АlshBetta - Заточенная в Золотой Клетке [СИ]

— От тебя пахнет розами, — наслаждаясь запахом, исходящим от только что вымытых волос девушки, прошептал Эдвард, и она обворожительно ему улыбнулась. Теперь не на его, ни на её лице не было тех багровых кругов, дорожек от слез и опухших век. Кажется, второе пробуждение сулило прекрасный день обоим. И этот день будет прекрасен, потому что на исходе третьего дня, данного им судьбой, мужчина собирался сделать Белле предложение, надевая ей на палец обручальное кольцо.

— Тебе нравится? — ухмыльнулась Белла, все ещё думая про цветы — Очень красиво — она кивнула на розу, лежащую на подушках — Спасибо!

— Для тебя, все что угодно, красавица! — лукаво подмигнул ей Эдвард, не без радости замечая то, что находясь всего лишь в полотенце, девушка не боится его близости как раньше. Не боится показывать свои обнаженные плечи и ноги. Она перестает думать о случившемся, может быть она действительно смогла отпустить прошлое за одну ужасную ночь? Если это так, то ей непременно нужно научить его… как бы он хотел стать лучше для своей девочки, для своего маленького ангела.

— Сегодня солнышко — смотря в окно, произнесла Белла, вглядываясь в изумрудные глаза Каллена — погуляем где-нибудь?

Эдвард кивнул, и, ухмыляясь, обнял Беллу, лаская её предплечья и руки, и запечатляя поцелуй на её лбу.

— Я тебя люблю, — выдохнула она, пробегая пальцами по его рубашке, и снова останавливаясь на том месте, где билось его сердце — Больше всех на свете!

— Взаимно! — повторил её утренние слова Эдвард, и они вместе рассмеялись, крепко обнимая друг друга, и радуясь своей любви. Любви, которая проживет вечность, и которая больше никогда не повторится нигде и ни у кого. Любви без боли и страданий, к которой они стремились…

После сытного завтрака Эдвард решил, что после тяжелой ночи им нужно увидеть что-то необычное и прекрасное. Поэтому он и выбрал для их сегодняшнего посещения музей картин Сальвадора Дали. Для Беллы оставалось тайной и загадкой то, куда они отправлялись, и поэтому когда она снова оказалась в машине Каллена, любопытство снедало её, и она в усиленным вниманием вглядывалась в пробегающие мимо пейзажи. Эдвард улыбаясь наблюдал за ней со своего места. Чем больше он смотрел на неё, тем заметнее для него становилось, что почти вся боль, терзавшая сердце его девочки испарилась. Одна ночь, одна истерика, и все позади! Господи, как же ему так забыться? Как же ему отпустить прошлое и больное так быстро? Неужели это возможно только для Беллы?

В прекрасных шоколадных глазах его сокровища теперь не было страха и неуверенности, не было всепоглощающей ярости, не было слез. В них искрилось счастье, искрилась нежность и любовь. Эдвард теперь видел в своей девочке ту изначально заложенную в неё невинность, наивность и сердечную доброту. Каждый её взгляд, направленный на него излучал только ласку и любовь. И от радости за неё у него самого замирало сердце. Он был доволен тем, что с ней все в порядке, что с ней все хорошо. Ей действительно нравились розы, и он пообещал себе каждый день, оставлять их для неё на подушке, если такие мелочи могут порадовать Беллу.

После посещения музея планировалась прогулка в тихом, залитом солнцем лесу и пикник там же. На вечер им уже был заказан частный сеанс в кинотеатре на «Титаник». Белла смотрела очень мало фильмов, и он мог бы предложить сотни вариантов тех, которые она не видела, но ему показалось, что именно оскароносный «Титаник» соответствует их ситуации, и возрождает наиболее важные для человека чувства. Последующие дни так же были расписаны Эдвардом для самого лучшего времяпровождения рядом с девушкой, перед тем как она услышит его предложение руки и сердца. Словно в детской сказке у него три дня, что бы остаться с ней навсегда. На закате третьего дня — словно бы в Русалочке — он должен надеть на неё обручальное кольцо, а на следующее утро обвенчаться в церкви. Воистину его жизнь похожа на сказку, только эта сказка делится на два разных периода — до встречи Принцессы, то есть Беллы, и после неё. Сказка была мрачной, и совсем не радостной. Хэппи-энда не было бы, если бы ни она. После знакомства с ней сказка превратилась в диснеевский мультик со вспышкой позитива и счастливым концом. Ведь русалочка же стала счастливой, обрела своего принца, несмотря на все скопившиеся проблемы.

И он сделает все, решительно все, что бы их сказка закончилась счастливо, со словами «и жили они вместе долго и в радости, и умерли в один день, состарившись».

В музее Белла с энтузиазмом и детским восторгом разглядывала потрясающие картины человека, сбежавшего от реальности в мир своих фантазий. Из сотни изображений ей было сложно выделить какое-то одно, или хотя бы несколько, но, все же сильно постаравшись, она отличила одну картину, в коей нашла больше всего умиления, и коей больше всего восторгалась.

Картина называлась «Ласточкин Хвост» и была датирована 1983 годом. На белом фоне располагались многочисленные тонкие черные линии, и одна яркая, красная, изогнутая фигурка. Беллу привлекла эта картина тем, что в ней отражалась её судьба. Те же запутанные линии, по которым она плутала. В роли Эдварда выступала та самая фигурка, то самое яркое пятно, просветившее её жизнь, состоящую из серых и белых цветов. На фоне белого фигурка выделялась, пылала и горела. Она действительно была похожа на Каллена — он тоже выделялся, он был прекрасен, он был добр, был жесток. Наверное, пройдя по всем эти лабиринтам, изображенным на картине, девушка вскоре смогла бы достигнуть заветной красочной фигурке. Ей несказанно повезло, что она уже достигла своего запретного плода, и наслаждается пребываниям рядом с ним. Воистину, её любовь к Эдварду нельзя измерить, нельзя уничтожить — это чувство, словно время, которой уже нельзя обернуть назад, нельзя возвратить в прошлое. Нескончаемый бег часов, вот что такое её любовь! Неиспепелимая, нерушимая, неисчезающая и вечная! Вечная и безвозвратная! Только к нему, только к Эдварду!

Сам же Каллен разглядывал другие картины Сальвадора, и был крайне увлечен каждой. На каждой он находил что-то из своей жизни, что-то из своей судьбы. Ему были понятны те странные пейзажи, которые характерны для этого испанского художника, и о смысле которых не догадывались другие. Рассматривая каждую картину, он видел себя и Беллу в роли каких-то элементов на холсте. Это могли быть деревья, птицы, и даже облака. Не порочные, белые, прекрасные, или же наоборот — серые и мрачные, наполненные дождевой водой, готовой вылиться на головы собравшихся под ними. Все это — жизнь, жизнь неисповедимая и бесповоротная. Для него не было никого важнее в этом мире, чем Изабелла, его продолжение, его дочь, его любимая малышка, он не думал что сможет встретить женщину, способную полюбить его таким, какой он есть, способной принять все его недостатки. Он не надеялся найти её, и даже не искал. Видимо решив, что с него достаточно испытаний, судьба подарила ему Беллу. Подсунула ту самую синюю папку, где он впервые увидел её, и где отчаянно пожелал её для себя. Это был его эгоизм, или приготовленная судьбой ловушка?