Холли Борн - Эви хочет быть нормальной [litres]

Эмбер подлетела ко мне и обняла меня за шею.

– Все потому, что Эви у нас сногсшибательная красотка, правда, Эви? – сказала она.

Я покосилась на наши отражения. Какие же мы разные! Высокая, пышноволосая Эмбер с вызывающими зелеными тенями вокруг глаз и я, невысокая, полная (хотя нет, полной я была раньше), с прилизанными светлыми волосами, которые не брал ни один шампунь для объема. А надо заметить, что в последнее время я мыла голову очень часто и тщательно.

– Все хорошо, Джейн, не волнуйся… Я… Почти закончила, – ответила я.

– Славно, – вмешалась Лотти. Глаза у нее были подведены так густо, что, казалось, занимали чуть ли не пол-лица. – А то мне надо нанести восьмой слой туши, это очень и очень важно!

Обводить зеркало дальше я не могла – слишком уж пристально на меня все смотрели, и потому я неохотно отошла, уступив место Лотти.

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

Ну вот, ты все испортила! Все запорола! Теперь день пройдет хуже некуда!

«А вот и неправда, – сказала я себе. – Я закончу с зеркалом, когда все отвернутся».

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

Нет, закончить надо прямо сейчас. Срочно, срочно, срочно, срочно, СРОЧНО.

Я нервно забегала пальцами по руке, оставляя на коже мелкие царапки от ногтей.

– Ты уже решила, что наденешь? – спросила я у Джейн, которая весь день была сама не своя от беспокойства.

Джейн горестно покачала головой:

– Нет… что ни примерю – во всем кажусь слишком толстой!

– Глупышка, вовсе ты не толстая! Такими словами ты только оскорбляешь по-настоящему полных людей.

Джейн сдержала свое слово и в самом деле пригласила нас всех к себе домой – наряжаться перед Битвой бэндов. Поразительно, но Эмбер с Лотти приняли приглашение! Прежде чем готовиться к концерту, мы все вместе поели пиццу на вынос (свой кусок я тайком упрятала в сумочку – вы ведь знаете, как нечистоплотны порой ребята, которые готовят пиццу!).

Вновь оказаться в спальне Джейн было очень странно. Когда-то я проводила здесь дни напролет, любуясь стеной, украшенной наклейками-бабочками, изучая коллекцию музыкальных инструментов подруги. Теперь на месте бабочек агрессивно темнели плакаты с волосатыми рок-музыкантами, о которых я даже не слышала. А на месте кларнета возвышалась электрогитара. «Джоэл учит меня играть», – пояснила Джейн. В воздухе повис резкий запах лака для волос и духов. Кислорода на всех не хватало. Мне ужасно хотелось распахнуть окно, но на улице стоял такой холод, что аж дышать было больно.

Зато морозный воздух свежий и чистый. Таким и должен быть воздух.

– Может, красную блузку наденешь? – предложила я.

– Она сольется с моим новым цветом волос!

– Хм, справедливое замечание.

Недавно Джейн выкрасила волосы в ярко-красный цвет, который не сочетался ни с ее светлыми бровями, ни с нежно-розовым цветом кожи. Теперь волосы у нее были прямо-таки кровавого цвета. Мне не хватило духу сказать, что теперь кажется, будто у нее из головы течет кровь. Думаю, раньше я непременно ей на это указала бы, но сейчас – когда мы так отдалились – я боялась, что это прозвучит слишком уж грубо.

– Может, пускай верх будет черным? Могу надеть свою кружевную блузку, она как раз черная.

– О, отличная идея, – одобрила я.

– С другой стороны, в черном Джоэл не заметит меня в толпе, – продолжила она.

Эмбер закатила глаза, брызгая на себя духи:

– Ну конечно, в этом же весь смысл Битвы бэндов! Чтобы Джоэл заметил тебя в толпе!

Джейн ощетинилась.

– Ну-ка напомни, а у тебя парень в какой группе играет? – съязвила она.

– Девочки, ну будет вам, – со стоном протянула я.

Эмбер не обратила на меня никакого внимания:

– К твоему сведению, я, в отличие от тебя, – самостоятельная личность, вне зависимости от того, кто мой парень и чем он занимается!

– Девочки!

– К твоему сведению, я тоже! – вспылила Джейн.

– Прекратите. Сейчас же.

И они замолчали. Но без неловкой тишины и убийственных взглядов не обошлось.

– Ну ла-а-а-адно, – наконец заключила Джейн с непритворным страданием на лице. – Черный верх так черный верх.

– Тебе очень идет, – заверила я ее, украдкой поглядывая на зеркало и гадая, можно ли к нему подойти.

– Да, очень! – подтвердила Эмбер, немало нас всех удивив.

Я ответила ей благодарной улыбкой, и она едва заметно улыбнулась в ответ.

– Джейн, прости меня, – искренне продолжила она.

– И ты меня прости, – с заметным облегчением отозвалась Джейн.

Лотти, не обратившая на случившееся никакого внимания, бросила тушь в сумочку.

– Вуаля! – воскликнула она. – Джейн, мы принесли немного вина. У тебя есть штопор?

Джейн кивнула и стащила с себя блузку через голову. Я мельком увидела ее дряблый животик – ничего себе, а она ведь и впрямь поправилась! И как я раньше этого не заметила?

– Внизу на кухне, – сообщила она из-под ткани.

– Пошли вместе, – предложила Эмбер, обращаясь к Лотти. – Заодно и бокалы принесем.

Они удалились. Пользуясь моментом, пока Джейн не успела снять кофту, я подлетела к зеркалу и быстро обвела пальцем его раму. Узел тревоги внутри тут же расслабился, но спокойствием я наслаждалась недолго… спустя миг волнение сковало меня с новой силой.

ПЛОХАЯ МЫСЛЬ

Прикоснись к зеркалу еще разок. На всякий случай.

Срочно.

И я потянулась к нему, точно принцесса Аврора из диснеевской «Спящей красавицы» к прялке.

– Эви!

Я резко обернулась. Джейн стояла прямо позади меня.

– Эви! Только честно, как ты себя чувствуешь?

Я виновато опустила руку и ответила сдавленным голосом:

– Прекрасно! А что не так?

Джейн нахмурилась.

– По-моему… ты сама не своя. Вся дерганая такая. Все в порядке? Вот здесь. – Она выразительно постучала пальцем по лбу.

Перед собой я видела лицо прежней Джейн – искренний, заботливый взгляд, взволнованно прикушенная губа. Проще простого было бы признаться ей во всем. Рассказать лучшей подруге о том, что я, кажется, теряю контроль и не знаю, что сказать родителям. Что у меня из головы никак не идет один глупый мальчишка. В мыслях так и крутится: «Гай, Гай, Гай, Гай, Гай».

Лицо, пожалуй, и впрямь было точь-в-точь как у прежней Джейн, вот только внутри это был уже совсем другой человек…

– Все в порядке, – нетвердо ответила я.

Таким тоном обычно говорят, когда хотят намекнуть, что никакого «порядка» нет и в помине. Мне хотелось проверить, почувствует ли Джейн неладное. Но она вообще ничего не заподозрила. Даже не стала пускаться в расспросы, только опустила взгляд на свой новый черный коврик и проговорила:

– Они меня ненавидят.

Я вдруг почувствовала себя страшно одинокой.

– Не глупи, это вовсе не так, – бесцветным тоном сказала я. Но уточнять, кого же она имела в виду, я не стала – и этим явно выдала себя.