Кристина Ляхде - Мужчины и прочие неприятности

Сумрачным утром Онни вошел в лифт в вестибюле офиса и нажал на кнопку с номером своего этажа. В ряду кнопок «верх» послушно зажегся свет. «Вверх, — подумал Онни. — Верх и вперед! Upwards! Onwards!» — прибавил он в надежде на то, что английские слова придадут убедительности его пожеланию. Лифт поднялся наверх примерно на пол-этажа и встал.

Шестилетний Онни сидел в платяном шкафу и дулся, а это он умел по-настоящему. Это был ребенок, который имел невероятно точное представление о границах своего «я». Он педантично регулировал все, что появлялось или перемещалось по его территории. Из-за этого он не осмеливался высунуть даже мизинец за пределы личного пространства, и сложности возникали всегда, когда Онни с чем-то не соглашался или же испытывал чувство обиды.

Когда он не мог высказать, что именно нарушило спокойную гладь жизни, то единственной возможностью для него выразить протест было укрыться в собственном мирке. Сидя в платяном шкафу, Онни думал о том, что никогда не рассказал бы о себе никому из посторонних. Потрясения его внутреннего мира должны быть глубоко спрятаны от кого бы то ни было. Онни, аноним, научился полностью, как хамелеон, встраиваться в какой угодно контекст.

За секунду до фантастического падения Онни почувствовал себя парящим в воздухе. Это был краткий миг до того, как движение кабины изменило направление, и начался спуск с головокружительным ускорением, как на взлетной полосе, вниз, в темноту, туда, где Онни до этого никогда не был. Почему все так сложно?

— Наверх! — закричал Онни. — Я хочу наверх!

Его голос слабел, это было всего лишь злобное жужжание мухи в шланге пылесоса. Сегодня он и не попал бы наверх, потому что главное направление указывало — вниз.

Онни сунул диск с фильмом в дисковод компьютера, закрыл дверь в кабинет и откинулся в кресле. Мужественный человек Эрнест Шеклтон пробирался в тяжелейших условиях с экспедицией к Южному полюсу, а когда поход уже не мог продолжаться, непостижимым образом поддерживал силы и моральный дух экипажа.

Если бы Шеклтона вынуждали уволить под Рождество подчиненного во имя «эффективности и дальнейшего развития», он бы точно отказался.

Он бы сказал: «Я защищу вас, даже если на меня навалятся одновременно депрессия и переговоры между работодателями и сотрудниками. Так оно и будет». Если бы у Онни могли появиться слезы, они бы упали сейчас на стальной бювар. Но слез не было — только тяжелое гнетущее чувство. Раньше он не испытывал ничего подобного.

Онни сидел в рабочем кресле, пытаясь вернуться к своему привычному состоянию. Сам того не желая, он начал думать о своей идентичности.

Я — прилично одетый, приближающийся к среднему возрасту мужчина, который по вечерам улыбается в главном выпуске погоды на ТВ.

Из цветочного горшка на подоконнике выглядывал гигантский хлорофитум хохлатый. Растение всегда как-то тревожило Онни: оно выглядело как неопрятный хиппи, да и росло бесконтрольно. Сюда бы подошло что-то более компактное. Нужно, чтобы у всех вещей были четкие очертания. Онни вскочил с кресла, обхватил руками большой белый горшок, решительно прошагал в комнату секретаря-оператора и с треском поставил перепуганное растение на рабочий стол перепуганной коллеги.

— Это вам не молодежный клуб! — гаркнул Онни, но тут же сам испугался своего крика и, покраснев, попятился в коридор.

КОРОБКА ЛЕЖАЛА В ОЖИДАНИИ на стеклянном прикроватном столике в серебряной подарочной бумаге, перетянутая черно-золотой лентой. Роза сразу же поняла, что не хочет ее открывать.

Она с такой силой ткнула указательным пальцем в прикрепленную карточку, что продолговатая коробка плашмя упала на пол. «С маленьким Рождеством [7] Маленькое Рождество, или Пиккуйоулу, отмечается в Финляндии в трудовых коллективах с середины ноября до середины декабря. ! О.»

— Ты не открыла пакет? — Голос Онни прозвучал немного удивленно. Но пока еще не разочарованно.

— Какой пакет? — увернулась Роза, когда мужчина настойчиво подтолкнул к ее руке серебристо-золотую упаковку. — Что это? — спросила она, глядя в сторону, чтобы не встречаться глазами с Онни.

— Открой и увидишь! — Мужчина был весел, почти болтлив.

— Скажи сначала, что там.

Казалось, Роза не желает поддаваться. Онни выглядел удивленным, но не позволил самому себе разозлиться. Пока.

— Ты бы открыла. Ладно-ладно, там дизайнерская секс-игрушка.

— Что?! — Розу взяла оторопь.

Онни улыбнулся игриво — наверное, так можно было сказать — игриво. Роза ненавидела слово «игривый». Больше всего ее злило, что она сама пошла в постель с этим мужиком, чертово одиночество, и из-за этого все еще больше запуталось.

Роза отпихнула пакет, и у мужчины на лбу собрались морщины.

Роза не знала, что сказать. Мысли, как осы, жужжали в голове и искали выход. Она пыталась найти нужные слова, но это казалось невозможным. Когда она заговорила, ее интонация была сугубо обвинительной:

— Ты и в самом деле с какой-то другой планеты или скорее из черной дыры! Как ты мог купить что-то настолько интимное, да и вообще что-то человеку, с которым ты никогда не разговариваешь?! Никогда! Ни о чем! Мы ведь даже не знакомы друг с другом! Я не знаю, кто ты! СКАЖИ, КТО ТЫ?!

На месте мужчины возник другой человек: оскорбленный, в красных пятнах — совсем не похожий на себя прежнего. Роза была не в том состоянии, чтобы обдумывать свои слова. Она и не хотела обдумывать их.

— Мне это не нужно!

Роза вынула из холодного серебристого пакета предмет и подтолкнула его в сторону мужчины. Он не был настолько жестким, насколько можно было ожидать.

Что же это означало на самом деле? Просьба о прощении? Приглашение к разговору? Просто спонтанная покупка? Хм?

Женщина выплевывала слова, как струйный принтер.

Что плохого сделал мужчина, чтобы получить в награду эту грубую неблагодарную женщину, которая все понимает превратно?

— Я никогда, НИКОГДА в своей жизни не была такой одинокой, как вместе с тобой! — Роза услышала свой крик и бросила на стол предмет с такой силой, что тот подскочил верх. Обрадованный Отсо схватил его прямо в воздухе и, роняя слюну и виляя хвостом, спрятался под кроватью.

— Ну так слушай свою органическую морковку! — прорычал мужчина.

Тишина разрубила окружающее их пространство, как противопожарная дверь. Сцепленные пальцы Онни свело судорогой, и суставы стали беспомощными, распухнув и превратившись в болезненные шары. В ушах остались отзвуки эха. Свою морковку. Морковку. Ковку. Ку. Аут.

«В РАЙОННЫЙ СУД», прочитала Роза.

Дело: развод.

Роза отметила галочкой «только как второй соискатель». Галочки были размером точно с отведенную клеточку и напоминали язык в центре рта, как это бывает на квадратиках заполненных лотерейных билетов. В графе «Имя соискателя» Роза написала — «Роза», затем указала фамилию, профессию, номер социального обеспечения, адрес. Ответчик. Ответчик ? Попробуйте-ка добиться ответа от человека, который вообще не высказывается! Роза развернула полученную от Упи бумагу и перенесла из нее в анкету персональные данные Онни.