АlshBetta - Золотая рыбка [СИ]

— Пожалуйста, Белла, — и выезжает с парковки, направляя машину к больнице. В этом вопросе непреклонен.

Через час, в своем домике, в своей постели, всем не загипсованным телом, исключая пострадавшую ногу, прижавшись к своему спасителю, перестаю считать его подонком.

Подонок бы за мной не приехал… и уж точно не стал со мной возиться.

— Ты хороший, — по-детски тихо и откровенно признаюсь я, приникнув к плечу мужчины, — прости меня, пожалуйста!

Словесного ответа не получаю — только вздох. А потом Эдвард целует меня в лоб. И мне кажется, небезразлично…

— Так любишь «Поло»? — вытягивая меня в настоящее, в салон самолета, где всего четыре кресла и два из них заняты нами, зовет родной голос.

Сначала не понимаю суть вопроса мужа, но обнаружив, что все так же крепко прижимаюсь к его плечу в фирменной тенниске, усмехаюсь.

— Скорее тех, кто их носит, — мурлычу, выгнувшись чуть-чуть и чмокнув уже его щеку.

Наверное, я тогда поняла — ночью после всей этой эпопеи с Верблюдом и сломанной ногой, — что нашла своего человека. И, кто бы он ни был, что бы ни делал, сколько бы ни зарабатывал, обязана быть с ним. Ничто не должно стать препятствием. И не станет.

Эдвард сонно улыбается, потрепав мои волосы. Позволяет вернуться к себе на плечо, приобняв за талию свободной рукой.

— Через десять минут садимся, миссис Каллен, — доверительно сообщает мне на ухо он.

— Спасибо за оповещение, мистер Каллен, — смешливо отвечаю, по-настоящему наслаждаясь моментом непосредственности и полного комфорта. Когда все вокруг так прекрасно, когда любимый человек рядом, когда он заботится и оберегает… теряют свою силу трудности. Они ведь у всех возникают, и все с ними справляются. Неужели ради нашего брака я не справлюсь? Приемы ведь раз в месяц, не больше. Перетерплю как-нибудь.

— У тебя есть какие-нибудь предпочтения?

— Предпочтения, Эдвард?

— Какое-то мексиканское блюдо… или отель, где всегда хотелось жить? Ты же любишь Travel Adventure.

Его интерес ко мне и моим мыслям очень приятен. И я не откладываю в долгий ящик сообщить ему об этом, отчего и без того светлое, хоть пока и сонное лицо Эдварда освещает широкая улыбка.

— Я хотела попробовать этот соус… не помню, как они его называют. Зеленый, помнишь? Острый, вроде, — возвращаясь к теме предпочтений, объявляю. Это первое, что приходит в голову, и, наверное, последнее. О Мексике мне мало что известно. Любимые программы по телевизору были про Европу, а благодаря встрече с Эдвардом — и про Америку. Ее, к слову, он обещал мне показать. Но уже в следующем году — сейчас надвигается самая горячая пора договоров и контрактов. Осенью у многих начинается финансовый год.

— Гуакамоле? — без подсказок и лишних раздумий интересуется Эдвард.

— Да, точно. Гуакамоле, — с трудом выговариваю неизвестное прежде слово, усмехнувшись, — его.

— Пожелание принято к исполнению, — мужчина потирает мое плечо, вглядевшись в глаза и подарив такой теплый взгляд, что сердце бьется быстрее. Насколько же он… потрясающий. Именно это слово. Я вчера не напрасно его употребила. — Может, что-нибудь еще?

— Нет, любимый. Это все.

Муж расцветает, когда слышит мое второе слово. Выражение его лица исполняется одухотворением, в глазах появляется тяга к свершениям, а губы сами собой складываются в улыбку. Из всех моих знакомых он самый хмурый. Но в течение этих трех недель никогда бы такого не сказала.

— Как скажешь, любимая, — хитро подмигнув, дает согласие он, — тогда придерживаемся моего плана.

— Все так серьезно? Прямо план?

— Я хочу показать тебе мир, Белла, — с невыразимой любовью объясняет Эдвард, пригладив мои волосы, а потом поцеловав макушку, — когда у меня есть главное сокровище, можно спустить все остальные на то, чтобы сделать его счастливым.

— У тебя уже получилось, — заверяю, доверчиво прижавшись к нему и с удовлетворением потянув носом переливчатый аромат туалетной воды, — можешь не тратить деньги.

Он хмыкает.

— Знаешь, у меня есть тост, — и поднимает свой стакан с водой, стоящий на столике, оборачиваясь ко мне. Ждет, пока подниму свой, и только потом продолжает, — пусть эти зеленые бумажки никогда не станут поводом для разлада в нашем браке, но исполнят все наши мечты. Они ведь тоже могут быть полезны, как видишь.

Хохотнув, я чокаюсь с ним, допивая свой апельсиновый сок, оставшийся на донышке.

— Чудесный тост. Полностью поддерживаю.

А потом возвращаюсь в объятья мужа, вместе с ним лениво поглядывая в иллюминатор. Эдвард удобно устраивается в кресле, сползая чуть ниже, чтобы дать так же удобно устроиться мне. На своем плече, разумеется.

Когда мы вместе, мы сильнее. Это уже стало общепризнанным фактом.

Наш первый из двух дней в Мехико мы проводим поистине великолепно.

Прямо в аэропорту арендованная Эдвардом на два дня машина — черный внедорожник, который уже с виду выглядит многообещающе и внушительно, — забирает нас, с легкостью вместив весь багаж, какой брали в медовый месяц.

Наш водитель и, по совместительству, проводник — Рико — ведет ровно, на одной и той же скорости, успокаивая мой вестибулярный аппарат и не вызывая тошноты, что так часто случается, когда еду в машине. Эдвард знал, что он так водит. Эдвард все про меня знает.

Смотрю на его полуулыбку, обращенную на меня, когда спокойно гляжу в окно, а не отвожу взгляд от пролетающих мимо пейзажей, и тоже улыбаюсь. Кудесник.

Первой остановкой в Мексике сразу после прилета является отель. Роскошный, изумительный, с невероятным видом из окон нашей отдельной виллы и исключительным контингентом, возраст которой не меньше восемнадцати лет. В правилах отеля четко указано, что гостям с детьми стоит поискать друге место… «Торжество вечной любви и романтики», «место, где вы познаете всю мощь своей страсти» — многообещающе. Только вот не знаю, успеем ли мы с планами Эдварда познавать по вечерам страсть. Я попробую на это понадеяться.

В отеле мы обедаем. В итальянском ресторане, моей любимой пастой и карпаччо, с булочками-песто и потрясающими капкейками с маскарпоне. Эдвард не изменяет себе, выбирая стейк, а на десерт ограничиваясь одним лишь пудингом, пусть и шоколадным. Утверждает, что макаронами бы в жизни не наелся. И потому никогда не берет их в рот.

Первыми в списке достопримечательностей, сразу после обеда, являются те самые каналы Сочимилько. Древние, прекрасно сохранившиеся, с непередаваемой, благодаря мариачи, мексиканской атмосферой. Мы плывем по темной воде, в которой отражаются загорающиеся фонари, в небольшой лодке. Нам поют традиционные песни, угощают обещанным мне гуакамоле с начос, предлагают текилу с лимоном, но мы с Калленом в один голос отказываемся, хотя он и предлагает мне попробовать, чтобы хотя бы знать, что это такое. Я успокаиваю мужа, что не заинтересована в познании алкогольных напитков. И с удовольствием закажу себе сока или газировки — тем более с кока-колой проблем здесь нет.