Дженни Хендрикс - Небеременная [litres]

Спустя какое-то время, я, чувствуя себя немного лучше, спустила воду. И включив наконец лампочку, подошла к раковине, чтобы вымыть руки и прополоскать рот. Сделала несколько глотков воды и вдруг замерла на месте.

Отражаясь и зеркале, позади меня висело большое, обрамленное изображение плачущего Иисуса с несколькими младенцами на руках. Он смотрел на зрителя глазами, полными страдания и обвинения. Желудок у меня сжался. Я знала эту картину, такая же была в доме моей сестры. И тут я заметила кое-что еще, что проглядела поначалу: церковную свечу с образом беременной Девы Марии, стайку фигурок детей-ангелочков на аптечке и коробку для салфеток с надписью «Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя». Сердце у меня забилось. А при виде кое-чего еще я впала в настоящую панику.

– Нам нужно ехать! – почти закричала я, врываясь в кухню. Бейли воззрилась на меня, во рту у нее был косяк. Я резко затормозила: – Я оставила тебя всего на пару минут, и ты уже торчишь? – А я так беспокоилась о ее чувствах. У нее, определенно, их не было вовсе.

– Кузен Дуэйна дал ему недавно травку из Калифорнии. От такого не отказываются, – расслабленно протянула Бейли после долгой затяжки.

– Да, у него последняя стадия рака груди, и я продаю то, что он получает по рецепту, чтобы он мог оплатить медицинские счета, – гордо объяснил Дуэйн.

– Ты у меня такой благородный, малыш, – сказала Сапфир, подходя к нему и гладя по голове, ее груди прижались к его затылку. Она настороженно посмотрела на меня. – Почему ты так торопишься? Ты еще не попробовала омлет.

Я попятилась к двери.

– Ну, знаешь, уже совсем поздно. Или рано. Как тебе будет угодно. Нам пора.

Бейли смотрела на меня мутным взглядом:

– Сапфир обещала подбросить нас до автобусной остановки.

– Мы можем пойти пешком…

Бейли захихикала:

– Но… я не чувствую своих ног…

– Или взять такси.

Бейли засмеялась:

– Желтый – такой веселенький цвет.

– Ну, мы не хотим никому быть обузой. Пошли. – Я вошла в кухню и потянула ее за руку. Бейли воззрилась на меня, потом перевела глаза на косяк.

– Но я хочу еще.

– Это потом. Потом – все, что угодно, – в отчаянии пообещала я.

Дуэйн встал и взял со стола своего хорька, нежно поглаживая его.

– Вы нам не обуза. – От его дружелюбного голоса у меня по спине побежали мурашки.

Сапфир кивнула, соглашаясь с ним:

– Вы нас совсем не напрягаете.

– Слышишь? Они говорят, все в порядке, – прохныкала Бейли.

Я наклонилась и прошептала ей на ухо:

– Покосмокотрики в кокорикидокор.

– Ты же знаешь, я хреново понимаю этот тайный язык, – пожаловалась она.

– Посмотри в коридор, – повторила я сквозь стиснутые зубы. Ее глаза медленно обратились к коридору, освещенному теперь лампочкой в туалете, и слегка расширились при виде того, что там было, а именно сваленных в кучу транспарантов с надписью: «Прекратите холокост младенцев. Аборт – это убийство».

– Ох. Плохо дело. – Я подняла Бейли со стула.

Мы поспешили в гостиную. Бейли нервно хихикала.

– Бессмыслица какая-то. Она чуть меня не проглотила. – Я потащила ее за собой с удвоенной силой. – Мне страшно, но я не могу не смеяться.

– Я тебя ненавижу.

– Как забавно.

– Это ты во всем виновата.

– Ты все время твердишь одно и то же! – Мы добрались до входной двери.

– Не уходите. Я дам вам подержать Малачи. – Дуэйн и Сапфир стояли в дверях гостиной, на них падал золотистый свет из кухни. Дуэйн гладил сопротивляющегося хорька.

– В другой раз. Спасибо большое, что подвезла. Я взялась за ручку двери в надежде, что смогу открыть ее. Они стояли рядом и улыбались. Я открыла дверь.

И немедленно снова захлопнула ее.

– Как?.. – Я, потрясенная, посмотрела на Сапфир. У нее на губах играла довольная улыбка.

– Ты чего? – непонимающе спросила Бейли, глядя то на нее, то на меня. – Что там? – Она отворила дверь.

– Малышка!

Бейли с шумом захлопнула ее.

– О боже. У меня галлюцинации. Я только что видела Кевина.

Кевин заколотил в дверь:

– Малышка? Малышка? Открой!

Сапфир подошла к нам:

– Давай, милая, впусти его. Он хочет поговорить с тобой.

Бейли была страшно сконфужена. Она снова распахнула дверь.

Кевин по-прежнему стоял там.

– Абзац. – Бейли чуть не ударила дверью по его носу, захлопывая ее. – Он настоящий!

Я старалась понять, что происходит.

– Ты шарила у меня в телефоне, пока мы спали?

Сапфир и не подумала извиниться:

– Мне нужно было найти кого-то, кто позаботился бы о вас. Увидев фотку этого парня, я поняла, что Иисус хочет, чтобы я связалась с ним.

– Как ты это сделала? Видела, как я ввожу пароль? Приложила мой палец к датчику?

Бейли скорчила презрительную гримасу:

– Тебя в данный момент больше всего беспокоит именно это?

– Он прислал тебе столько сообщений, полных любви, – продолжила Сапфир. – Мы с ним очень хорошо поговорили. Ты знаешь, что он ехал за вами всю ночь? Господь так милостив к тебе.

Тут Бейли озарило, и она, задыхаясь, спросила:

– Подожди… так ты поэтому решила подвезти нас? А я думала, ради моих прекрасных губ.

Сапфир пожала плечами:

– И так, и эдак. – А потом снова повернулась ко мне: – Нужно было спасать ангелочка, который поселился у тебя в животе.

Стоящий рядом с ней Дуэйн понимающе кивнул:

– Если ты сделаешь то, что планируешь, то будешь вечно гореть в адском огне.

Бейли таращилась на меня, охваченная паникой, и ждала, что я выдам хоть что-то – закричу, убегу. Но я не могла пошевелиться. Они говорили то, о чем я боялась даже думать с тех самых пор, как все закрутилось. Черт побери! Ад. Вечность. Огненные озера и сера. У меня защипало в глазах. Улыбка Сапфир стала мягче.

– Все хорошо, солнышко. В нашем городе есть центр, где тебе помогут. Ты еще можешь поступить правильно. Впусти его.

Кевин крикнул с крыльца:

– Малышка! Ты не должна этого делать! Сапфир сказала мне, что аборт – очень опасная штука!

Дуэйн показал на диван:

– Сядьте. Поговорим о твоих проблемах.

– Иисус даровал тебе ребенка не просто так, – добавила Сапфир.

Меня затрясло. Это было слишком. Какая-то часть меня хотела сдаться. И открыть дверь Кевину. Что может быть проще. Моя рука потянулась к дверной ручке. Глаза Сапфир залучились.

И тут Бейли опять принялась хихикать:

– Прошу прощения. Прошу прощения. Такой ответственный момент. Но я чего-то не понимаю – что, Иисус теперь одобряет стриптиз?

Это было похоже на то, как Бейли когда-то разбудила меня, вылив на мою пижаму чашку ледяной воды, стоило мне заснуть во время ее любимого эпизода «Древних пришельцев». Я отмерла и отскочила от двери.

Сапфир повернулась к Бейли:

– Господь наш спас меня. И он меня прощает!