Кейси Уэст - Возможно, на этот раз [litres]

– Ха! – воскликнула я.

– Видимо, у моего папы талант, – произнес Эндрю. – И он на твоей стороне.

Ганнар подскочил к нам и врезался в Эндрю, повалив нас обоих на землю. Эндрю, охнув, упал на спину, я навзничь свалилась на него, а Ганнар плюхнулся мне на живот.

– Мы победили! – заорал Ганнар, скатываясь с меня, подскакивая на ноги и начиная носиться по лужайке, чтобы всем утереть нос. Я слезла с Эндрю и легла набок лицом к нему.

– Ты как? – спросила я.

– Дышать нечем, – прохрипел он, все еще лежа на спине и драматично прижимая руку к груди.

– Хорошо, что мы не стали пробовать захват, неженка.

Он смотрел на небо, слегка улыбаясь.

– Вот почему люди не работают на День благодарения, – произнес он.

– Почему?

– Потому что быть с семьей куда лучше.

Я улыбнулась и села, оглядываясь по сторонам. Мама показывала Джетту, как правильно держать мяч. Мика щекотала Ганнара, заявляя, что просто поддалась ему. Мистер и миссис Уильямс стояли в обнимку и рассматривали какие-то заросли на краю лужайки. Технически мы не были семьей, но я понимала, что Эндрю имеет в виду. Семья была важнее всего на свете.

Новогодняя ночь

Вечер танцев в Амбаре

НЕЗАБУДКА

Казалось бы, несложно догадаться, почему эти крошечные цветы так назвали: размером они не больше сантиметра, но приятный голубой цвет, а также способность стремительно распространяться, с легкостью захватывая клумбы, делают их довольно-таки незабываемыми.

Я сидела в цветочном фургоне, чувствуя, что еще немного – и меня охватит паника. Мне это не нравилось. Я сделала глубокий вдох носом и выпустила воздух ртом, пытаясь успокоиться. Я не видела Эндрю со Дня благодарения и теперь психовала, потому что сегодня мне снова предстояло его увидеть.

В начале декабря он помогал Мике на нескольких мероприятиях за пределами нашего города. Бизнес Уильямсов быстро набирал высоту, как Джетт и обещал. А потом Эндрю с отцом вернулись в Нью-Йорк на Рождество. Мы немного переписывались. Я заставила Мику отправить ему в подарок камеру, которую я купила, сказав, что это от нас обеих, чтобы он ничего не заподозрил.

Я достала телефон и начала листать наши последние сообщения.

С Рождеством! Спасибо за камеру, подруга. Я не знал, что мы будем обмениваться подарками, а то бы тоже прислал что-нибудь.

Как я уже говорила, она нашлась во «Всякой всячине». Ты же знаешь, я все время там торчу. Ничего особенного.

Я думал, ее нашла Мика.

Точно. Мы нашли ее. Она нашла. Когда мы там были.

Что ж, она шикарная! Мне очень нравится! Я когда-нибудь тебе рассказывал, что мечтал о почти такой же?

Да, рассказывал.

Благодаря тебе сбываются мои мечты.

Как прошло Рождество?

Мама приехала. Это странно.

Ты как?

Нормально, на самом деле. Такое чувство, как будто она – какая-то дальняя родственница. Я вроде знаю ее, а вроде и не знаю.

Понимаю.

Я так и подумал, что ты поймешь. Кстати, ты после Дня благодарения больше не говорила с папой?

Он позвонил сегодня и сделал вид, будто ничего не произошло. Кажется, в этом весь он. Не любит лицом к лицу встречать проблемы. Но есть и хорошие новости: Ганнар полетит к нему на весенних каникулах.

Только Ганнар?

Он понимает, что я бы отказалась.

Ты бы так сделала?

Вероятно.

Мне жаль.

Ничего страшного. Пофоткай для меня рождественский Нью-Йорк и отправь мне кадры. Это поможет.

В ответ он прислал фотографии. Фотографии гирлянд, опутывающих деревья и окна торговых центров. Фотографии собачки с оленьими рогами и тощего Санты на углу улицы. Фотографии людей, катающихся на коньках, и огромных красных узоров, выставленных в ряд. И снега. Снега на перилах, ступенях и ветках, покрытых льдом и инеем.

Он, наверное, обошел весь Манхэттен, снимая все это. А может, ему хватило одного квартала. Я не знала. Последним он прислал селфи: он стоял где-то на крыше в шапке, с дурацкой улыбкой на лице, а за его спиной горели разноцветные огни. Глядя на эту фотографию сейчас, я улыбнулась и убрала телефон с очередным глубоким вздохом.

Ничего страшного не происходило. Мне предстояло увидеть Эндрю. Мы были друзьями. И, судя по всему, мы могли продолжать дружить, даже если находились в разных штатах. Эта мантра сработала, и я выбралась из фургона. Абсолютно спокойная. Я обошла его и открыла заднюю дверь.

Настоящий взрыв голубых и белых оттенков ударил мне в глаза. Внутри стояли несколько коробок, полных букетов, собранных из незабудок и гипсофил. В Амбаре, в помещении и снаружи, всегда устанавливали несколько столов, и нам предстояло их украсить. Но самой важной частью праздника все равно должны были стать танцы: подыгрывать пригласили какую-то группу кантри.

– Когда мне сказали, что это амбар, я представлял себе нечто более деревенское. – За моей спиной раздался голос Эндрю, и сердце снова бешено заколотилось. Дыши, приказала я себе. Я не слышала, как подъезжает машина, а значит, он приехал сюда раньше.

– Это не просто амбар, Эндрю. Это Амбар с большой буквы. Я думаю, тут уже несколько десятилетий никто не держал скот. – Доказав себе, что я могу говорить, как нормальный человек, я наконец позволила себе обернуться. Эндрю выглядел… великолепно. На нем был тот же костюм, что и на свадьбе Эллер-Джонсонов, и я успела забыть, какой он был симпатичный. Я не знала, как это было возможно. Его лицо, кажется, не выходило у меня из головы весь месяц.

– Вау, – протянул он, оглядывая мой наряд. На мне было платье без рукавов с приталенным серебристым лифом. К голубой гипюровой юбке длиной чуть выше колена я вручную пришила маленькие синие цветочки. Ткань переливалась на свету. – Я… ты…

– Что? – спросила я, опуская взгляд и разглаживая юбку в неожиданном порыве стеснения.

– Хорошо выглядишь, – неловко закончил он.

– Это одно из тех платьев, дизайн которых я включила в свое портфолио.

– Тогда тебя точно возьмут.

– Надеюсь.

– Как поживаешь? – Он сделал шаг вперед и обнял меня одной рукой. Я, впрочем, подумала, что это будет полноценное объятие, поэтому повернулась в его сторону, и мы запутались, куда класть руки. Я отступила на шаг.

– Мы как будто никогда раньше не обнимались, – фыркнул он.

– Разве? – спросила я, прокручивая в голове события прошедшего года.

– Кукурузный лабиринт? – спросил он, кажется, проделав то же самое. – Попробуем еще раз?

Я рассмеялась, но он не шутил. Он сделал шаг вперед и сгреб меня в охапку, драматично покачиваясь из стороны в сторону.

– Видишь, я потрясно обнимаюсь.

Я улыбнулась и положила голову ему на плечо, обнимая его в ответ. Он перестал ерничать и обнял меня по-настоящему. От него приятно пахло, а прикасаться к нему было еще приятнее.