Александр Бушков - Темнота в солнечный день

– Понял…

– Понял, что мы не шутим?

– Понял…

– И шестеркам своим передай, что с ними то же самое будет. Так что компашку свою распустить, к девочкам не лезть. Девочек у тебя должно быть две: Катька Ручкина и Машка Ладошкина. Их и понужай, пока шкурка не слезет… – Он замахнулся, но не ударил, осклабился, когда шманок шарахнулся, закрываясь локтем. – Не ссы, не буду… Ну что, душевно прощаемся?

– Погоди, – сказал Доцент. Шагнул вперед и вновь потеребил пакостника за прожженный галстук. – Самое приятное мы под конец приберегли. Знал, что у Людки Хромчихиной двоюродный брат есть?

– Нет.

– Это ты зря, – сказал Доцент. – И где он, тоже не знал… А он сейчас в Сарафанино, на тамошней зоне срок досиживает. Пятерик влепили парню ни за что, якобы он мужика порезал и норковую шапку снял. Так вот, срок у него кончается в том апреле. И уж будь уверен: если Людка ему не расскажет, мы расскажем. Опять-таки, если будешь себя плохо вести. А уж он тебя самого и отвафлит, и опидарасит, если сразу на перо не поставит…

Он ухмыльнулся: на лице щенка был ужас.

– Так что живи тихо, как черепаха, – наставительно сказал Доцент. – Я б на твоем месте час перед Людкой на коленях стоял и прощенья просил. А ладно, не обязательно. Зачем ей лишний раз твою поганую рожу видеть? Но живи тихо! Иначе ты у нас, как та ворона, девятый хрен без соли доклевывать будешь. Пшел! Портфельчик не забудь, там книги – источник знаний…

Он легким пинком отбросил недалеко валявшийся тут же портфель, а когда воспитуемый за ним нагнулся, мастерски попал носком ботинка по копчику. Школяр, как и следовало ожидать, взвыл: следов от такого удара не остается никаких, а боль адская.

– Пшел! – гаркнул Сенька.

Бывший сексуальный террорист – сто процентов, бывший! – кое-как подхватил портфель, скособочась, вскрикивая и охая, припустил прочь, свернул в первый попавшийся переулочек и, судя по стуку шагов, набрал вторую космическую скорость.

Они переглянулись, удовлетворенно улыбнулись друг другу.

– Притухнет, к бабке не ходи, – с ухмылкой сказал Сенька.

– Да уж, я думаю, – кивнул Доцент. – А если окажется дураком, оклемается от страха и попробует продолжать, быстро узнаем. Конечно, хором отдуплить – это чересчур, мусора будут землю рыть, но жизнь мы ему испортим, а? На кодле что-нибудь придумаем…

– Митька, ты ведь насчет брата этой Людки насвистел?

– Ну конечно, – сказал Митя. – По ходу придумал. А что, он к мусорам проверять пойдет? Жди… и до апреля будет трястись, как алкаш с дикого бодуна, а уж в апреле… Вообще, надо пошукать среди наших шманков, нет ли кого, кто его знает, в ту же школу ходит. Как сказали бы мусора, на контроле будем держать…

– Дело, – кивнул Сенька. – Ты сейчас куда? Может, по пивку? Завтра и послезавтра выходные…

– Увы. – Доцент развел руками, глянул на часы. – Ну, все путем складывается. У Юльки сегодня факультатив по инглишу, пока он кончится, я как раз доеду, и еще время останется. Я там неподалеку от школ удобное местечко надыбал, где можно ее подхватить без лишних глаз. Шлем я для нее возьму. Они ж на факультативы не в школьном ходят, так что задача упрощается. Покатаю, потом, может, в кино сходим…

– Понятно. Ну, Юлька – святое дело…

– Или, может, вместо кина во времянку? Там пивка попить? И ты тоже.

– Ага, – грустно сказал Сенька. – Вы с ней будете под столом за ручки держаться, а я, как дурак, третьим лишним торчать?

– Партия нас учит с оптимизьмом смотреть в будущее, – ухмыляясь во весь рот, сказал Доцент. – Я тебе пока не говорил, ждал, когда с этим террористом кончим и время свободное будет… Юлька говорила, что, похоже, уговорила Женечку на вечеринку во времянке. Вроде убедила, что ребята мы приличные, никого не насилуем и без соли не едим… С солью, впрочем, тоже.

Сенька мгновенно повеселел:

– Так это ж другое дело!

– Вот то-то, – сказал Доцент. – Так что поехали вместе. Женька ж тоже на инглиш ходит, если согласится, скажет. Надо только будет Батуалу предупредить, чтобы с Лоркой не приперся. Совершенно ни к чему там Лорка при таком раскладе – только мы четверо. Романтический вечер, а?

– Доцент, ты молоток! – расплылся в улыбке Сенька.

…Место Митей было выбрано удобное: переулочек возле автоколонны. Ни магазинов рядом, никаких контор, да и жилых домов маловато: в основном склады и гаражи. А главное, Юльке, чтобы пройти домой из школы этой дорогой, приходилось делать изрядный крюк, так что очень мало шансов, что их увидят ее соседи, вообще кто-то с того квартала Буденного.

– Черт знает что, – сказал Митя, в очередной раз глянув на часы. – Давно этот долбаный факультатив должен кончиться…

– Может, она другой дорогой пошла?

– Какой другой дорогой, если мы именно здесь на сегодня договаривались? Может, приболела и вообще в школу не ходила? Что-то она покашливала… А как узнать? Вот если бы в каждом доме телефоны были…

– Ну, это уж ты хватил. Это разве что при коммунизме… О! Пляши, идет твоя Юлечка.

Действительно, Юлька вышла из-за поворота и прямиком направилась к условленному месту. Мите показалось, что вид у нее какой-то грустный, хотя причин вроде бы не имелось: на факультативных занятиях оценок не ставят. Может, месячные? Об этом она с Митей говорить стеснялась страшно, просто туманно ссылалась на «нездоровится»…

– Привет, Митя. Привет, Коля, – сказала Юлька определенно уныло.

– Привет, Джульетта, – сказал Митя. – Есть предложение: сегодня вечерком засесть во времянке. Пивка попьем, гитару потерзаем… Женечка согласилась?

– Она-то согласилась, а вот мне не до времянки… У меня беда, Мить…

Присмотревшись, Митя только сейчас обнаружил, что вид у нее не просто унылый, а форменным образцом убитый, иначе и не скажешь.

– Что еще стряслось? – встревоженно спросил он.

– В школе…

– Тьфу ты! – облегченно вздохнул он. – А напугала… Ну что за беда могла в школе случиться, чтобы ты так пригорюнилась? Школу ты уж точно не поджигала, не в твоем стиле. Даже в мое время самые лихие хулиганы школу не поджигали. – Его осенило. – Может, нахально пристает кто? Так ты только покажи гада, а мы с Сенькой его враз воспитаем в духе морального кодекса строителей коммунизма. Одного, кстати, только что воспитали, чтобы Батуалину сестренку не лапал…

– Да нет. Если бы кто-то приставал, я бы тебе сразу сказала. Тут совсем другое, ты ничем помочь не можешь…

– Глупости, – решительно сказал Митя. – Какие такие могут быть школьные беды, чтобы я не помог хотя бы умным советом?

– А вот могут…

– Выкладывай.

Она покосилась на Сеньку:

– Стыдно чуточку…

Митя наставительно сказал:

– Как гласит народная мудрость, стыдно, у кого видно. – Решительно взял ее за локоть и, преодолев слабенькое сопротивление, отвел метров на десять в сторонку, где слышать их никто не мог. Сказал прямо-таки командным тоном: – Юлька, не дури. Мы с тобой дружим или уже что? У тебя беда, а я буду стоять, руки в карманы? Выкладывай давай.