Юрий Гаврилов - Записки комбата

— Вы остаетесь здесь. Если вещей немного, идите по этой дороге, и слева, за поворотом, найдете часть. Автобус не скоро подойдет.

Группа прибывших постепенно расходилась. Основная часть их строем направилась на пересыльный пункт. Скоро Сибирцев один остался у пустого самолета.

Вот так началась его недолгая служба в Афганистане.

103 Армейский полк связи был действительно недалеко. Минут через сорок Сибирцев уже сидел на чемодане около штаба в тени масксети и раздумывал, ждать ему командира полка или же, как советовали, идти «забивать» койку в местном общежитии, потому как под вечер мест может и не быть.

Через час командир объявился. Он был почти на полголовы выше Сибирцева. Широкоплечий и немного сутулый, он быстро шел, заложив руки за спину. Не обратив на старшего лейтенанта внимания, он крепко толкнул плечом дверь кабинета.

Сибирцев представился.

— Ясно, — ответил он и с тоской посмотрел на его запыленные сапоги. — Тоже героем хочешь стать? Станешь…

Минуты две он стоял к Сибирцеву спиной, о чем-то думал, глядя в грязное окошко.

Потом повернулся, стал ходить туда-сюда, массируя шею.

— Ты меняешь Жиглова, третья рота. Но это потом, а сейчас убываешь в командировку. Временно примешь сводную роту по охране строящейся электростанции, это в ста километрах. Утром на север пойдет колонна, с ней и доберешься. Принимай должность, изучай быт и нравы, — он тяжело вздохнул. — Все, прости великодушно, больше у меня нет времени. Послезавтра я подъеду, тогда и поговорим обо всем… Ну, будь здоров!

Первая ночь на афганской земле. Почти на ощупь шел от штаба к длинной шеренге палаток. Светили маленькие колючие яркие звезды, словно наклеенные на гигантское полотно купола. На гребнях холмов просматривались силуэты боевых машин сторожевого охранения.

Перед палаткой споткнулся о столбик, свалил крышку привязанного к нему рукомойника. Откинув в тамбуре один за другим три брезентовых полога, протиснулся-таки внутрь, на мгновение ослеп от яркого электрического света. У центральной опоры под лампой брился электробритвой незнакомый офицер, придерживая коленкой ненадежное соединение вилки с самодельной розеткой:

— Сосед сегодня не ночует, место самое хорошее, у печки. Располагайся.

Прислушиваясь краем уха к разговору офицеров о службе, Сергей тихонько и сладко начал похрапывать.

Батальон вышел из расположения до рассвета. По узкой дороге вытянулась цепочка огней. Впереди лязгали гусеницами, скрежетали стальными днищами по валунам боевые машины пехоты, следом шли крытые брезентом грузовики с минометами, палатками, боеприпасами, походная кухня, агитационная машина. Замыкало колонну боевое охранение. Сергея взял в свою командирскую БМП командир батальона — капитан. Впереди них шла только головная походная застава: красные кормовые огни ее машин, удаляясь, вспыхивали на подъемах дороги. Дорога была тяжелой, без покрытия. Собственно, даже не дорога, а петляющий каменистый путь между пологих холмов, похожих друг на друга, как штормовые волны.

Грохот и гул родились внезапно. Обвал? Нет, в грохоте ясно выделился неотчетливый, размытый горным эхом треск пулеметных очередей, потом сухие, тоже исковерканные эхом винтовочные выстрелы, беспорядочный стрекот автоматов, протяжный человеческий крик.

Стреляли впереди, за скалой, прикрывавшей поворот, куда ушла разведка, стреляли и по скале — ее край вспыхивал злыми искрами.

Уставшие разведчики проморгали засаду.

Спустя несколько секунд грохот выстрелов разом ослаб, автоматы умолкли вовсе. Комбат спрыгнул с машины и бросился к скале.

От первых выстрелов до прыжка капитана прошло очень мало времени. Уже схлынула ошеломленность, возвратилось чувство реальности. Сергей понял, что комбата надо остановить — кто без него будет командовать боем? Накинув на голову каску, сгруппировавшись, тоже метнулся к скале. В лицо брызнула каменная крошка, провизжала на рикошете пуля. Поздно: комбат, согнувшись едва не в половину роста, наугад строча из автомата, бежал по каменистому пустырю к пулеметам.

Сергей почувствовал сильный удар в каску, от которого она сползла на лицо. Схватившись за тонкую сталь, порезал пальцы о края рваной дыры на макушке — пуля пробила каску, задела стропу подшлемника, скользнула мимо головы.

«Душманы» частыми залпами стреляли по скале, ее заволокло каменной пылью. Сергей метнулся вперед, высматривая камень побольше, чтобы укрыться от пуль. Они взвизгивали то справа, то слева, летевших навстречу не было слышно, и оттого казалось, что бежать вперед безопаснее. Прежде чем залечь, Сергей промчался едва ли не полную стометровку. Рухнув и откатившись за камень, защищавший от огня с ближайшего склона, огляделся. Рядом солдат не было: одни отстали, залегли, стреляя по склонам из-под камней, другие полегли навсегда в уродливых неживых позах. Лишь впереди кривыми прыжками продолжал бежать на пулеметы комбат.

Вдруг он резко обернулся, словно незримая сила крутанула его за плечи, ввинчивая в землю, и тяжело повалился на спину. Пулеметы сразу перенесли огонь, длинная очередь ударила по камню, за которым лежал Сергей. Он отполз в сторону, невольно открывшись стрелкам с ближнего склона. Теперь те били прицельно. Одна пуля ударила в рукав, другая обожгла волосы, и он снова нырнул за камень. Пулеметы захлебывались, но их очереди опять ложились где-то впереди. Подняв голову, Сергей увидел, как впереди поднимался с земли комбат. Он все шел и шел, дважды падал, поднимался и шел снова. Метров за десять до валуна длинная очередь ударила его по ногам, отбросила, повалила. В сумерках Сергей не заметил последнего взмаха капитана, только ярко полыхнула над валуном граната — разорвалась в воздухе.

Все вдруг смолкло. Сергей медленно встал, зачем-то отряхнул с шинели налипший щебень, снял и ощупал каску, пошел к валуну, перед которым упал капитан. На полпути обогнали солдаты, четверо подняли и понесли комбата в тыл, остальные побежали за валун к пулеметам. Там остывали над сошками задранные стволы, стелились по камням полы окровавленных душманских халатов, лежали иссеченные осколками тела.

Вертолет прилетел через час. В него загружали раненых и убитых. На броне БМП лежал комбат. Сергей подошел, наклонился к капитану, ткнулся губами в его ледяной лоб — прощаясь, благодаря…

Батальон перестраивался, готовился к продолжению марша. Начальник штаба, майор, собрал офицеров в голове колонны, ставил задачу.

Справа, поднимая несусветную пыль, на высокой скорости обходила колонну рота БМП. Головная машина, резко тормознув, покачиваясь, встала возле группы офицеров. С брони спрыгнул румяный, как с мороза, обросший рыжей щетиной капитан и подбежал к начальнику штаба.