Фан Фан - Пейзаж

— Ты так убьёшь его! Не надо! — девочка с визгом вцепилась ему в рубашку, чуть не порвала, пришлось залепить ей пощёчину. Он немного не рассчитал силу, и на бледном лице вспыхнули пять красных полос от его пальцев. Девочка с громким рёвом бросилась прочь, а Второй ещё долго сидел и не знал, что делать.

Потом она вернулась вместе с двумя очень растерянными взрослыми.

— Это родители, — объяснила она.

Их сын к тому моменту уже очнулся, но у него не было сил даже шевелиться. Первое, что он сказал, увидев отца и мать:

— Если бы не он, мне конец! — и перевёл взгляд на Второго. Во взгляде были такие благодарность, восхищение, искренность и теплота, что сердце Второго невольно забилось чаще. На него никогда ещё так не смотрели.

Так Второй появился в этой семье в роли спасителя и благодетеля и естественно стал желанным гостем. Спасённый мальчишка оказался одногодком Второго, его звали Ян Мэн. Сестра, Ян Лан, была на три года младше. Их отец был известным врачом и работал в крупной городской больнице, а мать преподавала в школе родную речь. В доме, ясное дело, царила невероятная чистота и всё было обставлено с большим вкусом. Они жили на улице Тяньцзиньлу в красном кирпичном доме, на территории бывшей английской концессии. Семикомнатная квартира занимала целый этаж. Даже комната прислуги была на пару квадратных метров больше, чем весь дом Второго. У каждого члена семьи была своя комната, а две оставшиеся отвели под гостиную и кладовку. Ян Мэн рассказывал, что квартира досталась им в наследство от дедушки по матери. У дедушки по отцу квартира была ещё роскошней, даже с палисадником, но отец давно уже пожертвовал её государству.

Сказать по правде, появление Второго в этом доме напоминало визит инопланетянина на Землю. Второй вырос в Хэнаньских сараях и был свято уверен, что ссоры между мужем и женой, драки между отцом и сыновьями, свары между братьями и сёстрами — обычное дело в каждой семье. Без этих конфликтов и семья не семья, домочадцы не домочадцы. А иначе не отличишь дом от какого-нибудь общественного учреждения! Однако в доме Янов всё было устроено совершенно иначе. Тут царили любовь, забота, равенство и демократия, каждый был предупредителен и ласков… Впервые оказавшись у Янов, Второй ужасно растерялся, просто не понимал, как себя вести, только спустя два-три месяца немного пообвыкся. Атмосфера, царившая здесь, просто заворожила мальчика. Второму начало казаться, что лишь в этом доме его сердце бьётся в груди настоящего человека. Он сам не заметил, как стал бывать у Янов почти каждый день.

Ян Мэн заканчивал неполную среднюю школу и собирался поступать в школу для мальчиков № 1. [15] Средняя школа для мальчиков № 1 — одно из старейших и наиболее престижных учебных заведений в городе, образована в 1931 г. В Китае школьное образование делится на три ступени (начальное, неполное среднее и среднее); переходя на следующую ступень, ученик может перевестись в другую школу, сдав экзамены. Он был лучшим в классе, так что никто не сомневался в успехе. Второй же учился в самой обычной городской школе, и оценки у него были не ахти. Но Ян Мэн относился с искренней симпатией и благодарностью к своему спасителю, к тому же им всегда было о чём поговорить — и вскоре мальчики стали закадычными приятелями. Второй постепенно полюбил кофе. Когда ему в первый раз предложили попробовать, он подумал, что эта тёмно-коричневая жидкость — какая-то традиционная микстура, доктор Ян, должно быть, решил, что у него простуда. Только потом он узнал, что эта забавная штука называется «кофе» и в высшем обществе все её пьют. В доме Янов Второй попробовал такие блюда, которые он никогда раньше и в глаза не видал. Однажды ему досталась целая тарелка супа с белыми грибами-«ушками» — у Ян Лан болел зуб, и она не захотела. Ян Мэн увидел, что осталась лишняя порция, и настоял на том, чтобы отдать её товарищу. Съев суп, Второй так пропотел, что целую ночь не мог уснуть. Уже за полночь ему пришла в голову мысль — может, в тот суп что-то подсыпали? Когда он на следующий день спросил об этом Ян Мэна, тот долго хохотал.

Второй тоже решил пойти в школу № 1. Ян Мэн позанимался с ним пару дней и заявил, что с такой головой на плечах Второй даже в Цинхуа [16] Цинхуа — крупнейший университет Китая, неизменно входит в тройку лучших вузов страны. без труда поступит. Так неожиданно у Второго появилась цель в жизни.

Вечером, когда домашнее задание у всех было сделано, учительница Ян частенько брала с полки какую-нибудь книгу и начинала тихо, не спеша читать вслух. Её голос был невероятно мягким и красивым. Речь лилась так плавно, что слова, казалось, падали с неба, кружась в воздухе. Так Второй представлял в своих фантазиях голоса небожителей. «Вот если бы моя мать тоже могла так!» — нередко думал он. Матушка всегда старалась орать как можно громче, будто кто-то держит её за горло и не даёт сказать. Слюна летела во все стороны, окружающим то и дело приходилось утираться. Мать нигде никогда не училась, но определённо была умна. Бранясь, она умела приправить ругань самыми скабрёзными и обидными словечками из всех языков мира, выходило так смешно, что жертва не знала, смеяться или плакать. А учительница и её дети никогда не произносили даже самых безобидных ругательств. Как-то раз Второй рассказывал историю, как кто-то дома разбил стекло и, увлёкшись, брякнул «твою ж мать!». Все сразу нахмурились, а Ян Лан даже заткнула уши и заявила: «Фу, неприятно слушать! Выражаешься как хулиган!»

Второй залился краской и долго боялся глаза поднять. Никто его больше не ругал, но с того дня он перестал сквернословить в доме Янов.

Учительница читала ребятам «Буревестник» Горького, «Лунный свет в пруду с лотосами» Чжу Цзыцина и «Божественную комедию» Данте Алигьери. Однажды в субботу выдалась красивая лунная ночь. Серебристый свет просачивался в окна сквозь кроны деревьев и ложился бликами на стены и пол. Ян Лан уговорила всех выключить в комнате лампы, чтобы светила только луна, и включила приёмник на полную громкость. Комнату заполнила нежная музыка, и Ян Лан босиком, в белом платьице вышла вперёд, встала лицом к окну в лунные лучи и тихонько запела: