Элеонора Браун - Мой собственный Париж [litres]

Несмотря на сильный французский акцент, Жак прекрасно говорил на английском. Выглядел он во всех отношениях как вылитый режиссер. Жилистый, со светло-каштановыми волосами и темно-синими глазами, на нем всегда была черная кожаная косуха, черный шарф, белая футболка и черные джинсы. Приходя к нам выпить, он всегда заказывал шампанское… мой любимый напиток.

Наша подготовка шла хорошо, и у нас были свободные выходные перед началом съемок в понедельник. На те выходные мой арт-директор, продюсер и руководитель бухгалтерского отдела планировали уехать смотреть разные туристические штуки. Так я и осталась одна, опьяненная счастьем от чувства собственной свободы в моем любимом городе, в котором можно просто бродить вдоль улиц и удивляться простым вещам.

В субботу рано утром я пошла в Музей Оранжери, чтобы приобщиться к водяным лилиям Моне, которые были своего рода святыней для меня, они проникают прямо в мое сердце и берут за живое. Только вдуматься, что, вопреки слабому зрению, художник мог создать такую ошеломляющую красоту, одно это так глубоко тронуло меня. Решимость и сила воли, которые Моне прилагал для создания своих шедевров, обычно вдохновляли меня, но в то утро они действительно поразили меня, напомнив мне, что я отказалась от любых попыток воплотить свои собственные творческие мечты… принося их на алтарь рекламного агентства, которое занимало по шестьдесят, а порой и по семьдесят часов моего времени в неделю.

Выйдя из музея, я вышла через парк Тюильри к Лувру, планируя позавтракать в кафе Marly . Там еще не было людно, и я без проблем заняла столик у самого окна. Я заказала кофе и омлет, как только мой завтрак был подан, официант принес мне бокал шампанского. Я сказала, что не заказывала его, на что он улыбнулся и кивнул головой чуть назад и влево.

– Это вам от месье, – ответил он.

Оглянувшись, я увидела, как Жак с фотокамерой на шее поверх своего шарфа поднял бокал в знак приветствия. Он встал и подошел поздороваться. Я пригласила его за свой столик, и мы с ним начали болтать о работе, от чего он спросил, где сейчас остальная часть команды. Я объяснила, что они поехали по экскурсиям и что, поскольку я уже бесчисленное количество раз была в Париже, мне захотелось провести это день самой.

– Мать моего сына забрала его на выходные к себе, пока я занимаюсь съемками, – заметил Жак.

– Несмотря на твой выходной?

– Я всегда глубоко счастлив за объективом. Если у тебя нет никаких планов после и ты уже насмотрелась туристического Парижа, быть может, ты не прочь увидеть один из моих тайных городов?

Его слова взволновали меня, словно близкое объятие. Не послышался ли мне соблазнительный тон в его приглашении?

Жак сказал, что припарковал свой мотоцикл на другом берегу у магазина друга, поэтому после того, как он оплатил оба наших счета, мы направились к Мосту Искусств. Все знают, что Париж – город влюбленных. Но когда мы шли по мосту, я заметила еще больше парочек, держащихся за руки и останавливающихся поцеловаться.

Мне казалось, Жак так привык к этому явлению, что уже даже не замечал их. Бросались ли они мне в глаза только из-за контраста с моей собственной совершенно неромантичной личной жизнью? Мой брак был вполне достойный, но он никогда не был страстным. Мы с моим тогдашним мужем были хроническими трудоголиками, поглощенными работой, а не своими отношениями. Однако в прошлом году я осознала, что наше время вдали друг от друга маскировало гораздо более серьезную проблему. По сути, мы совсем друг другу не подходили. Для меня стакан был всегда полон, а он же был заядлым пессимистом, что меня убивало.

Внезапно мне захотелось того, что имели все эти влюбленные голубки. Захотелось, чтобы кто-то поймал меня в своих объятиях на мосту, когда мимо проходили десятки людей, и чтобы ничего, кроме наших губ, не имело значения.

На другой стороне моста Жак завел свой блестящий черный мотоцикл марки Vespa, припаркованный перед небольшим жилым домом, надел черный шлем и протянул такой же мне.

– Запрыгивай и держись крепко, – скомандовал Жак.

Я сделала все, как он сказал, перекинула ногу через сиденье, почувствовала точки опоры, а затем обняла его, слишком сильно отдавая себе отчет, что моя грудь прижата к его спине. Даже несмотря на его толстую кожаную куртку и мой плащ между нами, я не могла отделаться от ощущения собственной наготы.

Мы начали движение, пронеслись через пробки, с шумом мчась по районам, которые мелькали так быстро, что я едва успевала осознавать, где мы были. Впервые после университета я оказалась на мотоцикле, и это так вскружило голову. Рев мотора, вибрирующего где-то в моих ногах, мощная тяга мотоцикла, все было гораздо эротичнее, чем раньше. А может, во всем был виноват мой спутник?

Наконец мы остановились. Я знала этот район. Он припарковался и повел меня вниз по аллее. Уличная вывеска гласила: «Проход дю Дезир». На полпути вниз он остановился у шоколатье. Аромат окутал меня еще до того, как мы вошли внутрь. Тот запах был опьяняющим и таинственным. Судя по виду витрин, устланного плиткой пола и зеркальных стен, магазину было не менее ста лет.

– Если ты не против, я куплю тебе то, что сам люблю, хорошо?

Я кивнула в ответ.

Жак и хозяйка лавки говорили настолько быстро, что я не сумела понять сказанного. Я глядела, как она кладет шесть продолговатых кусочков блестящего темного шоколада в серебряный пакетик и закрывает его с помощью фиолетовой этикетки. Затем во второй пакет она положила шесть круглых шариков матового темного шоколада, закрепив его той же этикеткой.

Выйдя на улицу, Жак открыл одну из упаковок и вытащил кусочек шоколада.

– Закрой глаза и открой рот. Не кусай, а просто дай ему растаять. Есть настоящий хороший шоколад – это мастерство.

Я доверилась ему, и он осторожно положил шоколад мне в рот. Вкус был очень интенсивным. Горький, тающий и шелковистый, с неожиданным цитрусовым послевкусием. Мое тело ощутило всю восхитительность вкуса и интимность самого жеста. Я была удивлена силой моей реакции и даже испугалась, осознав, насколько мне хорошо. Эмоции были неожиданными и сложными, за ними стояло так много запретного. Но я знала, что каждая частичка моего тела жаждала большего.

– Как только шоколад начнет таять… можешь начать жевать, – проинструктировал он. Я вздрогнула от его слов, повинуясь ему, надкусила мягкую, кислую оболочку конфеты. И ощутила вкус с гораздо большей интенсивностью, чем того ожидала.

Когда я закончила наслаждаться шоколадом, он вывел нас через проход на другую сторону улицы, затем мы шли вдоль улиц, пока не достигли следующего пункта назначения. Короткая улица выглядела довольно обыденно, по обеим сторонам стояли жилые дома, в конце улицы виднелась готическая церковь.