АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

Я уже собираюсь повернуть обратно и вернуться в спальню, от греха подальше, как замечаю одиноко горящую тусклую лампочку на огромной люстре. Точно над круглым столом.

На одном из стульев, ко мне спиной, находится человек. Мужчина. Его голова опущена так низко к полированной поверхности, что кажется, будто её и вовсе нет.

Тихо вскрикиваю, вжимаясь спиной в зеленые двери.

Сидящий замирает. Медленно поднимает голову, опуская руки, которыми стискивал волосы. Длинные волосы. Светлые.

Не успеваю даже толком вдохнуть, как мужчина резко поворачивается. Его взгляд пришпиливает меня к месту, на котором стою.

Мне требуется около двух секунд, чтобы понять, что это лицо я уже видела. Ещё три, дабы осознать происходящее.

В столовой Джаспер.

Он тоже узнал меня.

— Изабелла?

Не могу двинуться с места. Молчаливо и быстро киваю. Почему он не с Калленом?..

— Что-то случилось? — следующий вопрос заставляет мужчину напрячься, прийти в состояние боевой готовности. Так быстро?..

Отрицательно мотаю головой. Похоже, рассчитывать на нормальную речь не стоит.

— Тогда зачем ты пришла? — Джаспер явно не понимает, в чем дело.

Я тоже, в принципе. Зачем я пришла?..

Во рту пересохло. Приходиться прочистить горло.

— Кухня.

И все? Какая к черту кухня?

— Кухня? — телохранитель поднимается со своего места, скрещивая руки на груди. На нем нет того черного делового костюма. Напротив, теперешняя его одежда максимально проста — синие джинсы и рубашка. Темно-синяя, в полоску. Её рукава закатаны, первые три пуговицы расстегнуты.

Придумываю, что следует сказать теперь, но ситуацию разруливает мой собственный организм. Живот громко урчит, мгновенно подсказывая Джасперу цель моего визита.

Пунцовею, опуская глаза на свои босые ноги.

— Ты хочешь есть?

Ничего иного, как кивнуть, мне не остается.

Глава охраны вздыхает, посмеиваясь. Он отступает от стола, гостеприимно выдвигая для меня стул.

— Садись.

И без того маленькое расстояние я преодолеваю за рекордные сроки. Опускаюсь на зеленое сиденье.

Джаспер исчез. Его уже нет в комнате. Зато где-то в глубине, за бежевыми дверями слышен хлопок дверцы холодильника. Неужели он лично принесет мне еду?

Теория подтверждается. Мужчина появляется в поле зрения с глубокой миской, откуда проглядывает край серебряной вилки.

— Думаю, холодное тебе тоже подойдет, — он многозначительно смотрит прямо мне в глаза, опуская свою ношу на полированную поверхность.

— Спасибо, — мне действительно все равно: горячее или холодное. Главное — съедобно.

Опускаю глаза вниз, на свою тарелку, и нахожу там тот же плов, что был на ужин.

Отлично.

За все время моей трапезы Хейл не произносит ни слова. Первые минуты он умудрялся пристально на меня смотреть, но затем перестал. Видимо, понял, что так я, вероятнее всего, подавлюсь, а не наемся.

Теперь его взгляд блуждает по стенам. Пальцы изредка касаются стола.

Наверное, не будь я так голодна, его присутствие сказалось бы отрицательно, но сейчас это не имеет никакого значения.

Передо мной чудесная еда. И ничего другого не нужно.

Заканчиваю, отодвигая от себя пустую миску. Чувство удовлетворенности, исходящее из живота, расползается по всему организму.

— Марлена потрясающе готовит, — замечает Хейл.

Не могу с ним не согласиться.

— Она готовит сама?

Джаспер кивает.

— Плов — её фирменное блюдо.

Это даже лучше. Получается, какую-то часть пищи домоправительница готовит лично? Наверняка то, что ест Джером. Все остальное — на совести поваров.

— Не спускайся в такое время, — предостерегающе говорит телохранитель. Теперь вся его ладонь находится на деревянном столе, — это может плохо кончиться.

Вздрагиваю. Плохой финал мне точно не нужен.

— Почему?

— Мало ли, — мужчина обводит взглядом потолок и места, где он соединяется со стенами, — посторонние в кухне, ночью… Охрана может тебя не разглядеть.

По спине пробегают мурашки.

«Не разглядеть»?

— Спустятся и пристрелят? — изгибаю бровь, поражаясь тому, с каким спокойствием задаю этот вопрос. Собственная жизнь не имеет для меня значения? С каких пор?

— Может и спускаться не понадобится, — Джаспер пожимает плечами, холодно улыбаясь. Мне кажется, на коже от такой улыбки тают снежинки. Пол снова алый. Но кровь уже не чужая.

Она моя.

Повисает молчание. Не вижу смысла продолжать разговор, но уходить тоже не хочется. Как ни странно, но с Хейлом спокойно. Ты не чувствуешь себя в западне или ловушке. Этот человек излучает бесконечное терпение, жуткую хладнокровность, но в то же время всегда готов к обороне и защите. С ним не страшно.

— Ты ведь соврала?..

Поднимаю голову, отрываясь от разглядывания пола.

— О чем соврала? — хмурюсь, внимательно изучая взглядом мужчину.

— Про то, что замужем, — глаза телохранителя направлены на меня. В них плескается сосредоточенность.

— Нет.

— Ты — жена Джеймса?

— Именно так.

За прошедшие пять лет мне не привыкать говорить это. Муж требовал, чтобы эти слова я произносила непредвзято, спокойно и уверенно. Может быть, в какой-то мере даже ласково.

Ласка и Джеймс?..

Усмехаюсь сама себе, позабавившись несоединимыми понятиями.

Надо же, я смеюсь над мужем. Хейл точно благотворно на меня влияет.

— Тебе весело? — мужчина удивлен.

— Нет, — прикусываю губу, возвращаясь в реальность — ничего веселого нет.

Ещё немного тишины. Пару минут.

— Почему ты согласилась? — Джаспер явно не понимает. В его голосе смешивается недоумение и гнев. Нежелание принимать факты.

— У меня не было выбора, — эта тема будит ненужные воспоминания. Не хочу. Не хочу ни знать, ни видеть, ни слышать больше всего того, что случилось в тот мартовский день.

— Выбор есть всегда.

— У меня не было! — повторяю, вкладывая в эти слова немного эмоций. Тело очень не вовремя начинает дрожать.

Вспоминается все. Все, включая приказы, наказания, демонстрации…

Нет. Не нужно. Пожалуйста!

— Что он сделал? — не унимается Хейл — Избил? Изнасиловал? Что он сделал?

Не могу. Не могу больше. Голова раскалывается, эмоции плохо поддаются контролю.

Теряя последние крохи самообладания, закрываю лицо руками, надеясь, что смогу остановить подступающие слезы. Напрасно.

Я умею плакать беззвучно — при Джеймсе по-иному никак нельзя. Сейчас ситуация похожая. Вырваться на свободу рыданиям не позволяю, но превозмочь поток соленой влаги явно не в моих силах.

— Успокойся, — просит Джаспер. Его слова плохо разбираемы за шумом крови в ушах.

Никак не реагирую.

— Уймись! — а вот это уже приказ. Игнорировать его никак не получится.

Сжимаюсь, послушно стараясь усмирить сознание. Надо прекратить. Потом, в спальне, в темноте, тепле и одиночестве можно продолжить.