АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

Женский.

— Изабелла? — Марлена стоит в дверях. Её глаза прочесывают детскую в поисках меня.

Когда они видят развернувшуюся картину, брови женщины взлетают вверх.

— Изабелла, что случилось? — она крайне быстро оказывается рядом. Озабоченное лицо направлено на Джерома.

— Все нормально, — улыбаюсь, нежно поглядывая на белокурое создание, — ничего страшного.

— Джером! — домоправительница не обращает внимания на мои слова, обращаясь напрямик к мальчику. — Джером, что такое?

Малыш прячется у меня на груди. Личика теперь совсем не видно.

— Джером! — Марлена несильно теребит его за плечико.

В ответ на это белокурое создание высвобождает одну из рук, отмахиваясь от назойливой женщины. Он изъявляет крайнее недовольство. Без слов понятно, что сейчас её видеть он не хочет.

Желая благополучного разрешения ситуации, решаю вмешаться.

— Все в порядке, — проговариваю каждую букву, — Марлена, будет лучше, если сейчас вы нас оставите. Пожалуйста.

Домоправительница хмурится. Её лицо преображается до неузнаваемости.

Поджимая губы, она отходит на несколько шагов, забирая с тумбочки поднос.

— Если понадоблюсь, я буду внизу, — она говорит деловито и собранно. Затем разворачивается и покидает комнату.

Мы с малышом остаемся наедине.

Едва дверь хлопает, Джером отстраняется, заглядывая мне в глаза.

В них благодарность или удивление? Наверное, и то, и другое.

— Ты хотел, чтобы она осталась? — разглаживаю волосы на его лбу, спрашивая это.

Он качает головой.

— Тогда все правильно?

Мальчик робко кивает.

— Хорошо. Иди сюда, — притягиваю его обратно, ласково обнимая.

Малыш не протестует.

Его голова снова на моем плече.

И снова тепло детского тельца заполняет меня изнутри и снаружи…

Этой ночью Джером отказывается отпускать меня. Изначально все происходит как обычно — малыш раздевается, чистит зубы и забирается под одеяло. Гашу лампу на прикроватной тумбочке и, улыбаясь, желаю мальчику спокойной ночи.

Но не успеваю дойти до двери, как пол отзывается громкими в ночной тишине шагами.

Белокурое создание останавливается, лишь когда я поворачиваюсь. Детское личико просительно-испуганное. Он ничего не говорит вслух, однако глаза гораздо красноречивее каких-то там слов.

Приседаю, не желая разговаривать с ним откуда-то сверху, как это делает Каллен.

— Джером, — глажу его плечико, скрытое за серой пижамой, — ложись в кроватку. Я приду завтра утром.

Мальчик отрицательно качает головой, насупившись.

Подбираюсь ближе, ласково улыбаясь.

— Звездочки будут охранять тебя. Иди.

Не пойдет. Все его естество выражает этот ответ. Не хочет.

Ситуация принимает опасный оборот. Я обещала Эдварду, обещала Марлене, что не буду более спать в кровати малыша. Это воспринимается ими слишком остро, а лишние проблемы никому не нужны.

— Пойдем, я посижу с тобой, — протягиваю ему руку, кивая на покрывала кровати.

Ладошка с готовностью вкладывается в мою.

Это очередной большой шаг. Не могу сдержать победоносной улыбки.

Забираясь под одеяло, мальчик внимательно смотрит на меня. С ожиданием чего-то.

— Я буду рассказывать сказку, а ты засыпай, — вспоминаю свою первую и единственную историю, которую услышала когда-то от мамы. Она — моя любимая. Даже спустя столько лет и столько событий.

Про маленького принца.

— В одном крохотном королевстве, с крохотными домиками и замками, жил волшебный человечек. Звали его Маленький Принц…

Смотрю в глаза Джерома, стараясь не сбиться. Не похоже, что ему скучно. Надеюсь, малышу нравится. Продолжаю рассказывать сказку:

— … и вот, когда все королевы были спасены и замки заново построили, Маленький Принц стал жить долго и счастливо. Конец.

Мальчик не спит. Его глаза не закрывались, и закрываться не намерены.

Малахиты блестят и требуют невозможного — моего присутствия. Если Эдвард узнает, всему может очень быстро прийти конец. Я понимаю это. Лучше некуда.

— Ты совсем не устал? — провожу ладонью по волосам ребенка, надеясь усыпить хотя бы таким образом.

Джером молчит.

— Нам всем нужно отдохнуть, чтобы завтра целый день заниматься чем-нибудь интересным…

Детская ладошка выползает из-под одеяла, укладываясь поверх теплой материи. Легонько по ней похлопывая.

— Я не могу остаться, — прикусываю губу, говоря это как можно тише. Не хочу, чтобы он услышал.

Пальчики перебираются с покрывал на мою руку. Вот уже десяток их обвивает её, не желая отпускать.

— Джером…

Малыш не слышит. Он крепко держит меня, заглядывая в глаза. Ждет реакции, ответа.

Боюсь его расстроить. Боюсь огорчить. Но выбора мне как всегда не дали.

— До завтра, — поднимаюсь, выпутываясь из его рук.

Нижняя губа белокурого создания подрагивает. Дурной знак.

Останавливаюсь, пристально смотря на малыша. Он кажется мне до ужаса одиноким и несчастным. Худеньким, маленьким, несправедливо обиженным.

Что же я делаю?

Неужели из-за каких-то нелепостей Эдварда можно упустить возможность утешить ребенка? Показать ему, что я достойна доверия и могу помочь? Хочу помочь. Отказаться от подобного шанса?..

Невероятно глупо.

Тем более, кто узнает? Марлена предупредила меня и наверняка догадывается, что предупредил и Каллен. Она не станет соваться сюда среди ночи. А если станет… к черту.

Я остаюсь. Сейчас.

От принятого решения на душе становится светло и спокойно. Тяжелый камень сомнений падает вниз, к ногам, разбиваясь на мелкие осколки.

Подхожу к кровати, укладываясь поверх одеяла. Малыш нахмуренно смотрит на меня.

Точно знаю, что буду делать.

— Можно тебя обнять? — ласково смотрю на мальчика, протягивая к нему правую руку. Выждав несколько секунд, тот все же несмело кивает, подбираясь ближе.

Устраиваясь на моей груди, он обвивается вокруг меня. Лежит тихонько, почти не двигаясь.

— Спокойной ночи.

Рядом с Джеромом настолько хорошо, что порой забывается самое плохо. Рядом с ним все просто и безболезненно, не надо кого-то изображать…

Рядом с ним я — это я. Всегда.

Опускаю голову на его макушку, покрепче прижимая к себе ребенка.

— Мой маленький принц, — шепчу, прежде чем с головой окунуться в приятные сновидения, — Il mio piccolo angelo… (Мой маленький ангел…)

Этой ночью меня будит непонятный и невероятно громкий звук. Отворачиваюсь от него, пытаясь отгородится от подобного грохота. Время предрассветное, а я совсем не выспалась. Даже больше — лишь недавно уснула. Слишком много мыслей витало в сознании, слишком многое надо было обдумать. Ночь чересчур длинная, и переждать её можно только в царстве Морфея.