Сергей Решетников - Не в деньгах счастье

— Чур меня, чур!

Перекрестившись свободной рукой, женщина быстрым шагом поспешила удалиться прочь.

«Блин, че-то непонятно, почему она от любимого президента убежала?» — озадачился Аркадий Аркадьевич.

Далее Утин перебежками начал перемещаться на площадь Горемыкина.

Вдруг перед ним открылась картина революционной действительности. На постаменте, где еще недавно стояла статуя прежнего президента республики, со вздернутой вдаль рукой стоял одноногий мужичок. Он, опираясь на костыль, произносил пламенную протестную речь. Аркадий Аркадьевич подошел поближе.

«Как этот человек смог вскарабкаться на пятиметровую высоту отвесной стены постамента? Наверное, это порыв эмоций народного гнева вознес этого неравнодушного инвалида ввысь. Свались он с этой вершины вниз, летальный исход был бы неизбежен», — подумал Утин.

Смешавшись с толпой, президент начал слушать.

— Братья и сестры, мы терпели, терпели и вот…, — вещал инвалид, взгромоздившийся на постамент.

— Родина или смерть! — начали скандировать собравшиеся граждане лозунг кубинской революции 1959 года.

— Собственные правители хотят сжить нас со свету, чтобы, уничтожив нацию, открыть дорогу интервентам к нашим природным богатствам. Но мы этого не допустим. Не дадим вражеским сапогам топтать нашу землю! — продолжал оратор, балансируя на одной ноге и размахивая костылем.

— Смерть фашизму, свобода народу! — толпа стала сканировать лозунг югославских партизан.

Этот лозунг подхватили соседние улицы.

— Когда мы едины, мы непобедимы, — кто-то из передних рядов начал выкрикивать лозунг чилийских левых сил.

— Один за всех, и все за одного! — стали кричать с левого фланга площади.

— Один народ, одна империя, один фюрер! — закричала малочисленная группа националистов лозунг немецких национал-социалистов.

— За Веру, Царя и Отечество, — старались перекричать их казаки, вспомнив лозунг, используемый во времена старой Российской Империи.

— Наш президент вступился за простой народ. Он внес в Государственную Думу законопроекты, которые защитят простых людей, лишат олигархов власти и денег. Да здравствует наш лидер! Слава Утину Аркадию Аркадьевичу! Ура, товарищи! — продолжил свою речь с постамента одноногий инвалид.

— Уррра-ура-ура! Утин наш президент, Утин наш герой! — взревела толпа.

Звук был такой силы, что дрожали стены зданий, а стекла в оконных рамах разлетались вдребезги. Улица зашлась в революционном экстазе.

— Свобода или смерть! — кричали анархисты.

— Власть Советам! Земля крестьянам! Фабрики рабочим! Каждому по потребностям, от каждого по труду! — скандировали коммунисты.

Потом люди, не сговариваясь, затянули песню:

На следующее утро руководитель администрации президента сообщил шефу засекреченную информацию. Каким-то странным образом информация о тайных ночных прогулках Аркадия Аркадьевича просочилась за пределы резиденции президента. Ею завладели олигархи и представители разных шпионских структур, нелегально обосновавшихся в Республике Тартарарамия.

Началась тайная охота на президента. Но кем надо было сделано что надо. Президент не пострадал.

Правда, кто-то из злоумышленников застрелил предусмотрительно выпущенных спецслужбами на ночные улицы столицы четырех двойников президента.

— Что, и этого паренька, который меня пародировал в «Клубе веселых и находчивых», тоже пуля нашла? Жаль, он так по-доброму меня изображал, без ненужной сатиры, реалистично так», — сокрушался Аркадий Аркадьевич Утин.

— Нет, господин президент, он живой.

— Ну и слава богу. Все хорошо. Он нам еще понадобится…

В обеденный перерыв, приняв на грудь немного русской водочки, Утин решил покемарить на своем роскошном диване в комнате отдыха.

В сновидении Аркадий Аркадьевич снова провалился в прошлое.

— Аркаша, ты как заместитель мэра нашего города должен помочь нам прибрать к рукам этот гребаный нефтеперерабатывающий завод. Не столичным же ухарям его дарить? Они и так уже приватизировали все, что могли. А мы че, лысые, что ли? — убеждал Утина Николай Вадимович Свистуллин (Колян из детства).

— Никому я ничего не должен, — парировал порыв друга детства Аркадий Утин.

— Но, Аркадий Аркадьевич, как же так? Неужели мы будем пассивными зрителями и пролетим мимо денег? — засуетился Колян, с надеждой глядя в глаза начальствующего другана.

— Нет, мимо денег мы не пролетим, конечно, — заулыбался Утин, величаво взглянув на Николая.

— Вот и хорошо. Тогда договорились. Мы с Гришей и тобой в равных долях будем теперь владельцами этого огромного «самогонного аппарата». Снабдим наш родной город бензином и, конечно же, получим нехилый навар! — радостно закричал Николай.

— Только на меня-то долю напрямую нельзя оформлять. Надо сделать «прокладку», — забеспокоился Аркадий Аркадьевич.

— Это само собой. Нам че, в первый раз, что ли? — пропел Николай Вадимович и помчался к Григорию Исааковичу (другу детства Грише), работающему в комитете по управлению городским имуществом, чтобы ускорить оформление документов.

Аркадию Аркадьевичу очень хотелось досмотреть этот сон. Ведь они с друзьями в скором времени уже перебрались в столицу республики, а там и масштаб побольше и дела покруче. Но воспоминания воспоминаниями, а неотложные дела сейчас намного важнее. «Просыпайся, Аркаша», — подумалось президенту.

«Народ, безусловно, одобряет мои действия по борьбе с олигархическим устройством экономики. Надо на волне этой поддержки совершить прыжок вперед к светлому будущему, пока всех нас не накрыло пеной этого штормового ветра перемен. Проведу-ка я совещание с олигархами. Дам им понять, кто в доме настоящий хозяин!» — размышлял президент, воодушевленный доброжелательной атмосферой улицы, которой он напитался на вчерашнем митинге на Трясинной площади столицы.

Информация о смерти четырех двойников президента уже просочилась в прессу. Ее бурно обсуждали в народе и на всех уровнях властных структур. Многие замерли в ожидании неизбежных в такой ситуации суровых репрессий.

На встрече с олигархами вдоль стены громадного главного исторического зала заседаний за столами сидели пятьдесят нотариусов. На входе всем участникам раздавали доверенности, которые они, олигархи, должны были заполнить для дальнейшего удостоверения и заверения печатями приглашенными заранее этими самыми нотариусами, о которых я сказал выше.