АlshBetta - Созидая на краю рая [СИ]

— Нет, — такой ответ заставляет меня резко вздёрнуть голову. Он шутит?! — Ты скажешь мне только то, что считаешь нужным. Я не стану вытягивать из тебя информацию.

— Ты серьёзно?

— Я всегда серьёзен. Изабелла, пора бы Вам уже это запомнить.

— И я могу спросить всё что угодно?

— Да, — он тяжело вздыхает, но потом ободряюще смотрит на меня. На розовых губах играет робкая улыбка.

Не сразу понимаю, что на моих появляется такая же.

Мы ещё не доверяем друг другу, но, думаю, всё впереди.

Похоже, я не ошиблась в Эдварде Каллене. Наверное, с ним случилось что-то, что заставило его стать таким как он есть.

И теперь у меня есть шанс — данный им самим — узнать хоть что-нибудь.

Итак, я готова. И я знаю, что мне у него спросить…

Мы по-прежнему сидим в гостиной шикарного отельного номера в Гамбурге. На столе перед нами пустые подносы, что свидетельствует о хорошем прошествии завтрака.

Если честно, я сама ещё не полностью осознала, что Эдвард позволил мне задавать ему вопросы. Причём, просто так, без правил.

— Тебе нечего спросить? — обрывает молчание он, нервно смотря на меня. Думаю, для него это действительно подвиг — он ведь мне совсем не доверяет…

— Есть, конечно, — отзываюсь я, зачаровано вглядываясь в умопомрачительное лицо этого человека.

— Тогда спрашивай! — резко отвечает он. Я послушно киваю.

— Расскажи мне о своей семье, — первая просьба, надеюсь, он не откажет.

— Я уже говорил, что у меня нет семьи.

— Ну, ведь была? — я не хочу лезть в самые дебри его сознания, но, видимо, придётся.

— Это не вопрос, — огрызается Каллен.

— Ты обещал ответить на всё, что я спрошу, причём откровенно, — Решаю напомнить ему о его же словах, дабы разговор не перерос в очередной скандал.

Он с минуту прожигает меня неприязненным взглядом, а затем резко выдыхает и соглашается. Молча. Кивком головы.

— Мой отец был сутенёром. Мать я никогда не видел, видимо, она была одной из проституток, — он отвечает не быстро и не медленно, почти спокойно, но в то же время настороженно. Он ждёт моей реакции?

Мои руки автоматически сжимаются в кулаки и ненависть прожигает душу. Ни к Эдварду, а его родителям. Вот и первая ступень на пути к разгадке…

Пытаюсь отгородиться от навалившихся чувств и глубоко вздохнув, решаю обдумать всё позже. Сейчас буду спрашивать, пока есть возможность.

— То есть у тебя было трудное детство?

— Что в твоём понятии «трудное детство»? — насмехаясь, спрашивает он. — Если то, что дети растут без одного из родителей, то это вовсе не трудно.

«Знаю», — сама себе отвечаю я, вспоминая про Энтони. За сегодняшнее утро я даже не удосужилась подумать о моём ангеле. Как он там?

Отгоняю эти мысли, зная, что не выдержу и расплачусь, а мне бы этого не хотелось.

— Я к тому, что возможно из-за этого ты иногда ведешь себя… неподобающе, — подбираю слова так же как и он пару минут назад. Пытаюсь не задеть мужчину за живое, но и понять хоть что-то тоже хочу.

Он вздрагивает от моих слов, и это от меня не укрывается.

— В чем дело?

— Как ты… узнала?

— Так я права? — убираю непослушный локон за ухо, склоняясь к Эдварду. Он смотрит на меня внимательным, полным неверия взглядом, а затем прикрывает глаза и сдавленно кивает.

Вот так вот…

Не думала, что все будет именно так.

— Эдвард, мне очень жаль, — сочувственно говорю я, протягивая к нему руку.

— Не смей меня жалеть! — стискивая зубы шипит он, и моя рука замирает. Мужчина с силой зажмуривается, а я пытаюсь прийти в себя.

— Я не жалею тебя, я сочувствую. Это совсем другое, — наконец пробую объяснить свою точку зрения Каллену.

— Да, конечно, — он отворачивается к окну, через которое видно весь Гамбург, и изумруды пропадают из моего поля зрения.

Похоже эта тема для него невероятно болезненна.

Сердце сжимается от непонятной, жгучей боли за Каллена.

Уговариваю себя, пытаясь отвлечься: «Не думай об этом сейчас, Белла, подумаешь позже. Одна».

— Почему ты спрашиваешь про это? — наконец говорит он, вырывая меня из собственных невесёлых мыслей.

— Про что? Про твою семью?

— Да. Зачем тебе это?

— Я хочу узнать тебя лучше…

— Эту часть жизнь я предпочитаю не вспоминать. Считай, что я её не помню, — этакий намёк больше не поднимать данную тему.

— Но ты ведь помнишь… — смотрю на него и вижу, как лицо мужчины становится всё напряжённее и напряжённее. Из-за меня.

Ну ладно, почему бы не сменить тему?

— Чем ты занимаешься? — по-моему, неплохой вопрос для начала. Посмотрим, что он ответит.

— Кем работаю? — похоже, он слегка расслабляется.

— Да.

— Руковожу двумя предприятиями. Одно из них проводит благотворительные акции.

— Ты увлекаешься благотворительностью? — почему-то в это мне не верится. А может, я просто слишком плохо его знаю? Сейчас я ведь уже начала открывать закрытые двери в сознании Эдварда. Вдруг — это очередная запертая застава?

— Не увлекаюсь, — делая акцент на первом слове, произносит он. — Занимаюсь, иногда. Не более.

— Ясно…

Между нами повисает пауза. Она кажется мне неловкой. Почему он молчит?

— Это все твои вопросы? — удивлённо спрашивает мужчина.

Отрицательно мотаю головой.

— Ты… ты не… — пытаюсь всеми силами задать ему этот вопрос, но все никак не могу решиться — Ты страдаешь каким-то заболеванием?

Он изумленно смотрит на меня.

— Почему ты это спрашиваешь?

— Иногда мне кажется…

— Что я сумасшедший? — он усмехается.

— Не совсем, — увиливаю я, думая как более корректно выразить свои мысли.

— Белла, с головой у меня все нормально, — убеждает он — По крайней мере, я на это надеюсь. Просто я злюсь, когда что-то или кто-то выходит из под контроля и рушит заранее построенный план.

— Твой план?

— А чей же?

— То есть ты любишь все и всех контролировать, — задумчиво подвожу итог я. Он медленно кивает, внимательно смотря на меня.

— Особенно тех, кто не хочет подчиняться.

— Ты обо мне?

— Да. Ты первая, кто пытается мне перечить.

— Это плохо?

— Необычно, и чаще всего хорошо, но бывают случаи, когда это может привести к необратимым последствия.

— Вроде вчерашнего? — аккуратно намекаю я.

— Верно. Вроде вчерашнего, — он снова делает глубокий вдох.

— Почему тебе хочется контролировать каждый мой шаг?

— Я так устроен, — он пожимает плечами.

Между нами снова повисает тишина. Я думаю о своем, а он о своем.

— Этот разговор про твою психику к тому, что те таблетки, которые ты принимаешь, это ведь не кокаин? — вспоминая про упаковку с белыми колесиками, интересуюсь я.

По спине бегут мурашки, от преддверия реакции мужчины.

Его взгляд становится рассеянным. Неужели я смогла застать его врасплох?