Алла Лагутина - Московские джунгли

Павел Сергеевич действительно предложил довезти ее до дома.

– Весь день на каблуках, ножки, должно быть, устали. Мне нетрудно.

В авто включил для нее обогрев сидения, поставил джаз. Всю дорогу они весело болтали – разговор складывался так легко, словно они были знакомы очень давно. Он не высадил Алену у подъезда – запарковался, подал ей руку, чтобы было удобно выходить, проводил до самой квартиры. Она предложила зайти на чай, судорожно вспоминая, какова степень оставленного бардака. Он вежливо отказался, сославшись на усталость и поздний час. Поцеловал ей руку.

А на следующий день, поздним утром, прибыл курьер. Принес охапку нарциссов. И шоколад «Годива»! В бархатной шкатулке!

Молоденький курьер даже удивился – почему это красавица так мрачно рассматривает дары.

Нарциссы были прекрасны. Алена поставила букет на прикроватную тумбочку и рассматривала цветы, засыпая.

Павел Сергеевич пригласил ее на ужин в модный рыбный ресторан. Заказал огромное блюдо креветок на льду. Брют. Помогал ей чистить креветки, кормил с руки и смотрел так, словно она Джоконда.

– Почему ты какая-то грустная сегодня?

– Да так, подумалось… У тебя, наверное, часто такие вот свидания?

Это было самое глупое, что можно сказать мужчине вроде него. Ревность сразу убивает очарование. Демонстрировать ревность допустимо, если тебе пятнадцать.

– Да какая разница! – развеселился он. – Я вообще не верю в прошлое. Только в настоящее и будущее. Мало ли что там у меня было, если сейчас напротив меня сидишь ты. И мне чертовски это нравится.

В общем, вечер был дивным. Опять они болтали как старые друзья. После ужина немного прогулялись по переулкам Замоскворечья. Павел Сергеевич держал ее за руку. У него были теплые ладони. Алена осознала, что если вот он сейчас предложит пойти в гостиницу, она просто молча кивнет и пойдет за ним. Даже если это будет унизительный формат с отелем на два часа. Он был невероятно обаятельным. С ним хотелось немедленно перестать верить в прошлое и даже в будущее. И навсегда удержать драгоценный момент.

Но ничего подобного Павел Сергеевич ей не предложил. Проводил до дома. Легко прикоснулся губами к волосам на ее виске. И растворился в ночи.

Алене было не по себе. Все предсказания русоволосой модели сбывались. Она даже не удивилась, когда Павел не объявился ни на следующий день, ни позже.

А спустя четыре дня позвонил.

– Извини, что пропал, моя прекрасная принцесса. Нырнул в работу с головой, даже уши не торчали.

И пригласил на концерт органной музыки в лютеранский костел в Старосадском. Алена впала в какое-то удивительное неземное состояние – гулкая печальная музыка под высоким сводом костела, сандаловый аромат парфюма Павла Сергеевича, его плечо, на которое хотелось голову положить (но она, разумеется, сдержалась). Видимо, он и правда знал толк: как с помощью бесхитростной трехходовки влюбить девушку. В ее груди как будто бы форточка отворилась. Такой беззащитной Алена никогда себя не чувствовала. Самым печальным было то, что ей нравилось это состояние.

В тот вечер она сама потянулась губами к его губам. На поцелуй он ответил, но как-то сдержанно. Алена вернулась домой на подгибающихся ногах и с глупой улыбкой.

У нее был записан номер той русоволосой кудрявой модели с выставки. Это было жалко, но Алена позвонила.

– А когда это все было? У вас с ним?

– Так все идет как по нотам? – развеселилась модель. – Так, выставка у нас была в субботу… Значит, ужин уже был. И выставка.

– Концерт, – мрачно подтвердила Алена.

– Ну и что ты тогда такая невеселая? Грустить начнешь через две недели. Если повезет, через три. А сейчас предвкушай и обязательно запишись на эпиляцию. У тебя секс впереди!

– Почему ты такая циничная?

– Ошибаешься, я романтик. Просто романтик нового московского разлива.

– А вот когда вы с ним расстались… Как это было? Он просто перестал звонить?

– Ну что ты, он слишком интеллигентный для такого слива. Нет, устроил прощальный ужин. Подарил путевку в Турцию на двоих. Чтобы я взяла с собой подружку и развеялась. Очень все, так сказать, культурненько было.

– Да уж…

– Неужели ты все-таки ухитрилась на него запасть? Даже несмотря на то, что я тебе рассказала?

– Да нет, что ты, – Алена постаралась сделать так, чтобы ее голос звучал легкомысленно. – Просто любопытно. Я сама ненадежная, приключения уж очень люблю.

– Ну… наслаждайся приключением тогда. Что я могу тебе еще сказать.

На следующий день Алена записалась в салон красоты с самого утра. Сначала отправилась в хаммам, где массажист натер измельченными абрикосовыми косточками все ее тело – от пальчиков ног до мочек ушей. А потом растирал ее брусочком какао-масла. Все лишние волосы с ее тела были удалены. Ногти выкрашены в темно-вишневый цвет. На предплечье ей перевели временную татуировку – золотой орнамент. Профессиональный визажист нарисовал на ее веках безупречные стрелки. Колорист-британец нанес на отдельные пряди ее волос осветляющий состав – в итоге получились едва заметные блики, как будто бы волосы на солнце выгорели. Пятиминутный сеанс в солярии придал ее коже приятный золотистый оттенок.

Она специально купила дорогие чулки с подвязками и нижнюю юбку из воздушных молочных кружев. Выбрала классическое платье благородного винного оттенка. Сдержанная нитка винтажного жемчуга, небрежный пучок, из которого выбивается несколько прядей, золотой браслетик вокруг щиколотки. Профессиональный макияж, изображающий полное отсутствие косметики на лице. Ничего кричащего, броского, пошлого. Капелька «Диориссимо» в декольте.

Когда Павел Сергеевич ее увидел, в первый момент даже дар речи потерял. Алена выглядела как кинозвезда. Сдержанная роскошь.

Вместо отеля он пригласил ее домой. Алена решила, что это хороший знак. Русоволосая модель дома у него ни разу не была – за все те две неполные недели, что длился их скоротечный роман. Только отели.

У него была просторная студия в Сити. Безупречный порядок, который поддерживала филиппинская горничная. Профессиональная кофемашина, похожая на космический корабль. Винный холодильник. Стереосистема. Несколько картин модных британских художников на белых стенах. Антикварный туркменский ковер. Черные пушистые полотенца. Мраморный пол в ванной. Ничего лишнего, ничего пошлого. Уютный холостяцкий дом.

Алена была так заведена, что детали их первого секса ей даже не запомнились. Запомнилось только то, что это был лучший секс в ее жизни. Они как будто бы растворились друг в друге, стали единым существом о четырех руках и четырех ногах.

Она осталась на всю ночь, а утром он сам довольно ловко испек для нее оладьи.