Кейси Уэст - Возможно, на этот раз [litres]

– Не в этом дело! – возразила я отчаянно. – Это неважно. Я могу подавать заявки на гранты, материальную помощь, на…

– Стипендии? – спросила она.

Я не могла ответить. Мне было трудно дышать.

– Увидимся дома, Софи, – сказала мама. Голос ее звучал немного сочувствующе. – И кстати, захвати на обратном пути пачку печенья от Мисс Энджел для меня. Она сказала, что скоро приготовит новую партию. – Раздались гудки. Она повесила трубку.

Я закрыла глаза. Потом, все еще трясясь от ярости, набрала сообщение отцу.

Это правда? Ты ничего не откладывал на мою учебу? Я никогда не просила тебя об этом, зачем надо было врать?

Я нажала «отправить».

Не прошло и минуты, как он ответил всего одним словом: Прости.

В следующий момент экран погас. Я не заметила, что заряда не хватает, но, видимо, батарея села, потому что включить его обратно у меня не получалось. Я уставилась в черный экран; на меня так же пристально и злобно смотрело мое расплывчатое отражение. Отлично. Мама была права. Папа не накопил для меня и доллара. Я была в полной заднице.

Я засунула телефон в задний карман джинсов. Мне нужно было найти выход отсюда, хотя единственное, чего мне сейчас по-настоящему хотелось, так это раствориться в воздухе и слиться с кукурузой. Но я знала, что некоторым мечтам было не суждено сбыться. А может, даже всем.

Мой младший брат смог выбраться из этого лабиринта, а я нет? И почему у меня было такое ощущение, что тут больше не осталось никого, кроме меня? За последние пятнадцать минут я не встретила тут ни души.

– Ау? – крикнула я. – Я сдаюсь! Пришлите спасателей!

Я вытащила телефон и снова попыталась его включить. Разумеется, батарея не зарядилась магическим образом от моих джинсов. От отчаяния я потрясла его в руке.

Я засовывала мобильник обратно в карман, когда вдруг, повернув за угол, врезалась в кого-то. Я споткнулась, еле удержав равновесие.

– Эндрю, – с облегчением выдохнула я. Он улыбнулся мне.

– Тут просто какой-то…

– Лабиринт? – закончила я.

– Очень сложный.

– И тем не менее, с ним справился одиннадцатилетний ребенок. – Я смахнула с лица прядь волос.

– Ты хочешь сказать, Ганнар нашел выход?

– Да.

Эндрю улыбнулся, потом выдохнул.

– Хорошо.

– Можно я позвоню с твоего телефона? Мой разрядился.

– Ах вот почему ты перестала отвечать на мои сообщения. – Он подал мне свой мобильник. – Я подумал, что просто утомил тебя своими подколами по поводу твоих топографических навыков.

– И это тоже.

Я открыла контакты, нашла телефон Мики и набрала ее. Она взяла трубку после первого гудка.

– Ты нашел его?

– Да, – ответила я.

– О, это ты. Вы с Эндрю не разделялись?

– Мы разделились и только сейчас снова встретились. Мой телефон разрядился. Тебя нужно спасать?

Она издала слабый смешок.

– Нет, я найду выход. Если честно, я уже пару раз проходила мимо входа. Папа меня убьет.

– Ага… – Я переминалась с ноги на ногу. – Спасибо за помощь.

– Ага, – сказала она и повесила трубку.

Я вздохнула, гадая, стоит ли мне перезвонить ей снова, но Эндрю вдруг прервал мои размышления:

– Мне кажется, об этом лучше разговаривать не по телефону.

– Думаешь, мысли читать умеешь? – спросила я, возвращая ему телефон.

– Я же уже сказал, что умею. Я тебя раскусил, Софи Эванс.

Я покачала головой. Как же я устала.

– Вот бы ты мне тоже дал наводку.

– Что?

– Ничего. Может, раскусишь и этот лабиринт, мистер Всезнайка?

Он кивнул головой в ту сторону, откуда пришел.

– Я могу показать дорогу к платформе. Это поможет.

– А если не поможет, то у меня в кармане завалялась спичка. Сожжем это все к чертовой матери.

Он расхохотался.

– Может, я и не совсем тебя раскусил.

Какое-то время мы шагали молча. Потом я спросила:

– Видишь, какие тут звезды? Вот об этом я тогда говорила.

Он поднял голову.

– Звезды тут и правда потрясающие. – Его голос звучал так же мрачно, как и мой.

– Ты как? – спросила я. Он в кои-то веки дал отпор своему отцу, и я понимала, что для него это было непросто.

– Гуляя по лабиринту в одиночестве, невольно начинаешь себя анализировать, – ответил он.

– Соглашусь. Нужно всем устраивать такие сеансы раз в неделю. Лабиринтовая терапия.

– И как люди раньше до этого не додумались? – спросил он. Я издала слабый смешок.

– И что тебе тут удалось понять? – спросила я, помолчав.

– Это эксклюзив для клиентов лабиринта.

– Ты прав. Надеюсь, лабиринт умеет хранить секреты.

Потому что мне тоже не очень-то хотелось рассказывать кому бы то ни было о том, через что мне сегодня пришлось пройти в этом лабиринте. Я просто хотела выкинуть это из головы, оставить все переживания посреди кукурузного поля.

Эндрю встретился со мной взглядом, снова поддразнивая.

– Ну что, оставим тут еще парочку секретов?

Я пихнула его в плечо.

– Ты смешной.

Эндрю поднял руку и на ходу ударил какой-то лист.

– Вот в чем штука: мой отец – говнюк. Ты всегда об этом знала, я всегда об этом знал, весь мир знает об этом. Но я просто хотел… не знаю, дать ему презумпцию невиновности. Попытаться понять, почему он такой. И, раз уж, как ты видишь, я невероятно проницателен…

– Невероятно.

– Я думал, что понимаю, почему он так поступает. Стресс, давление. Попытки вылезти из той провальной ямы, в которой он себя чувствует.

– Провальной ямы?

– Да. Его шоу провалилось, его брак развалился, его ресторан, который он попытался открыть, когда шоу закрылось, тоже провалился. Поэтому он берется за неудачные предприятия и пытается сделать их успешнее. Я думаю, это помогает ему держать своих демонов в узде. Но судя по всему, это работает плоховато. Потому что демоны, которые заставляют его думать, что орать на маленького ребенка – нормально, по-прежнему живут и здравствуют.

– Кстати об этом, – сказала я. – Мой брат будет в полном порядке. Не то чтобы на него никто никогда раньше не орал. И потом, он самостоятельно разобрался в лабиринте и был страшно горд собой.

– И не зря. Эта штука – не шутки.

– А я о чем.

Эндрю вздохнул.

– Поведению моего отца нет оправданий, и, так как я сомневаюсь, что он извинится, я прошу прощения за него.

– Ты не обязан. И кстати, моя мама отчитала его. Твоего отца, в смысле.

Эндрю вскинул брови.

– Твоя мама?

– Ага. Моя обычно эгоистичная, частенько апатичная, вечно ко всему безразличная мама дала отпор мужчине, с которым флиртовала последние пять месяцев. Странная ночка выдалась.

– Чтобы ты знала, я тоже не думаю, что твоей маме стоило надевать каблуки на ферму сегодня, – добавил Эндрю. – Не знаю, почему именно из-за этого Мика сорвалась.

– Спасибо, – сказала я тихо, не зная, верить ли ему. – Я уверена, что дело было вовсе не в этом. В ней это все давно варилось. – Какой-то стебель коснулся моего локтя, и я тряхнула рукой, сбрасывая его. – Но я и правда предвзято отношусь к своей маме. Она почти ничего не делает нормально. И у нее есть привычка позорить меня при всех.