Юрий Гаврилов - Записки комбата

Золотистая надпись по фронтону здания гласила: «Российский государственный университет права».

Сибирцев вопросительно посмотрел на друга.

Это филиал Московской академии права, где проректором работает наш Лещ. Помнишь Валерку Молчанова? Он и предоставил гостиницу при филиале для нашей встречи.

А хочешь, можешь жить у меня дома или на даче.

— Спасибо, Вова. Все прекрасно. Я думаю, здесь будет удобнее. Ребята, возможно, подъедут, веселее будет и, как я понял, это территория нашего училища?

— Узнал, значит. Да, действительно здесь у нас был второй пост, маловысотный, ГСМ охраняли с вышки.

В университете их уже ждали. Вахтер сопроводил к номеру:

— Сейчас каникулы, никого в здании нет, будут только ваши участники встречи, так что все вопросы к нам на вахту, — предупредил он.

Прошли через столовую, повернули пару раз по коридору и остановились у 316-го номера.

— Тебе, как «главкому», выделен лучший двухкомнатный люкс, — с улыбкой вспомнил былые курсантские игры Цепков.

Номер был, действительно, лучше всех похвал. Качество свежего шикарного евроремонта перекликалось со строгостью домашнего уюта.

Сибирцев обвел восхищенным взглядом дорогую мебель, «хромировку» заграничной сантехники.

— Ну, как жилье, потянет? — услышал он из коридора явно напрашивающийся на похвалу голос друга.

— Не то слово. Отлично. Честно скажу — не ожидал! — с довольным видом Сибирцев осматривал свои апартаменты.

— Скажи спасибо Лещу, это он все организовал, — справедливо заметил Вова.

— Да, обязательно позвоню. А он на встречу не приедет?

— Наверное, нет, обижается, что поздно сообщили. Валера у нас человек государственный, планирует все заранее. Давай, переодевайся, проскочим по городу.

— Может завтра? С дороги хочется отдохнуть, да и дождь на улице, — расслабился Сибирцев.

— Поехали. Сам же хотел училище посмотреть.

Отказаться от такого предложения было трудно, и, закрыв номер, друзья вышли из гостиницы.

3

КПП училища располагалось на прежнем месте, буквально в трехстах метров от здания филиала. Джип обогнул знакомый забор и, повернув с проспекта Гагарина в проулок, остановился.

Вновь защемило в груди. Перед глазами, в лучах яркого прожектора, стояло ничуть не изменившееся здание КПП: желтый домик, серые железные ворота и красная вывеска Министерства обороны.

Покосившаяся деревянная дверь, две оббитые бетонные ступеньки, — отсюда начался славный жизненный путь лейтенанта Сибирцева. Путь через бескрайние степи Забайкалья и Монголии, китайские события, войну в Афгане, таежные леса Сибири. Путь офицера Красной империи, закончившийся, к огромному сожалению, развалом государства.

Смахнув навернувшуюся от взбунтовавшихся нервов слезу, Сибирцев вышел из машины.

— Телефонной будки уже нет, — отметил он, — а вот старый клен возле нее на месте, только «повзрослел» на сорок лет. Сюда мы просились выйти из училища позвонить и, сделав рывок через проспект, уходили в самоволку.

На месте и могучие якорные цепи на чугунных столбиках, обозначающие подъезд к КПП (явный прокол сегодняшних «металлистов»).

На плечо опустилась рука друга:

— Ну, что задумался? Пошли в училище.

— Сейчас, Вова, сейчас. Вот ты, бываешь здесь довольно часто, и уже привык, а я не был целую жизнь, и все воспринимается так остро, так проникновенно, до скрежета в зубах. Воздуха мне не хватает. Ведь если вспомнить все «передряги», что произошли со мной за это время, то вероятность нашей сегодняшней встречи близится к нулю.

Сибирцев долго, цепляясь взглядом, выискивал вокруг себя кусочки прошлого. Многое, да почти все, поменялось. Эпоха семидесятых ушла в историю.

Дневальный по КПП, безошибочно узнав в них офицеров, доложил, что сейчас на территории бывшего училища расположен батальон радиоэлектронной борьбы. Вернее, сам батальон уже передислоцировали, а остался лишь наряд по охране территории. Все это вскоре перейдет городу.

На территорию заехали на машине. Слева от плаца, на месте клуба, старого учебного корпуса, магазина и «чепка», стояла новая, еще не заселенная, девятиэтажка. Приняв вправо, они проехали мимо еще действующего (судя по огням в окнах), спортзала и остановились возле своей казармы.

Она встретила их пустыми темными глазницами окон. Как старушка-мать, всеми покинутая, уже потерявшая веру во все земное, на смертном одре, вдруг увидела своих сыновей и, стесняясь своей немощи, все же пыталась одарить их своим прощальным теплом.

И тут Сибирцев вдруг отчетливо понял, — все это не то. Что долгожданная встреча с юностью сегодня получается какая-то поверхностная, мимолетная, не настоящая, как бы ради «галочки», и надо придти сюда еще раз, и быть непременно одному. Без свидетелей. Только он и его судьба.

Повернувшись, он быстро пошел на выход.

— А по территории ты не хочешь пройти? — крикнул ему Вова.

— Нет, не сегодня, — коротко бросил Сергей. — Поехали.

Машина вырвалась на просторы ночного проспекта Гагарина. По сторонам потянулись старые хрущевки, с каждой из которых были связаны те или иные события юности. Проехали Университет, Дворец спорта, парк «Швейцарию», у Мызы повернули к Щелковскому хутору. Это все шла былая дистанция десятикилометрового марш-броска с полной выкладкой.

— Маршал, а помнишь…, помнишь… — Вова, ювелирно ведя машину и бросая взгляды по сторонам, вспоминал забавные истории, связанные с местами, где они проезжали.

— Вон, в подвал той кирпичной пятиэтажки мы ходили к фабричным девчатам, там у них была общага… А здесь садились на автобус после танцев в «Швейцарии»…

А помнишь спартакиаду в училище? Мы на первом курсе были и в приказном порядке выступали по всем видам спорта. Два дня на подготовку — и, вперед! Особенно бокс запомнился.

Передо мной Лещ был, бой прекратили в виду явного преимущества. Не Валеры. Ему попался опытный боксер, а мы перчатки впервые одели. Спрашиваю его: «Ну, как там?». «Пойдешь — узнаешь!», — с соболезнованием взглянул он на меня. Ну, думаю, конец пришел. Но, ничего, быстро соперника уделал и вышел в финал. Парень, тоже видать с силовыми видами спорта не очень дружил.

В финале подходит ко мне двухметровый шкаф-выпускник: «Это что, с тобой, что ли драться?» — спрашивает. Понял я — все, приплыл.

Но тут произошел тот памятный бой, на котором убили парня со второго курса. От удара в голову, у того порвался сосуд. У соперника был первый взрослый по боксу. Он, видя, что против него «валенок», не увлекался, просто тыкал, очки набирал. Провел очередной боковой… Соперник упал, изо рта пена пошла… Забегали, скорая пришла, но так и не спасли… Слабые сосуды и тромб… На этом бокс в училище полностью запретили.