Юрий Гаврилов - Записки комбата

— С Тоней, у ее родителей. Через час-полтора буду.

— Хорошо. Я тебя жду.

— Ну, что, — с сожалением заключил Сибирцев, — не хочется, но надо ехать. Планы большие, надо все успеть. Я не прощаюсь, тем более, впереди, как я понял, пироги ждут, — шутил он, — обязательно еще заеду. К тому же сегодня Саша Мишанин в город приедет. Вот втроем, по старой памяти, и нагрянем. Вы как, не против?

— Да ради Бога, — обрадовалась тетя Аня. — Приезжайте в любое время, вот хоть бы на эти выходные. Мы будем ждать.

— Спасибо, до встречи, — попрощался Сергей.

— Поехали наверх, покажу, где жила, — предложила Тоня в лифте.

— Поехали, — согласился Сергей.

Они вышли на шестнадцатом этаже и поднялись на техническую площадку. С нее открывался восхитительный вид на Волгу, с идущими по ней величавыми теплоходами, сухогрузами и мелькающими тут и там мелкими катерками.

— Что-то желание у меня такое, куда-нибудь «забуриться», по старой памяти и хорошо посидеть, — мечтательно вздохнула Антонина, прижимаясь к плечу Сибирцева.

— Обязательно «забуримся», но не сегодня. Завтра встреча однокурсников и надо быть на ней в порядке. Так что не обижайся, но сегодня — нет.

— Ну, нет, так нет. Поеду домой, чем-нибудь займусь, — с легкой обидой согласилась Антонина.

Друзья вышли на автобусную остановку.

— Тебе сюда, показала она на приближающийся автобус, — выйдешь на автостанции. Пока. Звони.

Путь от Родионовки до училища показался довольно долгим: несколько раз тянулись в пробках, «болезни» мегаполисов настигли и Нижний.

На автостанции Сибирцев зашел в магазин и закупил все необходимое для холостяцкого стола, включая горячительное. Оставив пакеты в номере, он направился в подвал академии, в архив.

— Привет, — увидел Володя спускающегося к нему в подвал Сергея, — а я тебя уже с утра жду. Где, думаю, пропал? А ты, я вижу, время зря не теряешь. Ну, как там Антонина?

— Нормально, Антонина. Ты что же, живешь с ней в одном городе, и ни разу не поинтересовался, как она?

— Нет. Да и все это дела давно минувших дней.

— А вот она тобой интересовалась. Так, чисто по дружески. Что ни говори, а считай, два лучших года нашей юности мы провели в одной компании.

— Как там старики ее? — ушел от ответа Владимир.

— Старики молодцы. На девятом десятке, а выглядят вполне прилично. Кстати, ждут нас на пироги.

— Видно будет, — неопределенно буркнул Вова, — лучше думай, чем сегодня займемся, рабочий день у меня заканчивается.

— Решай сам, у меня на сегодня планов нет.

Поставив машину на стоянку возле своего дома, Вова предложил зайти в кафе:

— Посмотришь, если понравится, останемся. Нет — пойдем в другое. Я здесь иногда с друзьями бываю.

В кафе «Визит» было довольно уютно. Вечер только начинался, и посетители лишь подходили.

— Какая разница, где сидеть, нам главное общение, остаемся здесь, — решил Сибирцев.

Они сели за дальний столик, чтобы им никто не мешал. Вскоре подали водку, семгу, что-то из горячего.

— Ну, что, за нашу встречу через тридцать семь лет! — предложил Владимир первый тост.

— Давай! За нас! — поддержал друга Сибирцев.

Горячая волна спиртного приятно обожгла внутри. Осмотрев, с заявками на шикарность, интерьер кафе, Сергей удовлетворенно заметил:

— А здесь неплохо. Если бы кто-нибудь мне сказал там, «за речкой», израненному, умирающему, что через четверть века я еще буду с тобой здесь водку пить!.. Я бы, конечно, не поверил. И отдал бы все за это…

Первый хмель кружил голову, тревожил истерзанные нервы.

Налили по второй, по третьей. Вспомнили тех, кого уже с нами нет. Их беседу прервал телефонный звонок, Вова ответил.

Незаметно шло время. Вот, что странно, — размышлял Сибирцев, — бывает, встретишь человека, которого долго не видел и в первое мгновение происходит всплеск радости: «О, привет! Сколько лет, сколько зим! Ну, как ты?..», «А ты?..» И все. Понимаешь, что говорить-то в общем больше не о чем. У каждого своя жизнь, свои заботы, и, оказывается, не такие уж и близкие они были, да и время взяло свое. Здесь же все было по — другому. Как будто не было тех десятилетий разлуки, а сидят Цепа и Маршал в обычной самоволке, ну, или молодыми лейтенантами, и, под водочку, продолжают начатый вчера разговор. Другими словами, есть какая-то невидимая нить, что связывает их судьбы, их мироощущение, их родственные души. Нить, сплетенная в далекие семидесятые. И порвать ее невозможно не временем, не расстоянием…

— Знакомься, — прервал его нетрезвые размышления Владимир, — Сергей или, между друзей, Ебала…

К столу подходил невысокий, их возраста, мужичок.

Сибирцев представился, пожал протянутую руку:

— А Ебала, это…

— Это кликуха, — невозмутимо ответил тезка.

Взяли еще бутылку. Из разговора Сибирцев понял, что Сергей с Вовой соседи и раньше работали на одной фирме. Что Сергей техник «от Бога» и сейчас занимается ремонтом и реализацией металлорежущих станков.

В разговор постоянно вмешивались телефонные звонки. Несколько раз Сергей отвечал жене, обеспокоенной его задержкой с работы. Позвонила Наташа Мишанина (Дочь Александра), сообщила, что папа в пути и будет в Нижнем завтра утром. Неожиданно позвонил Витя Чемоданов, их сокурсник, сержант. Оказалось, что он в городе уже с пяти утра, приехал из Калуги, остановился пока в гостинице «Ока», так как никого из своих найти не может.

Вообще-то Сибирцев знал, что в ходе подготовки к встрече, Чемоданов и Вова Бархатов планировали приехать вместе, но после того, как по мере приближения встречи пошли неувязки: у Вовы Травкина, одного из организаторов, за неделю до установленной даты умерла тетка в Нижнем, и он был вынужден приехать из Белоруссии раньше, а Вова Цепков, как и планировал, уезжал в это время к маме в Улан-Удэ. И, в общем-то, организация встречи была брошена на самотек. Так что, приезд Чемоданова, был приятным сюрпризом.

Посоветовавшись, друзья решили ехать в гостиницу к Виктору.

— Ну, все, ребята, мне пора, — засобирался домой Ебала, — жена заждалась.

Подошла официантка. Сибирцев полез в карман за деньгами.

— Стоять, — схватил его за руку Вова, — мы знаем, откуда ты приехал. Вам, хохлам, сейчас непросто. Сегодня я угощаю.

Сибирцеву, конечно, было приятно ощущать заботу друзей, но в глубине души он чувствовал обычный стыд за свою «незалежную Украину», которая еще двадцать лет назад была в десятке лучших стран мира, а сегодня, по дурости правителей, оказавшись на дне цивилизации, не может обеспечить своим гражданам нормальную человеческую жизнь. Простившись с Сергеем, Сибирцев и Цепков запрыгнули в отходящий от остановки трамвай, памятного с юности пятого маршрута, и поехали к стенам родного училища.