Юрий Гаврилов - Записки комбата

В штате батареи управления, кроме техники связи (на базе Зил-131 и Газ-66) была и инженерная техника: Полевая землеройная машина (ПЗМ) на базе колесного трактора Т-150 и дорожный индукционный миноискатель (ДИМ) на базе УАЗ-469.

На «ДИМе» стоит два руля: левый автомобиля и правый для управления минными тралами, навешенными впереди машины. Когда ехали по трассе, садились специально для хохмы за два руля. Встречные водители дурели от вида двух водителей в салоне. А когда правый водитель начинал резко выкручивать руль в сторону встречного движения, они в страхе шарахались на обочину.

«ПЗМка» же, предназначенная для рытья окопов, незаменимая штука в народном хозяйстве для прокладки под землей труб и кабелей. Сколько мы на ней шабашек сделали?!

БТРов в штате батареи, слава Богу, не было.

В Чойре они прожили год. Сергей большей частью находился на службе, Ванька определили в детский сад, а Юля сумела устроиться в военторг сторожем. Но даже такая работа вносила хорошую добавку к семейному бюджету.

Почти благоустроенная квартира (нет горячей воды, но брали из отопления), работа, сын пристроен, продовольственный паек, двойной оклад, — жить можно. Зная, что тяготы армейской службы временные, они с надеждой смотрели вперед.

Однообразную жизнь в отдаленном гарнизоне скрашивали небольшими семейными праздниками.

На Новый год Сергей одевался Дедом морозом и поздравлял Юлю и Ванька с праздником. Играл на баяне, пели, танцевали. Сын рассказывал стихи.

На восьмое марта нарисовали с сыном для Юли большой поздравительный плакат и приклеили его в гостиной. Вместо благодарности, получили от Юли «на орехи» за то, что испортили новые обои.

Выезжающие, по окончанию срока службы в Союз соседи, подарили им породистого кота. Крупный, черно-белый, длинношерстный, очень умный красавец. Одно то, что он самостоятельно ходил в туалет, не забывая сделать слив, прыгая и дергая за цепочку унитаза, уже о многом говорит.

Он был семейным лекарем. Ложился на то место, где болит, и боль уходила.

Бегая по крышам, ловил голубей. Добычу, первым делом, приносил хозяевам и не понимал, почему его за это наказывают. Даже бывало, загонит в квартиру соседскую кошку и смотрит на Сергея лукавыми глазами, типа, ну что, хозяин, начинай… Когда семья заканчивала службу в Монголии, для вывоза кота в Союз пришлось сделать ему ряд прививок и оформить кучу документов, но в последний день перед выездом произошло непоправимое, кота Мишку убили монгольские подростки. Это была целая трагедия.

4

Поменялся командир части. Вместо убывшего по замене в Союз Мазура, прибыл из академии подполковник Янко. Умолчу о его «достоинствах», но база до самого вывода на родину, будет называться «базой Мазура». Почему так?.. Наверное, все зависит от личности самого командира, от отношения к нему подчиненных.

Ракетная база, в целях секретности, каждые два года передислоцировалась. Весной 1987 года пришел приказ на перевод базы в Улан-Батор. Это стоило, прямо сказать, героических усилий. Необходимо перевезти на транспортных машинах на расстояние в пятьсот километров, по одной, тысяча двести боевых ракет!

День и ночь, с перерывами по пол часа на сон во время погрузки — разгрузки изделий, офицеры, прапорщики и солдаты героически произвели передислокацию части всего за двадцать дней. В пути, чтобы не уснуть от еженедельного недосыпа, орали песни, щипали себя за ухо или нос, в крайнем случае, бегали вокруг машины.

Семьи переезжали эшелоном. Домашнее имущество загрузили в товарный вагон, жен и детей разместили в общем вагоне. Так как вагоны подали неожиданно и время погрузки резко ограничили, вещи грузили навалом, чем перемешали имущество разных семей, что привело в дальнейшем к неоднократным нервным срывам жен офицеров при поиске своих шуб и сапог. У одной были чужие босоножки, у другой — костюм, у третьей — сервант. Кто-то потерял мешок с обувью, а кто-то и целый кухонный гарнитур.

К этому времени для семей офицеров в Улан-Баторе построили девятиэтажку. Сибирцевы получили новую просторную, двухкомнатную, благоустроенную квартиру с прекрасным видом на горный массив Зайсан и быструю реку Толу.

Юля сразу же устроилась работать по специальности в военторг. Ванек пошел в первый класс. В столице жизнь была уже интереснее. В редкие выходные выбирались в центр, гуляли по паркам, изучали достопримечательности. Знакомились с историей буддизма. Посещали доцаны и монастыри с ламами. Появилась возможность собрать хорошую библиотеку. Если в Союзе в книжных магазинах в свободной продаже был лишь различный политический хлам, то здесь на прилавках свободно стояли Пикуль, Стаднюк, Ян, Распутин, Афанасьев и книги других известных писателей.

Служба стала более напряженной. Так как база стояла под боком у штаба армии, количество проверок удвоилось.

В июле восемьдесят седьмого Сергея вызвал командир части:

— Сибирцев, тебе доверено ответственное задание. Организовать по Монголии концерты Иосифа Кобзона. Все необходимое тебе выделят. Готовность — «позавчера». Вопросы есть? Вопросов нет. Иди, занимайся.

— Есть! — ответил Сергей и недоуменно остался на месте.

— Товарищ полковник, Вы, что сейчас сказали!?

— Капитан! Задача поставлена! Идите, выполняйте!

Сибирцев вышел из штаба и начал обдумывать то, что услышал от командира.

— Причем здесь Кобзон и какое отношение к его концертам имеет он, командир батареи!?

Однако, приказ надо выполнять. Зашел к замполиту посоветоваться.

— Идут на сопровождение твои спальные салоны, а отдавать технику без старшего — себе дороже, вот командир и принял такое решение, — прокомментировал приказ Янко замполит.

До утра готовили транспорт для концертной бригады; четыре кунга на базе ЗиЛ-131 из батареи Сибирцева и два бортовых Урала.

Первые концерты бригада Кобзона давала для руководства страны и в гарнизонном Доме офицеров. Затем артистов доставили на базу, откуда капитан Сибирцев повез их в тур по Монголии. Задача была — охватить культурной программой отдаленные гарнизоны.

Передвигались, в основном, по ночам. Рано утром на строевом плацу части ставились задними бортами два Урала, борта опускались, получалась импровизированная полевая концертная площадка.

Звукорежиссеры настраивали аппаратуру. В кунгах размещались гримерная, костюмерная и места для отдыха.

В первом отделении были артисты разговорного жанра, солисты окружного ансамбля песни и пляски, какие-то циркачи, в общем — разогрев.

Второе же отделение пел только Кобзон.

Гастроли длились почти месяц. Посетили все отдаленные части и подразделения. Наши и монгольские.

С Иосифом Давидовичем Сергей общался почти ежедневно.