Сергей Решетников - Не в деньгах счастье

Озадаченные, униженные и растоптанные олигархи разошлись по домам. Но они были все-таки довольны хотя бы тем, что остались живы. Все их надежды были направлены на наивное ожидание скорой американской интервенции, а там, глядишь, и возможное восстановление хоть какого-нибудь статуса-кво в отношении прав на их олигархическое имущество. Иначе, ловить уже будет нечего.

Аркадий Аркадьевич Утин в свою очередь тоже уже ясно понимал, что в сложившейся ситуации он не сможет как раньше управлять страной. Что дни его правления сочтены. Вся система управления Республикой Тартарарамией по феодальному принципу разрушена до основания. На ее обломках должна выстроиться новая, поистине народная система управления. А к такому повороту событий он был явно не готов. Годы уже не те. Преклонный возраст не оставлял надежд на достаточность сил для осуществления нового государственного строительства.

Да и неизбежное обнародование компрометирующей его информации о различного рода неприглядных управленческих поступках, корыстных устремлениях и наличии нехилого собственного благосостояния не оставляло никаких надежд на сохранение его власти в дальнейшем.

Викула Лаврентьевич деловито вышагивал по салону авиалайнера «Боинг 737 Max 8». Он таскал с собой огромную бутылку виски и постоянно подливал в стаканы уже прилично окосевшим олигархам.

— Пьем до дна, до дна. Но у нас демократия, каждый может оставить в стакане столько вискаря, насколько он желает провала нашей благородной миссии. Мы летим на морской берег в санаторий «Генджелик», чтобы вместе с президентом нашей республики и самыми важными двадцатью пятью бизнесменами страны, которых в прессе величают самыми богатыми и самыми значимыми олигархами, заложить новые основы во взаимоотношения власти и бизнеса для их взаимного процветания. К черту народ, пусть каждый сверчок знает свой шесток! — красноречие маршала Свинцова не знало предела.

Откуда у этого обычно косноязычного чинуши такой творческий подъем, такой словарный запас и ораторское искусство? Никто не мог понять.

А Викула Лаврентьевич выполнял особое поручение президента. Ему надлежало собрать всех олигархов высшего уровня и ключевых чиновников правительства в один самолет. На первом же ряду сидел и кемарил сильно уставший президент Аркадий Аркадьевич Утин.

— Слышь, Викула, а Утин вправду гнал пургу для народа, что будет раскулачивать олигархов? — очередной раз интересуется Петр Блинчиков, король сталелитейной промышленности.

— Да, базара нет! Сам Аркадий Аркадьевич после экстренной встречи с президентом Америки летит вместе с нами в этом самолете. Америка проявила обеспокоенность судьбой капитанов рыночной экономики. Штаты же выпестовали у нас порядки по своим экономическим трафаретам. Значит и олигархи, и бюрократы тоже их, американские, дети. Давайте дружно выпьем за наших друзей из Соединенных Штатов Америки, ура! — в капиталистическом порыве закричал маршал Свинцов.

— Гип-гип ура, ура, ура! — хором заорали еще неотрубившиеся от принятого во внутрь алкоголя олигархи и чиновники.

Это был их последний крик…

В глубине рабочего кабинета президента под завесой клубов дыма, выпущенного из инкрустированной драгоценными камнями трубки-дракона, начали зарождаться загадочные звуковые вибрации. Потом они плавно превратились в мелодию песни известного барда и послышалась грустная мелодия с мудрыми словами.

По всем каналам центрального телевидения без перерыва транслировался балет «Лебединое озеро». Народ уже несказанно соскучился по классике.

В стране был объявлен траур в связи с трагической гибелью в авиакатастрофе президента Республики Тартарарамии и других видных начальников и бизнесменов.

Боинги модификации, на которой летели видные сыны Республики Тартарарамии, проявили себя не лучшим образом. Они уже терпели крушение в Индонезии, Малайзии, Эфиопии. Не обошла стороной беда и в этом злосчастном перелете. Самолет упал в Черное море в районе Шмадлера, не добравшись до пункта назначения.

Снова закружились клубы сизого дыми из трубки, инкрустированной драгоценными камнями, и из небесных высей послышался загробный голос:

«Да, жаль артиста самарской филармонии Бориса Квачкова-Жвачкина. Он мог бы стать всемирно известным и, наверняка, получить премию „Оскар“ Американской академии кинематографических искусств и наук за какие-нибудь новые роли. Но он был так сильно похож на Викулу Лаврентьевича Свинцова, поэтому и попал в этот злосчастный самолет. Но время уже не повернуть вспять».

Народ неоднозначно воспринял новость об авиакатастрофе. Сначала подумали, что это происки олигархов, которых намеревался раскулачивать президент. Но потом возникли сомнения. Ведь большинство самых богатых и влиятельных бизнесменов тоже были в этом самолете и тоже погибли. Но кто же тогда организовал это крушение? Не может же просто так грохнуться в воды Черного моря новенький боинг? Что-то здесь не чисто. Но чья это нечистая сила? Об этом ломали головы эксперты и простые люди.

Улица продолжала бурлить. Тем временем, на вечернем митинге на площади Горемыкина раздался клич:

— Граждане, смерть нашего президента — дело рук спецслужб, которые в результате революционных преобразований в нашей стране могли утратить контроль за финансовыми потоками, а следовательно пропадала возможность наживаться и набивать свой карман их руководителям! Все на штурм Республиканской службы безопасности! Вперед, братья и сестры! Отомстим за нашего лидера!

Огромные массы людей рекой потекли к хмурому зданию, которое при других обстоятельствах каждый стремился обходить стороной. Уж больно опасной и жуткой была репутация у этой конторы, запачканной кровью по самые локти.

Впереди толпы шел небольшой отряд крепких молодчиков. Изредка среди их рядов мелькали безусые подростки лет 14—15. Некоторые из них были с гитарами. Они пели молодежные бунтарские песни. Мальчишки не знали, что их вели на заклание, на роль сакральных жертв.