Люсинда Райли - Сестра ветра

Григ помог Анне сесть в экипаж. И в этот момент она вдруг почувствовала себя самой настоящей принцессой из сказки, которую так неожиданно спас принц.

– Сейчас мы направляемся в дом моего доброго друга и издателя всех моих музыкальных произведений Макса Абрахама, – пояснил Григ.

– Он меня ждет? – удивилась Анна.

– Нет, моя дражайшая мадам, он вас не ждет. Но уверен, услышав о тех невзгодах, через которые вам пришлось пройти, он будет счастлив предоставить вам свой кров. Я сам часто квартирую в его апартаментах, когда приезжаю в Лейпциг. Вам там будет вполне комфортно. А потом мы подыщем вам другое жилье. Пока же я готов спать хоть на рояле, если потребуется освободить место для вас.

– Ах, пожалуйста! Я вовсе не хочу, чтобы у вас по моей вине возникали какие-то проблемы или неудобства, мой господин.

– Уверяю вас, никаких неудобств, дорогая мадам. Это всего лишь шутка, – ласково улыбнулся ей ответ Григ. – В доме Макса полно свободных комнат. Так расскажите же мне, дитя мое, как вы умудрились свалиться в такую бездну с тех звездных высот, на которых пребывали, когда я видел вас в последний раз?

– Я…

– Впрочем, ничего не рассказывайте! – Григ слегка взмахнул рукой, потом разгладил свои усы. – Дайте-ка я сам все вам расскажу! Итак, заботы герра Байера стали чересчур навязчивыми, да? Вполне возможно, он даже сделал вам предложение. А вы ему отказали, потому что на тот момент были уже влюблены в нашего ветреного красавца-скрипача и будущего композитора. Он сообщил вам, что собирается отправиться на учебу в Лейпциг, и вы решили выйти за него замуж и поехать вместе с ним. Я прав?

– Ах, мой господин, пожалуйста, не смейтесь надо мной. – Анна сокрушенно покачала головой. – Наверное, вам уже кто-то поведал нашу историю. Потому что все, что вы только что сказали, правда, от первого и до последнего слова.

– Фру Халворсен… Можно я буду звать вас просто Анной?

– Конечно.

– Недавно герр Хеннум рассказал мне о вашем внезапном исчезновении, но всех подробностей я не знал. Впрочем, все это очевидно. В Христиании уже давно ходили разговоры о том, что намерения герра Байера относительно вас простираются много дальше, чем просто озабоченность вашей певческой карьерой. Так ваш муж, тот скрипач, он все еще в Париже?

– Полагаю, да, – невольно удивилась Анна осведомленности композитора.

– Не удивлюсь, если он до сих пор обитает в роскошных апартаментах своей покровительницы, имя которой баронесса фон Готфрид.

– Понятия не имею, где он обитает. Уже много месяцев я не получаю о нем никаких известий. Я даже более не считаю его своим мужем.

– Моя дорогая Анна. – Григ ласково погладил ее руку. – Вы много перестрадали. К несчастью, баронесса обожает оказывать покровительство молодым талантам из мира музыки. И чем они моложе и красивее, тем лучше для них.

– Простите, мой господин. Но мне совершенно не интересны все эти подробности.

– Разумеется, разумеется. Простите мою опрометчивость. Но есть и хорошая новость во всем том, что случилось. Совсем скоро ваш муж надоест баронессе, и она переключится на новый объект, а он в итоге снова окажется рядом с вами. – Григ бросил короткий взгляд на свою собеседницу. – Я же не раз повторял, что вы, Анна, олицетворяете душу моей Сольвейг. Вы тоже, как и она, дождетесь возвращения своего мужа.

– Нет и еще раз нет! – ожесточенно воскликнула Анна и нахмурилась. Проницательность маэстро задела ее за живое. – Я не Сольвейг, и я не стану ждать возвращения Йенса. Он мне больше не муж, а я ему – не жена.

– Пусть так, Анна. Но пока не будем об этом, ладно? Вы сейчас со мной, и вы в полной безопасности. А я постараюсь сделать все возможное, чтобы помочь вам. – Григ замолчал. Между тем карета остановилась возле красивого белокаменного здания в четыре этажа. Величественный фасад украшали высокие арочные окна. Анна сразу же узнала это здание. Здесь размещается музыкальное издательство, сюда она когда-то принесла свое письмо, адресованное Эдварду Григу. – Однако давайте сделаем с вами так, – снова подал голос композитор. – Соблюдем благопристойность, по крайней мере. Пусть другие думают, что вам довелось пережить тяжелые времена и нужду в ожидании возвращения мужа из Парижа. Понимаете, о чем я, Анна? – Его блекло-голубые глаза встретились с глазами Анны, и в этот момент он слегка пожал ей руку.

– Да, мой господин.

– Пожалуйста, зовите меня просто Эдвард. Ну вот мы и приехали наконец, – промолвил Григ, выпуская руку Анны из своей ладони. – Идемте же и объявим хозяину о своем прибытии.

Анну, все еще пребывающую в полном тумане от всех калейдоскопических событий минувшего дня, служанка тут же препроводила в красивые, наполненные воздухом комнаты, расположенные в мансарде. И наконец-то Анне снова представилась волшебная возможность погрузиться в ванну. Анна долго соскребала с себя въевшиеся за последние месяцы грязь и копоть, потом переоделась в прелестное шелковое платье, которое каким-то волшебным образом появилось на ее кровати под балдахином. Странно, но платье оказалось того изумрудно-зеленого цвета, который так шел ей. Более того, оно было ей как раз впору, идеально подчеркивая все изгибы хрупкого тела.

Анна подошла к огромному окну и зачарованно глянула на Лейпциг, раскинувшийся внизу. Среди окружающего великолепия в памяти стали постепенно таять картинки недавнего прозябания в тесной конуре, куда ее определила на постой хозяйка пансиона. Анна направилась вниз, размышляя по дороге, что если бы не герр Григ, то она бы до сих пор чистила картошку на закопченной кухне фрау Шнайдер.

Горничная сопроводила ее в столовую, и вот Анна уже сидит за длинным столом между Эдвардом, как ей велено называть великого композитора, и хозяином дома герром Абрахамом. Он встречал их, когда они приехали, и Анна в самую первую минуту уловила доброжелательность его глаз, поблескивающих за круглыми стеклами аккуратных очков. За столом сидели и другие музыканты. Слышался веселый смех. Еда тоже была отменной. Несмотря на то что все последние месяцы Анна откровенно голодала, сейчас она попросту не могла съесть много. Ее желудок уже отвык переваривать такое количество пищи. Поэтому вместо того, чтобы наброситься на еду, она тихонько сидела на своем месте, внимательно слушала, о чем беседуют гости за столом, время от времени пощипывая себя за локоть. Да уж не приснилось ли ей все происходящее?

– Эта красивая дама, – промолвил Григ, поднимая свой бокал с шампанским, – самая талантливая певица в современной Норвегии. Вы только взгляните на нее! Это же вылитая Сольвейг! Именно ее образ и вдохновил меня в этом году на написание нескольких песен, выдержанных в народной манере.