АlshBetta - У меня есть жизнь [СИ]

Меньше чем через минуту водитель уже был рядом. С легким налетом интереса смотрел на босса.

— Да, мистер Каллен?

— У тебя не найдется тридцати долларов? Я верну.

Эдвард не понимал, что с ним происходило. Эта ёлка уже стала не то, что нужной, а до чертиков, до настоящего безумия важной. Он уже не представлял, как сможет без нее уехать. Лысая ли, сыплющаяся ли, невысокая ли — не имеет значение. Он выбрал это чертово дерево и был твердо намерен забрать его в свою квартиру. Пусть и черт знает зачем.

— Вот, — достав свой кошелек, Джас таки обнаружил необходимую сумму, — за эту ель тридцать?..

Продавщица коротко вздохнула, с тревогой поглядев на своего единственного покупателя, а потом с немой мольбой на недоуменного Джаспера. Тот не заметил, зато приметил Эдвард. И желание завершить покупку укрепилось. Как там прописано в заповедях Рождества: «делай добрые дела»? Ну, хотя бы это он в состоянии исполнить.

— Тридцать, — твердо заверил мужчина, — пожалуйста, мисс.

Девушка краешком губ ему улыбнулась. У нее даже улыбка получилась практически замороженной, но зато искренней. В ней не было ни капли фальши, она действительно была рада.

Рад был и Эдвард. Он только хотел ответить продавщице той же улыбкой, но она, опередив его действия, достала одну руку из кармана, потянувшись к деньгам.

От вида в буквальном смысле синих пальцев глаза Каллена распахнулись, а любое выражение лица кроме хмурости сошло на нет. Мало того, у нее была не просто замороженная, а здорово покореженная кожа. Ногти «украшала» каемка из спекшейся крови, а большой палец и мизинец были обезображены глубокими шрамами. Эдвард никогда такого прежде не видел.

Незнакомка смутилась, поспешно забрав нужную сумму и вернув руку в карман — на второй руке, видимо, было то же самое. На ее белых щеках запылал румянец, а губы задрожали. Она с трудом пробормотала «спасибо».

Джаспер краем глаза взглянул на босса, пока тот смотрел на него. Со зреющей во взгляде решимостью.

— Сетка или веревка, сэр? — окликнула его продавщица. Ель уже лежала на земле, чуть припорошенная снегом.

— Веревка, — выдал Эдвард первое, что пришло на ум. В голове у него ютились совершенно другие мысли и все они, как одна, заканчивались попыткой обогреть девушку. В таком виде она запросто могла заболеть, а мужчине этого очень не хотелось.

На сей раз незнакомка тщательно прятала пальцы от нежданных покупателей. В ее руках, хоть и дрожащих, моток веревки был податлив и легок. Она дважды обернула ель, сжав и без того узкие ветки, заставляя их приникнуть, ища защиты, к стволу. Приступала к третьему, так и не попросив помощи.

— Мистер Каллен, — у Джаспера, видимо, так же имелись кое-какие соображения, которые ему хотелось озвучить. Возможно, в них было и что-то дельное… но телефонный звонок опять помешал.

— Элис, — водитель с некоторым смущением взглянув на дисплей, — наверное, забыла что-то внести в список покупок…

— Ответь ей, — отозвался Эдвард, куда более заинтересованный движениями продавщицы. Ее пальто было достаточно длинным, до колена, дальше шли джинсы, но плотностью они не отличались. Чем активнее она двигалась, тем теплее было, это ясно. Но почему-то мужчине казалось, что в спешке есть и другой смысл.

Уилток снова отошел, приглушенным тоном высказывая жене свое недовольство ее несвоевременными звонками, но на этот раз Каллен даже случайно не мог его подслушать. Неожиданно появившееся время ему захотелось использовать с толком. Впервые самому.

— Откуда у вас ели? — к забору он прислониться не решился, но ладонь поверх одного из деревянных столбов все же устроил. Задал свой первый вопрос.

Девушка опасливо обернулась, потирая саднящие от острых иголок пальцы друг об друга.

— Из соседнего леса. Тут запрещено рубить.

— Здесь товар поинтереснее…

— Правила, сэр, — она едва заметно пожала плечами, словно извиняясь, — не мы их пишем. Ваша ёлка готова.

Подняла дерево с земли, спрятав руки в иголках. Самостоятельно удерживая тяжелый ствол на весу, поднесла его к невысокому заборчику-ограждению, обнаружившемуся у входа. Прямо к единственному потенциальному покупателю.

— А почему именно здесь? — забрав трижды ненужное рождественское дерево и не щадя пальцев, не унимался мужчина.

— Где дали лицензию, там… там и… — продавщица прервалась, не дойдя до конца фразы. Ее за мгновенье расфокусированный взгляд сошелся на металлической изгороди, за которую поспешно схватилась рукой. Даже факт стеснения отступил.

Но пальцы, видимо, оказались недостаточно сильными, дабы удержаться… меньше, чем через секунду, продавщица, как и ствол только что проданной ели, оказалась на снегу.

По-детски неуклюже упершись коленями и ладонями в землю, в самое нутро снежного покрова, тщетно пыталась ровно вдохнуть. Волосы, вырвавшись из плена воротника, длинными волнами накатили на белоснежный берег сугробов, а голова устало склонилась ближе к земле.

В этот момент дерево потеряло для Каллена всякое значение.

Легко переступив через небольшое ограждение, он оказался внутри проволочного загона, рядом с девушкой.

— Как вы? — взволнованно позвал, приседая рядом.

Карие глаза попытались его утешить. Слабо, практически немощно, но с явным желанием.

— Все в порядке, я просто…

Она говорила и хотела подняться. Держалась за землю крепче, прикладывала усилия, чтобы послушались и ноги, но безрезультатно. Не получалось.

— Давайте я помогу, — Эдвард с готовностью протянул руку, игнорируя и снег, и метель, и даже холод. Его перчатки в машине, его пальто распахнуто, про шапку никто даже не слышал, но все это — второстепенно. Сейчас его больше всего тревожила незнакомка.

С предложением она колебалась. Спрятанные в снегу ладони не хотела снова показывать, это пугало ее — Каллен заметил. И не стал вынуждать. Руками обвил за тонкую талию, медленно поднимая с земли.

Когда продавщица снова оказалась на ногах, выглядела куда хуже, чем до падения. Ее била крупная дрожь, губы похолодели еще больше, а на лице появился совсем нездоровый румянец, намекавший, что дело плохо.

Она не знала куда себя деть от двух незнакомцев, а Эдвард не знал, что делать с ней. Но то, что оставить все как есть не может, понимал предельно ясно.

— Вы совсем замерзли, — пробормотал, пока еще не чувствуя достаточную уверенность, что сама она способна удержаться в вертикальном положении, а потому и не отпуская ее, — нужно согреться.

— Нет-нет, сэр, я… — ей бы очень хотелось остаться к нему равнодушной, это было заметно по перепуганному взгляду, но то, что Эдвард так и пылал теплом, еще не успевшим выветриться за недолгое стояние на морозе, сделало свое дело. Обледеневшей щекой — хотела того или нет — к его плечу она прижалась. Проигнорировала даже россыпь снежинок на рукаве пальто.