Дженни Колган - Шоколадная лавка в Париже [litres]

– Пей, друг, и будь счастлив!

Мужчина отпил глоток и сразу полез за блокнотом.

– Вот, пожалуйста. – Тьерри одарил Клэр взглядом, исполненным нежности. – Ты сделала из меня гения.

Клэр весело засмеялась. В эту секунду она с радостью порвала бы на мелкие клочки обратный билет и навсегда отказалась бы от возвращения домой. Ну и пусть они с Тьерри будут жить во грехе! Клэр выпила еще волшебного шоколада. В этот момент почти ничто не омрачало ее счастья.

Вот только вспомнилось мамино недавнее письмо. Мама спрашивала, сильно ли Клэр выросла, передавала добрые пожелания от друзей и родственников, с энтузиазмом рассказывала о новом молодежном клубе при церкви и о приеме для всех прихожан. В глубине души Клэр понимала: она вернется. Конечно же вернется.

Дверь отделения распахнулась так резко, что ударилась о стену. Я вскинула голову – сама не заметила, как задремала. Странная реакция на стресс, но я просидела в коридоре больше двух часов, телефон разрядился, и больше делать было нечего.

Время от времени я встречала Лорана на вечеринках, обычно в лихой компании громогласных молодых поваров и моделей. Сами предпочитал общество художников и музыкантов, поэтому на друзей Лорана поглядывал свысока. Лорана часто можно было увидеть под руку с какой-нибудь тощей девицей с надутыми губами – каждый раз с другой. Лоран кивал мне при встрече, но не более того. Я рассудила, что такой легкомысленный тип мне неинтересен, и не обращала на него внимания. Но сейчас Лорана никто бы не назвал легкомысленным. Ни разу не видела его таким напуганным.

Лишь сейчас я заметила, как он похож на отца, только стройнее и кожа смуглее. Глаза большие и выразительные. В них читается страх и тревога. Рот широкий, губы чувственные. Лоран выше большинства французских мужчин. Фигура крепкая, но не полная: как раз то, что надо. Я вскочила, вытирая рот рукой. Жаль, что в сумке нет жвачки.

– Как он? Где он? – злым голосом выкрикивал вопросы Лоран. – Его уже прооперировали?

Такое чувство, будто в случившемся виновата я.

– Еще нет, – ответила я, стараясь говорить мягким, успокаивающим тоном. – Врачи сказали, операция будет идти долго.

– Почему долго?

Я пожала плечами:

– Кажется, врачам труднее работать, когда пациент… немного крупнее большинства.

– Это потому, что он толстый? Вот дурак! Полный идиот!

Лоран обвел коридор сердитым взглядом.

– Где Элис?

– Разве Фредерик ей не позвонил?

– Это вряд ли. Он ее терпеть не может.

– Не до такой же степени!

Лоран промолчал.

– Что он делал, когда случился приступ? Почему вы были с ним?

– Ничего мы с ним не делали! – оскорбилась я.

Между прочим, это не я раскормила Тьерри, как на убой.

– Он просто позвал меня прогуляться, и все.

– Значит, вы только гуляли? А бренди случайно не пили?

– Меня никто не предупреждал, что в мои обязанности входит не давать начальнику пить бренди! – почти прокричала я.

Лоран примолк.

– Извините, – буркнул он. – Вы и впрямь ни при чем. Просто я очень волнуюсь.

– Понимаю, – кивнула я. – Это совершенно естественно. Надеюсь, новости скоро будут.

Лоран огляделся по сторонам затравленным взглядом:

– Он не может… не может умереть…

Тут Лоран запнулся.

– Анна, – услужливо подсказала я.

– Помню, – буркнул он, рассеянно ероша густые темные волосы.

– Мы с ним несколько месяцев не разговаривали, – пробормотал Лоран. – Он не может… не может…

Я покачала головой:

– Он о вас вспоминал сегодня утром.

– Что, рассказывал, какой я неуч?

– Вроде того. Но с большой любовью.

Лицо Лорана приобрело сероватый оттенок. Он взглянул на часы:

– Куда провалились все врачи?

Я нервно сглотнула.

– Что он еще говорил? – вдруг спросил Лоран. – С чего вдруг он откровенничал с вами? Англичанка, в Париже недавно…

Вдруг брови Лорана взлетели вверх.

– Вы же не имеете отношения к…

Я медленно кивнула:

– Меня сюда прислала Клэр.

Тут Лоран впал в такую ярость, что, казалось, вот-вот готов был в меня плюнуть.

– Опять эта женщина! – прошипел он.

– Она ничего плохого не сделала, – поспешно заверила я.

– Скажите это моей матери! – выпалил Лоран. – Отец бросил ее и связался с тощей английской стервой, потому что она, видите ли, напомнила ему первую любовь!

– У Элис ничего общего с Клэр, – решительно возразила я.

– Может, и так, вот только поздновато он это понял, – заметил Лоран. – Сделанного не воротишь, а опять что-то менять он боялся. Слава богу, у них с Элис хоть детей нет.

Лоран фыркнул и опять уставился на дверь, будто гипнотизируя ее взглядом.

Когда дверь наконец распахнулась, Лоран порывисто вскочил, но тут заметил, что вошла Элис. Ни разу я не видела ее такой бледной. Черный шарф контрастной полосой пересекал белую шею. На напряженно сжатых губах ни следа помады. От этого они казались тонкими и какими-то обнаженными. На шее вздулась жилка. В первый раз Элис выглядела старой.

– Что вы натворили? – прошипела она прямо с порога.

К кому Элис обращалась: ко мне, к Лорану, к нам обоим?

– Нет, что ты натворила? – парировал Лоран, выпрямившись во весь рост. – Это ты таскала его на скучнейшие званые обеды и ужины с твоими светскими приятелями. Ну конечно, надо же похвастаться! Отцу там делать было нечего, от скуки он наедался и напивался сверх меры! Но ты не оставляла его в покое, верно? Мешала заниматься тем, что ему удавалось лучше всего и приносило больше всего радости: работать, творить!

– Тебе-то откуда знать? – фыркнула Элис. – Не припомню, когда ты в последний раз к нам заглядывал. Ах да, ты слишком занят: идешь «своим путем»! Вот только самому пробивать дорогу гораздо проще, когда тебе так повезло с фамилией!

На какую-то секунду мне показалось, что Лоран вот-вот на нее набросится, но он лишь молча отвернулся.

– Наконец беспокоишься об отце? – выпалила Элис. На ее высоких скулах двумя розовыми пятнами проступил румянец. – Поздновато спохватился, не находишь?

Тут я рискнула вмешаться.

– Давайте все успокоимся, – робко предложила я. – Тьерри, наверное, не хотел бы, чтобы все из-за него ссорились. Это… плохая карма.

Тут оба повернулись ко мне. Я испугалась, что меня сейчас растерзают. Но Лоран лишь удрученно развел руками.

– Да, вы правы, – согласился он и пронзил Элис острым, как нож, взглядом. – Ради Тьерри постараемся на время забыть все обиды. Договорились?

Элис в истинно французской манере пожала плечами. Трудно поверить, что эта женщина росла и воспитывалась не в Париже. Потом она молча достала мобильный телефон.

Через несколько минут обстановку слегка разрядили приехавшие Бенуа и Фредерик. Вид у обоих был несчастный и удрученный. Наконец-то и у меня появилось дело: подбадривать их.