Люсинда Райли - Сестра ветра

– Ах, Йенс! Как же я за тебя рада! Чудесная новость! – Анна изо всех сил постаралась придать своему голосу как можно больше жизнерадостности.

– Я заскочил по пути в ателье, заплатил закройщику двойную цену, чтобы они к завтрашнему утру подобрали мне что-нибудь приличное. Не хочу, чтобы в консерватории меня посчитали за эдакого простачка из страны фьордов. Ну разве все это не здорово? – Йенс рассмеялся, потом обнял Анну за талию, слегка приподнял ее и закружил по комнате. – Но прежде чем мы с тобой начнем праздновать нашу первую победу, нам надо перебраться на новую квартиру.

– Ты уже что-то подыскал?

– Да. Не дворец, конечно, но гораздо лучше этой убогой лачуги. Ты пока тут складывай вещи, а я пойду рассчитаюсь с хозяйкой. Отдам ей золотые марки. Буду ждать тебя внизу.

– Я…

Анна уже приготовилась сказать, что едва ли она сможет снести вниз чемодан Йенса и свою дорожную сумку, но он уже опять успел скрыться за дверью. Спустя несколько минут Анна, пыхтя от напряжения, с трудом стащила вещи в холл, где ее уже поджидал Йенс.

– Отлично! – воскликнул он. – А сейчас держим курс на наше новое пристанище.

Анна вышла вслед за ним на улицу и с удивлением увидела, что Йенс просто пересек проезжую часть и вошел в дом, расположенный напротив пансиона.

– Я увидел в окне объявление о наличии здесь свободных мест, когда возвращался из консерватории. Заглянул к ним и все разузнал, – пояснил он ей.

Дом был очень похож на тот, из которого они только что вышли. Но их комната была на втором этаже, и она была гораздо просторнее той каморки в мансарде, где они провели свою первую ночь в Лейпциге. Огромная железная кровать заполнила собой практически все пространство комнаты. Сердце у Анны неприятно екнуло при мысли о том, что здесь даже нет места на полу, куда можно было бы положить матрас.

– В коридоре возле лестничной площадки находится ватерклозет. Такое удобство, само собой, удорожает стоимость проживания, но, полагаю, эту новость ты воспримешь с удовлетворением. Я прав, Анна?

– Да, – стоически кивнула она в ответ.

– Вот и славненько! – Йенс вручил несколько монеток фрау Шнайдер, хозяйке гостиницы. Окинув женщину взглядом, Анна решила, что ее внешний вид тоже предпочтительнее, чем у прежней хозяйки. – Надеюсь, тут с лихвой хватит за первую неделю нашего проживания, – сказал он, вручая в порыве великодушия больше, чем требовалось.

– Kochen in den Zimmern ist untersagt. Abendbrot um punkt sieben Uhr. Essen Sie hier beute Abend?

– Она говорит, что в номере готовить нельзя, но каждый вечер ровно в семь мы можем ужинать у них внизу. – Йенс принялся терпеливо переводить слова хозяйки Анне. Потом повернулся к фрау Шнайдер и добавил: – Очень заманчивое предложение. И сколько это будет стоить?

Последовала еще одна передача денег из рук в руки, после чего дверь за хозяйкой закрылась.

– Итак, фрау Халворсен, как вам наши новые семейные апартаменты? – Йенс с улыбкой взглянул на Анну.

– Я…

Он прочитал страх на ее лице, когда она взглянула на широченную кровать.

– Анна, подойди ко мне, – велел он.

Анна молча повиновалась. Йенс крепко обнял ее и прижал к себе.

– Успокойся, любовь моя. Я же обещал, что не прикоснусь к тебе пальцем, пока ты сама не разрешишь. Но, знаешь, холодными ночами лучше все же спать вдвоем. Будем хоть как-то согревать друг друга.

– Йенс, нам нужно как можно быстрее пожениться, – снова напомнила ему Анна. – Мы должны отыскать здесь лютеранскую церковь, где нас могли бы повенчать, и…

– Мы так и сделаем. Обязательно! Но не стоит расстраиваться из-за всего этого прямо сейчас, – нежно проворковал он, пытаясь поцеловать ее в шею.

– Йенс! То, что мы сейчас с тобой творим, – это грех! – воскликнула она, отталкивая его от себя.

– Да, конечно, ты права, – согласился он и вздохнул, обдав горячим дыханием ее кожу, после чего разжал кольцо своих рук. – Тогда займемся более прозаичными вещами. Думаю, нам с тобой уже пора как следует вымыться, а потом пойдем в город. Перекусим где-нибудь, выпьем вина. Согласна? – Он слегка приподнял подбородок Анны и посмотрел ей прямо в глаза.

– Да, – ответила она и улыбнулась.

31

В течение последующих двух недель Анна постепенно обвыклась на новом месте. Или, по крайней мере, нашла, чем заниматься долгими часами, пока Йенс учился в своей консерватории.

Зима уже вовсю давала о себе знать, и по утрам в их комнате стоял просто зверский холод. Часто после того, как Йенс уходил на занятия, Анна снова укладывалась в кровать, пытаясь хоть как-то согреться под теплыми шерстяными одеялами в ожидании, пока разгорится и даст хоть немного тепла уголь, который она с самого утра забрасывала в маленькую печурку. Потом она умывалась, одевалась и отправлялась в город. Прогуливалась по улицам Лейпцига, шла на рынок, покупала там хлеб и нарезанное порциями холодное мясо на обед.

Горячее они с Йенсом ели лишь раз в день, в семь часов вечера, когда фрау Шнайдер кормила их ужином. Чаще всего это были колбаски с картошкой или сыроватые на вкус хлебные кнедлики, плавающие в каком-то непонятном соусе. Анна скучала по свежим овощам, по всей той вкусной и полезной еде, к которой она привыкла с детских лет.

Много часов Анна потратила на то, чтобы решиться и написать наконец герру Байеру и своим родителям. Зажав между пальцами перо, подаренное ей когда-то Ларсом, она мысленно прикидывала, где он сейчас. Приплыл ли он уже в свою Америку, как мечтал о том всю жизнь? А порой, когда настроение у нее было хуже некуда, она даже начинала сомневаться, а правильно ли она поступила в свое время, не захотев уехать вместе с ним.

Лейпциг

1 октября 1876 года

Дорогой герр Байер!

Вам уже, наверное, известно, что я уехала в Лейпциг. Мы с герром Халворсеном поженились. И мы счастливы. Хочу еще раз поблагодарить Вас за все, что Вы для меня сделали. Пожалуйста, используйте те деньги, которые я заработала в Театре Христиании, чтобы хоть как-то возместить те расходы, которые Вы понесли из-за меня. Надеюсь, что Вы сможете продать кое-что из тех нарядов, которые Вы мне покупали. Они ведь все очень красивые.

Простите меня, герр Байер, за то, что я не смогла полюбить Вас.

С пожеланиями всего наилучшего

Анна Ландвик.

Потом она взяла еще один листок бумаги и написала второе письмо.

Дорогие мамочка и папа!

Я вышла замуж за Йенса Халворсена и уехала вместе с ним в Лейпциг. Мой муж учится в здешней консерватории, а я веду домашнее хозяйство. Я счастлива, только очень скучаю по вас. И по Норвегии тоже.

Анна

Анна сознательно не указала обратный адрес. Она все еще чувствовала себя страшно виноватой и боялась получить в ответ одни упреки и обвинения. После обеда она, как правило, шла немного прогуляться по парку или просто бродила по улицам, хотя ее накидка и не спасала от пронизывающего холодного ветра. Но так, по крайней мере, она хоть была не одна, а среди людей. Свой статус музыкальной столицы Германии Лейпциг являл повсюду. Огромное число улиц было названо в честь великих немецких композиторов. Плюс бесчисленные статуи композиторов. Плюс мемориальные дома-музеи Мендельсона и Шумана, в которых они когда-то жили.