Би Фэйюй - Китайский массаж

— Хорошо поработал! Вот молодец!

Услышав похвалу, доктор Ван ещё сильнее смутился, тем более уже не стал ничего говорить и поспешно поблагодарил гостя. Ван считал, что его обманули, очень грустил по этому поводу, но стыдился рассказать о случившемся. Промучившись до вечера, он не выдержал и попросил зрячего взглянуть на «чаевые». Оказалось, это американские доллары. Ровным счётом триста долларов. У Вана от удивления брови полезли на лоб и челюсть выпала так, что он её полдня подобрать не мог! Доктор Ван принялся ходить туда-сюда без остановки. В старой песне пелось о старике, который на берегу Южно-Китайского моря начертил круг, [2] Имеется в виду песня «Весенняя история», в которой речь идёт о весне 1979 года, когда Дэн Сяопин решил создать свободную экономическую зону на юге Китая. а доктор Ван одним махом начертил целых три.

Деньги — это сумасшествие, никаких разумных доводов, только алчность. Стаи купюр, словно волшебные ковры из арабских сказок, летали и подпрыгивали в воздухе. Взмывали вверх, крутились, переворачивались, пикировали, а потом прицеливались и со свистом приземлялись безошибочно прямо между пальцами доктора Вана. Он уже практически слышал удивительный звук денежного мотора, грохот которого сопровождался резким присвистом. Все были взбудоражены, словно на войне. Так у доктора Вана появились деньги.

Во время «военных действий» доктор Ван переживал свою «весну». Он влюбился. Тогда уже наступил двухтысячный год, вот-вот должен был начаться новый век. В последний вечер старого года и старого века с другого края города проведать доктора Вана на вокзал пришла Сяо Кун, слепая девушка, приехавшая в Шэньчжэнь из Бэнбу. В массажном салоне из-за отсутствия клиентов царила тишина, неподобающая для последнего дня миллениума. Слепые теснились в комнате отдыха, рассевшись кто куда. Они устали и не разговаривали, а в душе затаили обиду и ругали хозяина салона за то, что в такой день не дал выходного. Но хозяин сказал: «Какой ещё выходной? Это другие днём работают, а ночью отдыхают, а мы — наоборот, разве можно равняться на других? Остальные пусть в свой выходной повеселятся до упаду и устанут, тогда у нас появится возможность подзаработать. Как говорится, никогда не знаешь, откуда деньги придут. Ждите! Нельзя упустить ни одного клиента!» Массажисты ждать-то ждали, вот только деньги, видать, поломали себе ноги, и в салон не пришёл ни один клиент. Доктор Ван и Сяо Кун посидели немного без дела в комнате отдыха, а потом Ван тихонько вздохнул и пошёл наверх. Сяо Кун услышала и через несколько минут тоже ощупью поднялась по лестнице в массажный кабинет на втором этаже.

На втором этаже, где располагались кабинеты, было ещё тише. Доктор Ван и Сяо Кун нашли пустую комнату в дальнем углу, открыли дверь, вошли и сели, каждый на свою кушетку. Обычно в массажном салоне яблоку некуда упасть, отродясь не бывало здесь так безлюдно. Неожиданное затишье в новогоднюю ночь вызвало у них беспокойство. Словно кто-то подстроил всё это, намеренно создал такие декорации, ждал чего-то и к чему-то готовился. К чему именно? Сложно сказать. Доктор Ван и Сяо Кун улыбнулись, не рассмеялись, а именно улыбнулись чему-то своему. И хотя они друг друга не видели, но поняли, что оба улыбаются, и потом принялись расспрашивать друг друга: «А ты почему улыбаешься? А ты? А ты чего?» Слово за слово, и, в конце концов, вопросы стали несколько неискренними, воцарилось игривое и легкомысленное настроение, но в то же время серьёзное, поскольку неотвратимо приближалась некая развязка. Им ничего не оставалось, как продолжать улыбаться. В конце концов аж щёки свело! Дальше улыбаться было трудно, но и перестать нелегко. Потихоньку в кабинете повисла неловкая пауза, но при этом ощущалось движение: по воздуху пошла мелкая рябь, которая довольно быстро сгустилась, превратившись в волны. Через некоторое время они начали громоздиться друг на друга, усиливаясь и образуя гигантский вал, который нёсся с огромной силой, словно могучее войско, клокоча и покачиваясь из стороны в сторону. Вскоре появились признаки опасности. Доктор Ван и Сяо Кун, чтобы их не смыло, мёртвой хваткой вцепились в края кушетки, сжимая пальцы сильнее и сильнее, но, чем крепче они держались, тем хуже получалось сохранять равновесие. Так они балансировали довольно долго, и эта борьба была из последних сил. Наконец, доктор Ван не выдержал и перешёл к главной теме их разговора. Он сглотнул и спросил:

— Ты это… надумала?

Сяо Кун чуть наклонила голову в бок. Была у неё такая привычка: если перед тем, как заговорить, Сяо Кун наклоняла голову вбок, это означало, что решение уже принято. Девушка, покрепче ухватившись за кушетку, сказала:

— Да. Надумала. А ты?

Доктор Ван очень долго не отвечал, на его лице то появлялась, то исчезала улыбка, накатывая, словно волна, и после трёх-четырёх таких «приливов» он проговорил:

— Ты же знаешь, неважно, что я думаю, самое главное, что думаешь ты.

На то, чтобы сформулировать эту фразу, у Вана ушла целая вечность. Всё это время Сяо Кун ждала и, пока длилось это бесконечное ожидание, не переставала скрести пальцем искусственную кожу на кушетке, из-за чего раздавался негромкий скрип. Услышав, что сказал доктор Ван, Сяо Кун распробовала вкус его слов, которые значили больше, чем просто «да, я тоже». Девушка задохнулась и почти сразу же ощутила жар во всём теле, а потом внезапно почувствовала, что внутри произошли тонкие, но глубинные изменения, и в этом состоянии она готова сдаться без боя. Сяо Кун спрыгнула с кушетки, сделала шаг вперёд и оказалась перед доктором Ваном. Он тоже встал. Каждый из них обеими руками нащупал лицо другого. Почти одновременно. И глаза. Стоило дотронуться до глаз, как оба вдруг зарыдали. Такого поворота ничто не предвещало, это был порыв. Молодые люди лили слёзы на кончики пальцев друг друга. Слёзы всегда трогают за живое, предвещая следующий шаг. И тут доктор Ван и Сяо Кун решили поцеловаться, но ничего не получилось, лишь столкнулись носами и быстро отпрянули друг от друга. Сяо Кун в конце концов оказалась сообразительнее и догадалась чуть наклонить лицо. Но и доктор Ван не был дураком, он по дыханию девушки впервые нашёл её губы, и в этот раз, наконец, всё удалось. Это был их первый поцелуй, для каждого из них — первый поцелуй в жизни, но вовсе не горячий, а с примесью страха. Испугавшись, они оторвались от губ друг друга, но прильнули телами, словно склеились в единое целое. Если сравнивать с прикосновением губ, то к прикосновению тел молодые люди отнеслись с большим вниманием, и этот «поцелуй» понравился им сильнее. Они нашли опору, и это вызвало очень приятное ощущение — так безопасно, так спокойно, так прочно поддерживать друг друга. Доктор Ван прижал Сяо Кун к груди, с силой, практически сгрёб в объятия. Девушка хотела было поцеловать его во второй раз, но он взволнованно затараторил: