Элеонора Браун - Мой собственный Париж [litres]

Вот что я должна была сделать в Париже. Я должна была приспособиться вместо того, чтобы требовать, чтобы приспособились под меня. Мне нужно было купить новую обувь. Двести долларов было бы справедливой ценой за мою возможность больше ходить.

Я должна была попытаться приспособиться спать по парижскому расписанию. Я должна была признать, что французы не собираются просыпаться бодрыми с утра на американский манер и улыбаться мне, когда я этого захочу. Я должна была отказаться от попыток говорить по-французски и быть благодарной, что многие из них говорят по-английски. Я должна была перестать надеяться, что французская еда будет соответствовать моей диете, и с каждым кусочком приходить в изумление и наслаждаться ею. Я должна была меньше внимания уделять своему списку дел и больше времени проводить в Люксембургском саду, просто сидя и подставляя лицо солнцу.

В конечном итоге мы уехали на неделю раньше, мы сразу полетели домой. Я, может быть, и дурочка, но не идиотка. Кто уезжает из Парижа на неделю раньше? Мы. Мы устали. Наши ноги болели, у меня болело горло от всего этого хлеба, будь он неладен, и я вычеркнула все пункты из списка Тура по Достопримечательностям Моей Бабушки. Когда мы сказали нашей хозяйке, что уезжаем, она была в полном ступоре. «Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь уезжал из Парижа раньше времени!» – повторила она несколько раз.

Я не знаю, леди, подумала я. Он просто не для меня. Или, может быть, просто это я не для Парижа.

Но у истории счастливый конец. Нет, я не полюбила город так, как любила его моя бабушка, но когда я села писать «Свет Парижа», – я могла увидеть все места, которые видела она, и я могла представить себе ее удовольствие и восхищение, и через некоторое время, я думаю, что счастье сделало мои собственные воспоминания о нем красочнее.

Потому спустя некоторое время после всех этих разочарований я помнила столько радостных моментов. Сейчас, вспоминая о Париже, я не думаю о раздражении, смущении и неудобстве. Я думаю об аромате роз под дождем в саду музея Родена. Я думаю о скрипучих полах в Лувре и о малоизвестных картинах Пикассо, в которые я влюбилась в Центре Помпиду. Я думаю о лучшей еде, которую мы попробовали в Париже, но особенно из всех мест нам понравился тот переполненный туристами под завязку ресторан с видом на Сену. Я думаю о симметрии тех бесконечных, извилистых ступенек, которые вели в нашу квартиру, и о сиянии в окне Эйфелевой башни беспокойными ночами.

Я вспоминаю, как нам удалось опередить столпотворение в Версале, когда мы приехали за час до открытия ворот. Мы не только не попали в толчею, но и буквально оказались там первыми. Мы были там до того, как прибыла охрана. Чувствовали себя на взводе от недостатка сна и из-за того, что нам пришлось встать так рано. Моя любимая фотография из той поездки – это селфи, сделанное напротив широкого, пустынного двора Версаля, а позади нас растянулся сам дворец. Мой любимый сказал что-то смешное – он всегда так делает, и я смеялась, широко открыв рот, вокруг полузакрытых глаз собрались морщинки. Это моя самая любимая фотография из той поездки. Мы выглядим счастливыми. Мы и были счастливыми. И никакого провала в Париже тогда не случилось.

ЭЛЕОНОРА БРАУН – автор «Странных сестер» и «Света Парижа» – бестселлеров по версии New York Times, а также известных по всему миру. Она живет, пишет и преподает в Денвере, Колорадо.

ПЕРЕДАТЬ ПРИВЕТ

Facebook: /EleanorBrownWriter

Twitter: @EleanorWrites

КНИГА О ПАРИЖЕ:

«Свет Парижа»

Я ПИШУ О ПАРИЖЕ, ПОТОМУ ЧТО…

В большей степени, чем другие города, это символ многого: романтики, искусства, свободы.

ЛЮБИМЫЙ МОМЕНТ В ПАРИЖЕ

Я стояла напротив «Звездной ночи над Роной» Ван Гога в музее Орсе. Это было впервые, когда картина растрогала меня до слез. Никогда этого не забуду.

САМЫЙ НЕЛЮБИМЫЙ МОМЕНТ В ПАРИЖЕ

Позвольте я дам вам совет: Не ломайте ваш айфон во Франции, потому что вам придется иметь дело с магазином Apple. В Париже. На французском.

ПЕСНЯ, КОТОРАЯ НАПОМИНАЕТ ВАМ О ПАРИЖЕ

Когда я учила французский в средней школе, в аудиокурсе, который прилагался к учебнику, в качестве интерлюдии между упражнениями были использованы отрывки из песни «Елисейские поля». Все шесть недель, которые я провела в Париже, я или напевала, или мычала, или думала об этой песне. Я удивилась, что мой любимый не придушил меня подушкой.

САМЫЙ СТРАННЫЙ ПРЕДМЕТ, КОТОРЫЙ БЕРЕШЬ С СОБОЙ

В Европе? Полотенце. Я не знаю, чем полотенца не угодили европейцам, но их там днем с огнем не сыщешь.

В ПАРИЖЕ МОЖНО НЕ ХОДИТЬ…

В Лувр. Я знаю! Но там так много людей, что не видно картин, и он такой громадный, вы устанете бродить часами без возможности посмотреть на искусство. Так много фантастических музеев в городе, которые не стоит пропустить. А открытку с Моной Лизой вы можете купить у любого уличного торговца и сказать, что вы там были.

В ПАРИЖЕ ВАМ НЕПРЕМЕННО СТОИТ…

Посидеть в тени деревьев у Фонтана Медичи в Люксембургском саду. Можно написать там любовное стихотворение, но это по желанию.

Когда я решила учиться за границей, мне хотелось страсти, восторга и веселья. Я хотела непредсказуемости. Как франкофил, естественно, я выбрала Париж. В моем воображении Париж был городом романтики и таинственности.

Но я никогда бы не подумала, что кроме многих других предметов я научусь еще кое-чему – я пойму важность системы и порядка, и что настоящую страсть можно найти в рутине. Этой перемене во мне я обязана людям, которых я называю семейством Шик – месье, мадам и их сын.

Когда я прибыла в Париж, я тут же заблудилась на улицах шестнадцатого округа, да еще и нагруженная двумя тяжелыми чемоданами. Таксист высадил меня напортив здания, которое, как я считала, было мне нужным. Но нумерация улиц в Париже устроена совсем не так, как в Южной Калифорнии. Так что я запаниковала. Я уже представила себя, спящей в метро, а чемоданы я использовала как матрас, не лежать же на грязном полу. Потом на меня снизошло озарение, что я, вообще-то, могу позвонить принимающей семье со своего тогда еще допотопного мобильного, это был 2001 год.

Несколько минут спустя месье Шик нашел меня. Он был красивым джентльменом, элегантно одетым в брюки с выглаженными стрелками, рубашку на пуговицах, свитер и первоклассные туфли. Оказалось, что я была всего в полквартала от дома на другой стороне улицы. Comment gênant! Так неловко! Я робко поприветствовала его, и мы молча поехали в тесной кабине лифта на третий этаж, где находилась их квартира. Мы еле вместились туда с моими огромными чемоданами.