Сарина Боуэн - Полутона

– Конечно.

«Белль Хор» больше мне не пишет, но, видимо, это нормально. Вместо письма соревнующиеся музыкальные кружки проводят так называемый проверочный вечер, когда участники ходят по кампусу и заглядывают к тем, кого выбрали.

Никто не знает, какой вечер станет решающим.

Это заставляет меня нервничать. Так что я окунаюсь в домашнюю работу с пылкостью новичка. И не стремлюсь заводить новых друзей, потому что уже нашла двух лучших.

Джейк и Аврора оказываются именно теми, кто всегда на все готов. Устроить искусственный скалодром на газоне? Они первые нацепят ремни и заберутся на вершину. Джейк позвонит в колокольчик до того, как Аврора его догонит. В общей гостиной стоит кальян, а комендант уехал на выходные? Аврора с Джейком в деле.

Я медлю, бормоча:

– Знаю, у меня комплекс хорошей девочки.

Аврора качает головой, выпуская дым из носа.

– Никогда не извиняйся за то, что ты хорошая девочка, – говорит она. – Тебе идет.

Надеюсь, «Белль Хор» тоже так решит.

Вместо того чтобы ждать в комнате в ожидании гонцов, я решаю позаниматься в библиотеке. Какой-то парень в спортивной куртке посмел занять мое любимое место на третьем этаже, так что мне приходится искать свободное между рядами книг.

Когда я сажусь, мой взгляд падает на стеллаж с книгами, которые я не ожидала увидеть в библиотеке. Телефонные книги Клэйборна, Нью-Гэмпшира за несколько лет.

Я поднимаюсь и подхожу к ним, чтобы посмотреть. Есть книга 1995 года, ее-то я и беру с полки. Быстро листаю до буквы «К» и ищу имя.

Вот оно! Алана Кресс, Армори-стрит, 154, город Вилдер. Алана была моей бабушкой. Она умерла, когда мне было три, – после того, как мы с мамой уже переехали во Флориду.

Записываю адрес и ищу по онлайн-карте. Дом в пяти километрах отсюда. Дорога займет около часа.

Как-нибудь схожу. Мама жила в этом доме, и я хочу его увидеть.

Когда Фредерик возвращается из Лос-Анджелеса, мы встречаемся попить кофе на Мэйн-стрит. Похоже, поползли слухи о том, что его можно встретить в Клэйборне. Мы ловим на себе несколько любопытных взглядов, которые Фредерик умело игнорирует.

Может, он больше и не замечает, что люди таращатся на него.

– Чем будешь заниматься на этих выходных? – спрашиваю я.

– Смотреть дома. Избегать звонков Генри.

– Как успехи?

– Беззвучный режим – очень полезная функция.

– Я имела в виду другое дело. – Я мешаю кофе в кружке и пытаюсь выглядеть незаинтересованной.

– Это маленький город, мало что предлагают. Но риелтор говорит, рано или поздно что-нибудь появится.

Интересно, что будет, если не появится.

– Что у тебя нового? – спрашивает он.

– Домашняя работа, много домашней работы. – Я так и не рассказала ему о прослушивании в «Белль Хор», а так как они больше не писали мне – похоже, и не расскажу.

Вечером в субботу Аврора предлагает пойти в кино на ужастик, который показывают в студенческом центре.

– Давайте посмотрим что-нибудь здесь, – предлагает Джейк, сидя на ДПО – сокращение от «диваноподобного объекта», который купили мы с Авророй. Это что-то среднее между матрасом и огромным креслом-мешком, и на нем более-менее помещаемся мы трое.

– Тебя тошнит на ужастиках? – подшучиваю я.

– Ты только что назвала меня трусом? – улыбается он мне в ответ, и я понимаю, что хочу прикоснуться к ямочке на его щеке.

– Или мы можем поиграть в «Червы», – предлагает Аврора. – Есть версия для троих игроков.

– Конечно, – говорит Джейк. – Доставай карты.

Я позорно проигрываю несколько раз подряд.

– Фу. Теперь мы можем пойти перекусить? Есть джелатерия, которая открыта до девяти по выходным.

– Не, – говорит Джейк. – Давайте останемся здесь. – Он кладет карты на пол и берет студенческую газету с импровизированного кофейного столика.

Я смотрю на него, и мне кажется, я что-то упустила.

– Если мы не пойдем за джелато, я сделаю чай, – говорит Аврора, унося свой электрический чайник в ванную, чтобы набрать воды.

Наблюдаю, как Джейк достает телефон и проверяет время. Убирает обратно.

– Чего ты ждешь? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами, снова утыкая нос в газету.

Снаружи доносятся голоса, и кто-то бежит по двору. Я подхожу к окну и смотрю вниз. Группа ребят заскакивает в третий подъезд.

Когда дверь за ними захлопывается, у меня волосы на шее встают дыбом.

В нескольких комнатах третьего подъезда горит свет. Через минуту я вижу, как ребята появляются в комнате на четвертом этаже. Аврора возвращается с чайником и останавливается рядом со мной.

– Открой окно, – говорит она.

Открываю, и мы слышим тихое пение – школьный гимн в гармонии на четыре голоса.

Я поворачиваюсь и смотрю на Джейка.

– Это «проверочный вечер» кружков пения, да?

Он поднимает глаза от газеты и кивает.

– Самое секретное мероприятие в кампусе.

– Ох. – Я сажусь рядом с ним на ДПО. – Так… Полагаю, мне ждать, да?

Джейк кладет руку поверх моей на долю секунды. Затем убирает.

– Спасибо, что не сказал раньше, – говорю я тихо. – Я бы с ума сошла.

Сидя на стуле у стола, Аврора фыркает.

– Джейк отлично умеет молчать.

Минуты идут. Аврора листает журнал, а я не нахожу себе места. Каждая прошедшая минута – минута, когда «Белль Хор» занят проверкой кого-то другого.

Наконец во дворе снова слышится топот. Мы трое глядим друг на друга, но я не смотрю, в какой подъезд они зашли. Затем за стуком своего сердца я слышу шаги на лестнице.

Аврора спрыгивает с дивана.

– Они идут к тебе! – Она распахивает дверь. Джессика забегает первая, за ней Дарья, другая Джессика и еще девять девчонок. Они быстро встают полукругом передо мной и начинают петь «Годы нашей славы», традиционную песню Клэйборна.

Я стою с полураскрытым ртом, пока звук двенадцати смешавшихся воедино голосов отражается от стен. Когда они заканчивают, Джессика подзывает меня встать в ряд с ними и обнимает меня за плечо.

– Рейчел, ты станешь членом «Белль Хора»?

– О да!

Из коридора доносятся восторженные крики, я оборачиваюсь и вижу небольшую группу заглядывающих в комнату соседей.

Двенадцать девчонок обнимают меня. Затем «Белль Хор» выходит из комнаты, чтобы посвятить кого-то еще.

Я закрываю дверь, разворачиваюсь, чтобы посмотреть на улыбающихся мне двух моих друзей. Аврора хлопает в ладоши.

– Не хочешь позвонить отцу и сказать ему?

Но упоминание о нем – не то, что мне сейчас нужно. Потому что я никогда не узнаю, попала бы я в хор, не будучи дочерью Фредди Рикса.

– Подождет, – говорю я.

Наступает октябрь, который раскрашивает деревья по всему городу яркими красками. Клены становятся удивительно яркого красного оттенка, а за желтыми листьями вязов будто зажгли лампы.