Владимир Нестеренко - Дорога на плаху

— Генерал о нас помнит. Это стоит дорогого, — он похлопал по ладони поздравительным бланком, вопросительно глядя на жену, которая насторожилась на его слова, привычно убирая со стола использованную посуду после завтрака.

— Хочешь сказать, что Сергей Петрович ничего просто так не делает? Но я так боюсь за тебя — сыщика.

— Хотя однажды призналась мне, что готова стать моим помощником, — с иронической укоризной произнес Борис.

— Да, я не отказываюсь от своих мыслей. Они часто приходили мне в Омске, в одиночестве. Но теперь, рядом с тобой, я хочу покоя и твоей безопасности.

— Нормальное желание. Вопрос в том: смогу ли я сидеть в паспортном столе, как предлагает полковник Ясенев. Это он, кстати сказать, дал наш адрес Сергею Петровичу. Спасибо ему за заботу, но мне по душе частное сыскное дело. Тебе в нашем бюро тоже найдется работа. — Борис многозначительно растопырил пальцы правой руки, как бы приподнимая на ладони что-то тяжелое. — Взвесь.

— Но это же опять пистолеты, стрельба, страх за твою жизнь, — испуг полыхнул в ее синих глазах, огорчая его.

— Спасибо, родная. Заметь такой факт: водители подвергаются опасности постоянно. В области ежедневно кто-то гибнет на дорогах. Тем не менее, мы с тобой собираемся купить авто, в котором можем однажды попасть в аварию.

— Звучит убедительно, но не греет. Как ты это себе представляешь?

— Давай все взвесим, определим приоритеты.

После долгого взвешивания, наведения справок, выяснения ряда ключевых вопросов пришли к тому, что им потребуется офис с телефоном, компьютер, автомашина и документ на право частного сыска. Денег на все это нет. Придется прибегнуть к помощи Климова. Борис написал письмо на домашний адрес генералу, изложив свои соображения. Ответ ждали недолго.

— В вашем городе, кроме совета, я вам ничем помочь не могу, — ответил он в телефонном разговоре. — А вот в Москве — другое дело. Приезжай, сынок, скажем послезавтра, обсудим.

Борис хорошо научился владеть протезом, который он приобрел через связь своего тестя, но боль в ноге к концу дня все же чувствовалась, и Борис вынужден был ограничивать себя в ходьбе, не ломать график продолжительности. Поездка в Москву встревожила Евгению, и она настояла на своем участии. Борис особо-то не возражал, хотя расходы на поездку увеличивались. Ему приятно ощущать заботу, принимать помощь дорого ему человека в первой длительной поездке после ранения. В Москву супруги прибыли утренним поездом.

— Боря, я в Москве впервые. Как хочется побывать в исторических местах.

— К сожалению, временем мы не располагаем, но, думаю, у нас будет его предостаточно после визита к Сергею Петровичу, — убежденно сказал Борис.

— Я тоже так думаю, — ответила Евгения. — Мы на этот счет говорили с тобой много.

Супруги не ошиблись. После аудиенции с генералом, который курировал деятельность частных детективов, Петраков решил переезжать в столицу, где получит солидную материальную поддержку. В частности, Министерство из своего производственного фонда предоставляет помещение под офис, средства связи и оргтехнику, в аренду жилье.

— Самое главное, работы в Москве для детектива полно, — говорил Борис взволнованно, больше убеждая себя в правильном выборе, нежели жену. — Сам Сергей Петрович так утверждает. А клиент в столице богатый, платит щедро. Остальное будет зависеть от нашего черепка. — Борис выразительно постучал пальцем по голове. — Сыщика, в отличие от волка, не ноги кормят, а голова. Сергей Петрович уже сегодня готов свести меня с одним состоятельным человеком, у которого исчезла жена, пока он был в командировке.

— Что ж милиция не ведет расследование? — недоумевала Евгения, шагая под руку с мужем по вечерней Москве, которая стала зажигать огни, с многочисленными яркими рекламами, отвлекая ее внимание, и она внутренне сердилась на себя за посторонние мысли в такую ответственную минуту.

— Она ведет, но человек хочет ускорить дело и готов нанять частного детектива, который бы занимался только розыском его жены.

— И что же ты, согласился? — напряглась Евгения, отбрасывая в сторону все постороннее.

— У нас еще не к шубе рукав. — В голосе Бориса звучало явное сожаление. — Сергей Петрович просто привел пример, что без работы не останусь. Кстати, он ни чуть не удивился, когда я сказал, что ты собираешься быть моим помощником. А вот второй пример: у Сергея Петровича накапливается информация об инфарктах у молодых людей, и он подбирает сейчас такого человека, которому поручит изучить проблему с точки зрения Уголовного кодекса. Даже есть заинтересованные особы, которые берутся оплачивать все расходы. Представляешь, какая тема? Я подозреваю, у Сергея Петровича какой-то глобальный замысел…

— Небезынтересно! — Евгения напряженно слушала мужа. — Но здесь нужны знания медицины.

— Не скрою, они бы не помешали. Но хороший сыщик, как и толковый журналист должен быть всеяден. Его не должно пугать отсутствие каких-то знаний. Он ведет следствие, опираясь на мнение специалистов в данной области. Меня это не пугает, наоборот, подталкивает к действию.

— Словом, ты решил окончательно? — Евгения остановилась на краю тротуара, чтобы людской поток не мешал выслушать мужа, пристально глядя ему в глаза. — Тебя не смущает переезд? Не успели обжить новую квартиру, как предстоит срываться. Это такие хлопоты!

— Нет, не смущает. Все идет к лучшему. Если бы мы не купили квартиру, не сыграли свадьбу, не пригласили на нее полковника Ясенева, он бы не дал наш адрес Климову, и ничего такого не произошло. — Глаза у Бориса смеялись. — Ты же совершенно не возражаешь с переездом в столицу! Помни, теперь ты мой компаньон, и я без тебя ни ногой! Я — ствол, ты — ветви. Тебя устраивает быть кроной?

— Больше чем. Я и ты одно целое, но мои родители! Они же за мной, как нитка за иглой.

— Да. Все складывается в разрез их желанию: быть рядом с тобой.

— Мама и, особенно, папа поймут. Переезжать в Москву или в Подмосковье им не стоит. Это не из Омска ехать в гости. Навестят. Мы тоже сможем чаще появляться у наших стариков.

— Не возражаю. Новгород и Москва, действительно, рядом, если сравнить с сибирскими просторами.

Супруги продвигались к станции метро, чтобы доехать до Ленинградского вокзала и сесть на поезд до Новгорода. Разговор иссяк, и Борис всецело отдался мыслям о предстоящей работе.

В отношении замысла Петраков не ошибался. Климова всегда вела интуиция, как опытный, осторожный проводник ведет путников через горные перевалы по неприметным тропам. Благодаря интуиции, на счету сыщика множество раскрытых преступлений. Среди них рядовые, мало звучащие, хотя любая кем-то загубленная жизнь, есть жизнь, как говорится, ни убавить, ни прибавить. Но были громкие дела. Он их все помнил, возвращался для того, чтобы проанализировать и вскрыть ход очередного преступника. Но никогда не подвергал сомнению. Они у него были уложены, как прочный фундамент дома. С Кузнецовой сомнение посетило, как об оставленной и недописанной картине художника, дорогой ему по замыслу, но не до конца воплощенной, и надо к ней возвращаться. Сомнения в правильном ее освобождении не было. Здесь иное, недописанное, как у художника, недодуманное, как у философа. Надо дописать, додумать. Легко поддался он на веру причин ее несчастия. Только ли кровосмешение тому вина? Жаль, рядом не оказалось надежного эксперта доктора наук Комелькова.