Бет О'Лири - Квартира на двоих

Выходим. Светит нежаркое сентябрьское солнце; еще не совсем осень. Разглядываю белые дома, утыканные пабами и кафе. Лондонцы готовы приплатить, лишь бы такие открылись на углу их улицы.

Леон договорился встретиться с мистером Уайтом на пирсе. Когда выходим на набережную, взвизгиваю от восторга. Пирс протянулся в серо-голубое море, как на картинках викторианских курортов, где отдыхали в уморительных купальниках до колена. Лучше не придумаешь. Достаю из сумки огромную широкополую шляпу пятидесятых годов и нахлобучиваю на голову.

Леон позабавлен.

– Вот так шляпа.

– Вот так день! – парирую я, разводя руки. – Никакой другой головной убор его не достоин.

Он ухмыляется.

– На пирс?

– На пирс! – киваю я, и края шляпы колышутся.

Джонни Уайта замечаем сразу – на самом краю пирса, свесив ноги, сидит глубокий старик. Удивляюсь, что никто его оттуда не прогнал. Опасное место.

Тиффи нимало не волнуется. Шагает пружинистой походкой, покачивая полями шляпы.

Тиффи : Смотри! Точно наш Джонни Уайт, сразу видно!

Я : Невозможно. Нельзя выиграть с первой попытки.

Хотя, признаться, этот брайтонец подходит явно больше, чем обитатель Мидлендс с косячком.

Не успеваю собраться с мыслями и решить, как лучше начать разговор, а Тиффи уже садится рядом с ним на ограждение.

Тиффи , обращаясь к Джонни Уайту Шестому: Здравствуйте! Вы мистер Уайт?

Старик поворачивается и улыбается.

Дж. У. Шестой : Верно. Это вы мне писали?

Я : Писал я. Леон. Рад познакомиться, сэр.

Улыбка Дж. У. Шестого становится еще шире.

Дж. У. Шестой : И я рад! Присаживайтесь. Тут мое любимое место.

Я : А не опасно?..

Тиффи уже перекинула ноги.

Я: Никто не боится, что вы спрыгнете или упадете?

Дж. У. Шестой : Нет, меня здесь все знают.

Весело машет продавцу сахарной ваты, который так же весело показывает ему кукиш.

Дж. У. Шестой , посмеиваясь: Ну так что за семейная история, молодой человек? Вы мой потерянный внук?

Я : Маловероятно. Хотя возможно.

Тиффи глядит с любопытством. Не хочется сейчас пускаться в объяснения по поводу моей родословной. Переминаюсь с ноги на ногу, изнываю от жары; солнце отражается от воды и светит с двойной силой. От пота пощипывает лоб.

Тиффи : Мы здесь ради нашего друга. Его зовут мистер Прайор…

Позади кричит чайка, и Джонни Уайт Шестой вздрагивает.

Дж. Уайт Шестой : Боюсь, вам придется рассказать подробнее.

Я : Роберт Прайор. Видимо, служил с вами в одном полку во время…

Поднимает руку, чтобы меня остановить. Улыбка сходит с губ.

Дж. У. Шестой : Если не возражаете, я предпочту дальше не слушать. Не самая моя любимая тема для беседы…

Тиффи , беззаботно: Мистер Уайт, может, пойдем куда-нибудь, где попрохладнее? Моя кожа – не для такого солнца.

Демонстрирует бледную руку. К мистеру Уайту медленно возвращается улыбка.

Дж. У. Шестой : Английская роза! И какая прелестная!

Поворачивается.

Дж. У. Шестой : Вам очень повезло, молодой человек! Таких девушек больше не выпускают.

Я : О, она мне не…

Тиффи : Я не…

Я : Вообще-то, мы просто…

Тиффи : Соседи.

Дж. У. Шестой : О!..

Смотрит то на нее, то на меня. Видимо, не поверил.

Дж. У. Шестой : Ну, неважно. Лучший способ охладиться – это искупнуться.

Машет рукой в сторону пляжа.

Я : У меня нет плавок.

Тиффи , одновременно со мной: Если вы пойдете, мистер Уайт, я тоже!

Гляжу во все глаза. Тиффи полна сюрпризов. У меня голова кругом.

Я от их затеи не в восторге.

А Дж. У. Шестой , напротив, рад-радешенек. Тиффи уже помогает ему слезть с ограждения. Бросаюсь на помощь: все-таки старичок, запросто может свалиться в воду.

Идем по пирсу мимо аттракционов, переполненных торговых рядов, и у меня появляется время струсить.

Я : Кому-то лучше приглядеть на берегу за вещами.

Дж. У. Шестой : Ничего, Рэдли покараулит.

Рэдли, как выясняется, – мужчина в разноцветном тюрбане, владелец небольшого кукольного театра. Здороваемся и бросаем ему сумки. «Потрясающе!» – восхищенно произносит Тиффи одними губами. Улыбаюсь. Должен признать, этот Джонни Уайт быстро становится моим любимчиком.

Иду за Тиффи и Джонни Шестым, которые петляют между лежаками и загорающими. Останавливаюсь скинуть туфли и ощущаю ногами прохладную гальку. Низкое солнце освещает воду и серебрит мокрые голыши. Волосы Тиффи горят золотом. Джонни Уайт на ходу стягивает рубаху.

А теперь… А-а-а… Тиффи – тоже!

Так я себя не чувствовала уже очень давно. Собственно, если бы меня спросили несколько месяцев назад, я ответила бы, что чувствую себя так только с Джастином. Кайф от абсолютной спонтанности; бодрящее чувство, когда вдруг плюешь на планы и выключаешь уголки мозга, которые твердят о неразумности… Господи, как я по этому истосковалась! Смеясь, спотыкаясь, убирая лезущие в глаза волосы, стаскиваю джинсы. Мистер Уайт швыряет шорты в направлении нашей стихийной одежной кучи.

Леон отстал. Оглядываюсь. Он тоже улыбается. Мистер Уайт разделся до трусов.

– Готовы? – ору я.

Волосы хлещут меня по щекам, ветер щекочет голую кожу живота.

Мистера Уайта уговаривать не приходится. Он уже в воде – для человека, которому минимум девяносто, двигается на удивление проворно. Оглядываюсь на Леона, он все еще одет и глядит на меня в непонятном замешательстве.

– Давай к нам! – кричу я и бегу к морю.

Голова кружится, как будто я навеселе.

– Это какой-то абсурд! – отзывается он.

Развожу руками.

– Что тебе мешает?

Возможно, игра воображения – он слишком далеко, чтобы сказать наверняка, но, по-моему, его глаза сосредоточены не только на моем лице. Сдерживаю улыбку.

– Скорее! – кричит из моря Джонни Уайт, уже плывущий брассом. – Вода чудесная!

– Я не взял плавки! – отвечает Леон, топчась на мелководье.

– Какая разница? – ору я, показывая на собственное белье – простое черное, без кружева, – которое практически не отличается от купальников других девушек. Я зашла по бедро и от холода закусываю губу.

– Может, и никакой, если ты женщина, но если…

Наверно, Леон заканчивает предложение, однако я не слышу. Внезапно я под водой и думаю лишь об острой боли в лодыжке.

Пронзительно вскрикиваю и хлебаю воду, соль обжигает горло; руки беспомощно машут, здоровая нога касается дна, другая тоже пытается нащупать землю, но от боли я снова теряю равновесие. Меня крутит и вертит, перед глазами мелькают море и небо. В отдаленном уголке мозга мелькает мысль, что я подвернула ногу. «Без паники», – говорит мозг, но уже поздно, я кашляю водой, глаза и горло щиплют, перевернуться и нащупать дно не получается, при каждом движении взрыв боли…