В Коско - Войной опалённая память

Уже тогда было видно, что белорусский народ не желает склонить своей гордой головы перед немецко-фашистскими захватчиками, он самоотверженно работал по организации обороны страны, отдавал все необходимое для Красной Армии, несущей главную нагрузку борьбы по защите Родины. Все трудоспособное население рыло окопы, подвозило боеприпасы на линию фронта, организовывало истребительные батальоны, вылавливало шпионов и диверсантов. Я видел достаточно много пожилых женщин, которые от чистой души, презирая страх и смерть, носили солдатам на линию фронта хлеб, молоко, яблоки, мясо и другие продукты и, прощаясь с ними, говорили, уничтожьте проклятого Гитлера, раздавите фашистскую гадину.

Никогда не изгладится в памяти момент, когда я покидал деревню Неганичи. Меня там хорошо знали как уполномоченного ЦК, все видели, что и я оставляю эту деревню и ухожу дальше с Красной Армией. На прощанье люди со слезами на глазах говорили о том, как им не хочется оставаться под игом ненавистного Гитлера, высказывали слова надежды, что скоро враг будет разбит Красной Армией и вернется Советская власть.

Одна старуха передала мне букет цветов и поцеловала, вторая тоже поцеловала и попросила принять от нее в подарок килограмм сала и баночку сметаны. Как жаль, что не записал фамилий этих двух милых старух.

В 2 часа дня после упорных боев с превосходящими силами противника Березино пришлось оставить и перенести оборону на западный берег реки Березина, где разгорелся сильнейший бой с немецко-фашистскими захватчиками. Как львы дрались бойцы школы МВД, они не щадили своей жизни, несколько раз бросались вплавь через Березину, достигали противоположного берега и громили живую силу и огневые точки противника.

До конца обороны Могилева мне не пришлось добыть, поступило распоряжение ЦК о немедленном отъезде в Витебск по организации эвакуации имущества его предприятий. Как не жаль мне было оставлять это геройское поле битвы, но долг коммуниста требовал выполнять указание ЦК, в аппарате которого я работал.

В Витебск я прибыл 5 июля 1941 года. Бои проходили в этот день в 9-ти километрах от города.

Народ, понявший неизбежность войны, был уже подготовлен к тяжелым испытаниям, он не трусил, трудился спокойно, в магазинах шла торговля, работало радио, беспрерывно информируя население о состоянии дел на фронтах, о геройской борьбе Красной Армии. Даже во время воздушных тревог работа не прекращалась, на слабонервных и трусов смотрели с презрением и вели с ними беспощадную борьбу.

В Витебском обкоме я снова встретил Секретаря ЦК товарища Ванеева и получил от него задание по эвакуации населения, имущества народного хозяйства. Все основное было эвакуировано уже 8 июня, после чего мне было поручено в одном из колхозов, недалеко от Витебска, провести беседу о текущем моменте. Вернувшись 9 июня по выполнении этого поручения в город Витебск, я доложил Ванееву о выполнении его задания и с его согласия пошел на железнодорожный узел, проверить, как идет эвакуация остатков имущества.

На площадке отправления поездов я увидел последний эшелон с имуществом, рабочими, ИТР и служащими фабрики «Профинтерн», подготовленный поезд для выезда сотрудников железнодорожного узла.

События развертывались с неимоверной быстротой, пока я сходил в отделение МВД, чтобы по телефону проинформировать о состоянии дел тов. Ванеева, с площадки отправления поездов ушли два последних эшелона. Началась ожесточенная бомбардировка, Витебск кругом горел, на улице увидел немецких танки с черными крестами, которые на ходу в упор стреляли из пушек по жилым домам и витринам магазинов. Я решил пробираться на Смоленское шоссе, чтобы не попасть в руки врага. При выходе на Смоленское шоссе, я снова увидел немецкие танки. Пришлось ыйти в догорающее каменное здание и там, в тяжелом состоянии, переждать проход танков, которые мчались, стреляя без разбору во все стороны из пушек и пулеметов.

С огромным напряжением сил, полагаясь на собственные сноровку и удачу, мне удалось попасть в Лиозно, здесь я снова встретил секретарей ЦК Ванеева, Рыжикова и других работников ЦК прибывших в Лиозно со стороны Велижа, получил новую одежду и обувь. Всей группой мы направились в Ростиславль через Смоленск. Так мы оставили последний рубеж Белоруссии в этом направлении.

Внутреннее состояние у всех было тяжелое. Мы видели, что война принимает затяжной характер. Проезжая г. Смоленск мы увидели, что он лежит в руинах, а война ожесточенно и неумолимо охватывает своим пламенем все большую территорию нашей мирной родины. На территории Беларуси свободным от фашистов оставался только древний Гомель, путь к которому гитлеровским изуверам преграждали воины Красной Армии и бойцы народного ополчения.

Около месяца шли кровопролитные бои на подступах к Гомелю. Разъяренный враг бросал полк за полком, дивизию за дивизией, но гордый Гомель не сдавался, он стоял по-прежнему красивый, зеленый, но по-настоящему суровый. Здесь формировался полк народного ополчения под командованием капитана Уткина и комиссара С. Руцкого, организовывались партизанские отряды и подпольные партийные органы для руководства борьбой советского народа на оккупированной территории, продолжал свою работу Центральный Комитет Коммунистической партии Беларуси, направляющий деятельность партийных органов в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.

Стояли жаркие летние дни, борьба вокруг Гомеля становилась с каждыми днем ожесточеннее, превосходящие силы противника, не считаясь с огромными потерями, рвались к городу, к концу подходила эвакуация населения и промышленного оборудования социалистических предприятий.

Созданный в Гомеле подпольный обком КП (б) Б в составе И. П. Кожара, А. А. Куцака. Ж. И. Барыкина и А. И. Рудака перешел на нелегальное положение.

Полк народного ополчения, руководимый капитаном Уткиным и комиссаром Руцким, 12 августа вышел на передовые позиции и совместно с частями Красной Армии вступил в бой с бронированными силами противника. Особая рота этого полка заняла оборону на подступах к Гомелю в расположении деревни Поколюбичи.

Сформированный партизанский отряд под командованием директора авторемзавода И. Денисенко ушел в лес на подготовленную партизанскую базу. Вся обстановка приняла боевой характер. Суровый Гомель по-прежнему стоял нетронутый, зеленый, не утративший своей красоты. Но ночь 17 августа 1941 года явилась роковой. Враг сосредоточил огромные воздушные силы и подверг Гомель ожесточенной бомбардировке, продолжавшейся с 22 часов 17 до утра 18 августа.