Солнце тем временем уже закатилось за Лофотенскую гряду. Небо чуть подсвечено, а в самом низу отдает густой зеленой эмалью. Только народившийся просоленный месяц встает из моря между Скровой и Лиллемоллой.

Хуго, видимо, вдохновленный этой картиной, решает рассказать мне одну памятную историю из своего путешествия в Барселону. Дети устроили папе сюрприз и позвали его прокатиться на воздушном шаре.

– Сперва мы медленно поднялись над городом. Утро было раннее, но он уже проснулся, зашумел. Когда мы только взлетели, отовсюду доносился гомон, музыка из окон. Потом гомон пропал, остались только звуки машин, общественного транспорта, шум моторов, вой сирен, чириканье, все такое. Мы поднимались все выше, и шумы пропадали один за другим, словно отфильтровываясь. Под конец, когда мы поднялись выше облаков, с земли доносился только один звук. Знаешь, что я услышал последним, прежде чем облако скрыло город подо мной и настала полная тишина, если не считать ветра?

Подумав секунду-другую, качаю головой.

– Голоса собак. Не лай, не тявканье, а звуки, с помощью которых собаки переговариваются друг с другом на больших расстояниях, – говорит Хуго.

Мы чуть не забыли разбросать наше ведерко шлама возле Флесы. Света хватает аккурат на то, чтобы различить наши ориентиры (маяк на о. Скрова, каменное урочище на крайнем островке и утес Стейбергет в оконечности Хеллдалсисена на другой стороне фьорда). Несмотря на то, что вершину Стейгберга закрыло снеговой тучей, саму гору видно (с “максимально точной” приблизительностью) достаточно хорошо для того, чтобы понять, куда мы пойдем рыбачить завтра.

Но где премудрость обретается? и где место разума?.. она не обретается на земле живых. Бездна говорит: не во мне она; и море говорит: не у меня [111] Книга Иова, гл. 28. .

По морю непрерывно идет длинная, тяжелая волна. Погода пасмурна, но небо стоит высоко – к западу, сколько хватает глаз, все стабильно. Мелкие круглые тучки поблескивают, точно гладкие стальные шарики. День будто уготован для того, чтобы мы вышли на лов гренландской акулы к Скровскому маяку.

В качестве наживки берем китовые стейки, оставшиеся с чемпионата по ловле скрея. Мы дали им полежать, чтобы подтухли как следует. Насадив на крючок приличный шмат, забрасываю снасть. Грузная цепь быстро утягивает ее на дно, с веселым свистом разматывая новенькую катушку Хуго – в этот раз ловим на удочку. Так-то намного проще.

Хуго облачился в специальную разгрузку с ремнями и карабинами. В паху приспособление: толстый щиток из прочной пластмассы с отверстием посреди – в нем крепится удилище на случай, если вытаскивая рыбу, рыбаку потребуется использовать все свое тело как противовес.

Катушка к тому же приторочена к удилищу усиленными стальными клеммами. Случится рыбаку упустить удочку, он неминуемо последует за ней за борт. Эта мысль беспокоит нас обоих. Хуго вспоминает историю, приключившуюся с ним в восьмидесятых. Чудесным весенним деньком, когда они всей семьей отправились гулять на вместительном катере. Хуго, задумав набрать яиц чайки, подгреб на маленькой лодочке к утесу. Проникнуть на него можно было только одним путем – в узкую пройму между камнями. А характер дна в этом месте таков, что вода резко наполняет пройму и несет тебя на берег. На обратном пути надо выждать нужный момент, чтобы мощная волна, откатываясь от берега, не закрутила тебя под воду.