Юрий Гаврилов - Записки комбата

Расстроившись за проигрыш земляков, Вова без настроения попрощался и прыгнул в проходящий автобус.

По пути в гостиницу, Сибирцев не удержался, заскочил в знакомый магазин возле КПП и прихватил с собой, по старой курсантской привычке, два пакета молока и сдобную булку. Точно так же, в незабвенные семидесятые, они, молодые курсанты, подкреплялись здесь после утренних выматывающих кроссов и марш-бросков.

7

Утром следующего дня Сергея разбудил звук открывающейся двери. В номер вошли Цепа и Хома.

— Рота, подъем, — скомандовал Вова, — Маршал, хорош спать, нас ждут великие дела!

Сергей, откинув простынь, быстро поднялся.

— Ух ты, — потянулся он, — так хорошо спалось, — лицо озарила довольная, ленивая улыбка, — даже сны какие-то видел. Кстати, цветные. Подождите меня, я быстро. А пока ознакомьтесь, я вам книги подписал.

Сквозь журчание воды из душа, Сергей услышал недоуменный вопрос:

— Тут что, про нас? — громко спрашивал Саша, листая книгу.

— И про вас тоже, — крикнул ему Сергей, откинув шторку.

— Он что, писатель? — продолжал удивляться Александр, пробегая глазами страницы.

— Не знаю его статуса, но пишет неплохо, местами даже увлекательно и интересно, — усмехнулся Вова.

— Во, дает Маршал! Какая только моча в голову не стукнет на старости лет! — с глубоким недоумением Мишанин продолжал листать книги.

— Забирайте их с собой, книги ваши. На досуге, будет желание, полистаете. — На пороге ванной комнаты появился приодетый, благоухающий французским парфюмом, Сибирцев. — Готов к труду и обороне, — приложив руку к голове в пионерском приветствии, шутливо позировал он.

— Поедем в «Швейцарию», — предложил Вова, — посидим в летнике, шашлыков закажем, прогуляемся по аллеям. Погода отличная, надо быть на природе.

Через десять минут Володя припарковал свой джип у центрального входа в парк.

На белоснежной арочной колоннаде знакомого барельефа изменилась лишь надпись. Вернее, ее окончание. Если внимательно присмотреться, то сквозь свежую водоэмульсионку надписи «Центральный парк «Швейцария», просматривалась старая — «Центральный парк им. Ленинского Комсомола». Обычное дело в коммунальной собственности, все тяп-ляп.

Не смотря на ранний час, отовсюду слышался счастливый детский смех. Работали аттракционы.

Постояв у чертова колеса и поглазев на детвору, друзья, не сговариваясь, направились в тенек, где было пиво и шашлыки.

Неожиданно заиграла громкая музыка. Через центральные ворота, на вороном коне, вся в белом, в парк заехала молодая невеста. Красавец-конь, закусив удила, мелко гарцевал по зеленой полянке. Белый шлейф платья и фата наездницы празднично развевались на ветру. В конце свадебной процессии показался Чемоданов!

— Вот те раз, — изумленно произнес Вова, доставая из кармана телефон — а мы его ищем!

— Эй, Витек, ты где? — кричал он в трубку.

Видно было, как Чемоданов приложил мобилку к уху.

— В «Швейцарию» зашел, а вы где?

— А мы на тебя смотрим, иди прямо, я рукой машу.

Друзья вышли из летника. Подошедший Виктор обнялся с Александром, они не виделись много десятилетий.

— А как ты на свадьбе оказался? — спросил его Вова.

— Просто мимо проходил. Где-то мы разошлись. На вахте в академии сказали, что вы уехали в «Швейцарию», вот я и двинул сюда.

— Ты завтракал?

— Да.

— В общем, мужики, — неожиданно обратился к ним Владимир, — сейчас я вас оставлю на время. Отвезу семью на дачу, а потом сам вас найду. Согласны?

— Конечно, согласны, — ответил Сергей, — а мы пока по центру погуляем, Саня, как местный абориген, нам в этом поможет. Так, Хома?

— Не проблема. Только ведь я тоже уже давно здесь не жил. Довези нас к училищу, — посмотрел он на Вову.

От площади Лядова, втроем, пошли по старому маршруту курсантских увольнений.

У площади Горького, из-за строящегося метро, пришлось повернуть направо в обход, к Сретному рынку.

— Где-то в этих домах у Цепы была свадьба, — показал рукой вдоль улицы Александр.

— Я точно уже не помню, но да, куда-то сюда прибегал в самоволку, чтобы поздравить его, — вспоминал Сергей. Мне Лысый, Леха Рубанов, вынес «гранчак» и закусить, а в дом я не зашел, так как там гулял ротный, Жора Свитловский. Нет, зайти я, конечно, мог, и Жора бы ничего не сказал, я был с ним в нормальных отношениях, просто не хотелось перед выпуском лишний раз светиться в самоволке.

От Главпочтамта и до Кремля шла вновь отреставрированная пешеходная Покровка (в их бытность Свердловка). Волны радуги из разноцветной плитки под ногами и снующие тут и там составчики вагонов с детворой поднимали настроение.

— А здесь я познакомился со своей будущей женой, — показал Саня на дореволюционное, ухоженное здание Госбанка. — Приехал в отпуск, шел по Свердловке и встретил ротного. В то время он служил в военкомате. Забурились с ним в кафе, взяли водки. Вспомнили училищные годы. В это время здесь же в кафе обедала Нина с подругами. Она стажировалась в банке. Так мы и познакомились. Когда это было?! Сейчас у нас уже четверо взрослых детей!

Слева и справа стояли до боли знакомые здания: кинотеатр «Октябрь», с него начиналось каждое увольнение на первом курсе, драм театр, ТЮЗ, Дом Свердлова, дом учителя, дом медиков, дом офицеров — самые трепетные воспоминания закрадывались в душу при виде этих строений. Воспоминания о первых знакомствах с девчатами на вечерах танцев и первые неразделенные чувства. Как тогда это рвало душу и как нежно и приятно это вспомнить сейчас.

А вот и главное место города — Нижегородский Кремль, стоящий уже пятьсот лет при слиянии Волги и Оки. Построенный из белого камня и красного кирпича, с четырехметровой толщиной стен, высотой до десяти метров и длиной стен больше двух километров, он восхищает гостей города во все времена.

В Кремль зашли через главную Дмитровскую башню. Если для всех курсантов Кремль ассоциировался большей частью со временем проведенным здесь в гарнизонных караулах, то Сибирцеву он был памятен пятнадцатью сутками проведенными в застенках его гарнизонной гауптвахты.

Друзья остановились возле образцов техники военной поры. Танки, пушки, гаубицы, самолет, все было облеплено визжащей от радости детворой.

Ноги сами несли Сибирцева на «губу». Вот они ворота, вход и камеры арестантов. Одни из самых печальных в то время, сегодня, дни, проведенные здесь, представлялись в каком-то радужном ореоле героизма.

— Кстати, я помню, как мы тебя охраняли, — послышался сзади голос подходящего Виктора.

— Да, я с таким нетерпением ждал заступления караула из училища, а то эти краснопогонники-вэвэшники нас просто чмырили. Я, конечно, возмущался, за что и получил дополнительных пять суток, — тяжело вздохнул Сергей.